А вот это подействовало. Ример сконфуженно поглядел на Далана, неприязненно на Алаис – и склонился в не особо низком поклоне. – Господин, может, покушать с дороги? А вашей гостье комнату приготовить? Далан посмотрел на Алаис. – Окажешь нам честь? Алекс? Алаис спокойно взяла парня под руку. – Распорядись, пожалуйста. Я бы действительно отдохнула с дороги. А господин Ример тем временем озаботится доставкой нашего багажа с «Прекрасной маританки» и обедом. Я бы съела что-нибудь не очень тяжелое. Возможно, тушеную рыбу и какой-нибудь суп. Вино к обеду можно не подавать. Ах да. К вечеру пусть мне нагреют воды, я хочу принять ванну. Какие покои ты мне отведешь как гостье? И все это, подчеркнуто глядя только на Далана, мимо Римера, не обращая на него никакого внимания. Подлизываться к таким слугам – самое глупое, что можно только придумать. Чем больше ты будешь лебезить, тем больше тебя будут подозревать в чем-то недостойном. Но поведи себя как барыня – и тебя поставят на правильное место в пищевой цепочке. Это если очень приближенно. Раз ты волк, так показывай зубы. И точка. Далан молчал, пока Алаис говорила что-то про неухоженный двор, и только в доме, где Ример не мог их слышать… – Алекс, ты чего? Он же хороший… – Далан, я для него – подозрительная девица без роду-племени, невесть откуда явившаяся, да и беременная к тому же. Как он должен ко мне относиться? Ответом был смущенный хмык. Притерпевшийся Далан и не думал, как их пара со стороны смотрится. – Так что подлизываться я к нему не стану. Перебьется. Рано или поздно все станет на свои места, согласен? Далан кивнул. – Вот, есть гостевая комната. Комната была на первом этаже. Вполне симпатичная и уютная, одинаково подходящая для мужчин и женщин. Стены обтянуты нежно-зеленой тканью, тяжелые шторы – сочетание желтого и коричневого цветов, мебель благородного коричневого оттенка – дуб? Да, наверное. Алаис упала прямо на шоколадного оттенка покрывало на кровати. – Я отсюда никуда. Как принесут мой багаж, распорядишься, чтобы занесли? Штаны до слез надоели, хочу платье надеть. – Распоряжусь. Отдохнешь? – Ага, спасибо… Алаис зевнула во весь рот. Пусть Далан крутится среди слуг. Если она все правильно понимает, сейчас о ее подвигах такого порасскажут – представить страшно. Что было – приукрасят, чего не было – добавят. И вечером отношение к ней будет чуточку другое. Тогда и будем ковать железо. А сейчас – бессмысленно. Интересно, кто эту комнату обставлял? Очень стильное место, и вовсе не купеческое, скорее, для аристократов. Слишком строго, просто и аккуратно, и ни следа пошлой роскоши, которая отличает остальной дом. Алаис снова зевнула, скинула сапоги – и как была, в одежде, завалилась на покрывало. Поспать бы хоть пару часов. * * * Проспала она едва не до вечера. А разбудил ее Далан. Вошел, потряс за плечо. – Алекс, ванна готова, одежду доставили, ужин через час. Успеешь? За горячую ванну Алаис готова была на все, что угодно. – Успею. Кто не был лишен такой роскоши в течение пары месяцев, не представляет, какое это наслаждение. С головой погрузиться в горячую воду, полежать, отмокая, наслаждаясь горячим паром, возвращающим к жизни каждую клеточку тела. Намылиться, ополоснуться, смыть въевшуюся, кажется, в самые кости грязь, и снова намылиться. До скрипа. Вот оно – счастье. А потом высушить полотенцем волосы, уложить их щеткой из кабаньей щетины и наконец-то надеть новое платье. Из тех, что были заказаны на Маритани. И новые туфельки. И можно не скрывать, что ты – женщина. Это – рай. К столу Алаис вышла в ярко-голубом платье и новых туфельках, с лентой в коротких волосах. Далан подскочил, словно укушенный. – Алекс, ты… это… Алаис улыбнулась. Парнишка привык видеть ее в образе «солдатика Джейн», а тут вдруг – женщина. Конечно, удивился. К тому же, слава беременности, у нее на месте двух прыщей появились две выпуклости, да и мясо чуть-чуть на кости наросло. Уже не заморенный скелетик Алаис Карнавон, а вполне привлекательная девушка. Ример проводил женщину неодобрительным взглядом, но смолчал. Уже наслушался от Далана. К тому же за столом Алаис вела себя, как и подобает благородной даме. Ловко орудовала столовыми приборами, поддерживала застольную беседу… – Голубей я послал, надеюсь, что родные вскоре будут дома. Алаис кивнула. – Далан, скажи, возможно ли снять неподалеку домик? Не хотелось бы обременять вашу семью своим присутствием. А обременять придется долго. Уже третий месяц беременности пошел, так что плюс полгода до родов, плюс год после родов. – Алекс! Никого ты не обременишь! Клянусь! – Далан, мы это уже обговаривали. Я обязана заботиться о своей репутации… И заодно – о репутации еще не рожденного ребенка. Люди потом такого сочинят… и Далану его припишут. А Алаис не собиралась этого позволять. Это ее сын. Он имеет право на титул Карнавонов, и он его получит. Мысль о том, что у нее родится девочка, в голову Алаис даже не забрела. * * * А следующее утро для Алаис началось с неприятных ощущений. Проснулась она от грохота кареты по мостовой, скрипа ворот и радостного визга: – Нашелся!!! Что-то верещали дети, плакала женщина, бубнил Далан, Алаис хотела поглядеть в окно, что происходит, но тут взял свое сволочной токсикоз, и она минут пять корчилась над ночным горшком. Видимо, пока было нельзя, организм терпел, держался до последнего, крепился, а тут, в безопасности, и расслабился. И выдал наружу все содержимое. После спазмов Алаис распростерлась прямо на полу, прижалась щекой к холодным доскам, вдохнула, выдохнула… Страшно. Тут ведь ни медицины нормальной, ничего! Смогут ли ей помочь, случись беда? Больше всего пугает не ситуация, а то, что от тебя-то в ней ничего и не зависит! Желудок постепенно успокоился, Алаис выждала еще минут пятнадцать для верности и принялась одеваться. Сейчас многое зависит от матери Далана. Если они найдут общий язык, все будет намного проще. Так что скромность, строгость и еще раз респектабельность. К завтраку Алаис спустилась в темно-синем платье с прошивкой из серебряной нити. Очень простом. Очень богатом. Не драгоценностями богатым, а тканью – дорогой ирунской шерстью. Такой и аристократки не брезговали. Никакого выреза, воротник под горло, вышивка по лифу, длинные рукава, пена белого кружева вокруг шеи и запястий, волосы ловко скручены в узел на затылке и подхвачены лентой того же оттенка. И даже рыжий цвет не так бросается в глаза. Войдя в гостиную, Алаис поняла, что поступила правильно. Смотрела на нее хозяйка дома так, словно примерялась, какой кусочек отрезать для первого блюда, какой для второго, и появись Алаис в чем-то более простом, не преминула бы съязвить. Но девушка справилась. И теперь две женщины с интересом разглядывали друг друга. Мать Далана была темноволосой и кареглазой женщиной лет тридцати. Милое усталое лицо, сложная прическа, элегантное платье из палевого шелка, нитка жемчуга…