Вслух Алаис этого не сказала. Ни к чему. – Тогда пройдемте? Далан отвел мне гостевую комнату. Заказанный на Маритани гардероб вызвал одобрение Элайны. Забракованы были только несколько платьев, слишком коротких и ярких для Лемарны. – Это лучше носить дома. Не одобрят. Алаис кивнула, послушно убирая поглубже «короткие», чуть пониже колен, платья. – Хорошо. – Мам, а вы здесь? Далан ворвался вихрем. – Алекс, доброе утро! Ты как себя чувствуешь? – Прекрасно, – проворчала Алаис. Элайна внимательно наблюдала за ними, но не обнаружила никаких чувств, кроме дружеских. Довольно кивнула и постановила себе помочь девочке. Если, конечно, та не врет. Это мы еще проверим. Но даже если где-то в ее истории и зияют прорехи, главное не это. Главное – Далан ее не интересует. И она его тоже. И мальчика она действительно спасла с Маритани. Разве мало для благодарности? Смоем эту ужасную рыжину с волос и начнем всем представлять почтенную вдову Александру Тан. А дом… Элайна задумалась. А ведь был у нее один домик на примете… Семейство Даверт Желание тьера Луиса отправляться домой было воспринято семейством Карст с пониманием. Погостили, пора и честь знать. Желание приехать к рождению племянника – тем более. Донат Карст лично обещал и написать, и пригласить. И даже прислать списки наиболее интересных книг. Луис действительно с кровью и болью душевной отрывался от библиотеки. Карсты это понимали и ценили. Лусия провожала брата со слезами. Она все-таки была беременна, и настроение скакало каждые пять минут. Тьерина Велена поглядывала зло, но внешне проявляла любовь и заботу. Все же сама она уже наследника не родит, на Мирта надежды мало, а род продолжать надо. Доволен был Массимо. В Карсте он чувствовал себя неуютно. Что-то такое… – Как злой взгляд в спину, – честно признавался он Луису. – Так и сверлит, и сверлит… Луис ничего такого не ощущал, но с готовностью верил. Да и загостились уже, домой пора… Им и в голову не пришло, что через час после отъезда Луиса из голубятни вылетел самый неприметный серый голубок с парой белых перьев в хвосте – и летел он аккурат к тьеру Эльнору. Тьерина Велена отлично знала, что происходит в ее замке. Знала, кто посещает постель Лусии Даверт, знала, для чего это сделано. И – ненавидела. Пусть все для блага семейства Карст, но вдруг? Вдруг Мирт станет нормальным? Мальчик ведь полностью здоров, рано или поздно ему надоест возиться с кистями и красками. Да и что в этом такого? Кто-то безудержно охотится на зверей, кто-то бегает за девушками, кто-то душу готов продать за очередную пыльную книгу, а Мирт – вот так. Что в этом плохого? А ведь если у Лусии родится ребенок… не окажется ли Мирт помехой на его пути? В Донате тьерина Велена была уверена – он любит сына. Но ведь есть еще и Лусия! А какие глупости творят пожилые влюбленные мужчины… Да, влюбленные. Тьерина Велена не могла обмануться, она слишком хорошо помнила, как Донат ухаживал за ней. Тот же огонь в глазах, те же легкие движения… Может ли Лусия убедить его, что Мирт – не нужен? Да и она, тьерина Велена, тоже? Ох, может. И выход тут только один – ударить первой. Бить и бить на опережение, чтобы Лусия не смогла защититься. Ребенка она стерпит, это сын Доната, а вот его шлюховатую мамашу – нет! И если надо шепнуть тьеру Эльнору, по какой дороге поедет из замка в Тавальен тьер Луис, сколько с ним людей, как они вооружены… Тьерина Велена осознавала, что не ради доброго дела такие вопросы задаются, но ей было все равно. Чем меньше Давертов, тем лучше. Если кто и сможет добраться в Карст, так только Луис Даверт. Тьерина не теряла времени, расспрашивая всех, до кого добралась. И понимала, что два других брата за сестру горой стоять не будут. А Преотец… Сколько таких Преотцов было? Одним больше, вторым меньше… Пусть тьер Эльнор разбирается с Луисом Давертом. А тьерина Велена рано или поздно разберется с Лусией Даверт. Смерть при родах – это такое естественное осложнение в нашем мире… * * * Двенадцать дней пути прошли без происшествий. Подъем на рассвете, завтрак, и в седло. Рысью, галопом, шагом. Смена коней. И вновь – рысью, галопом, шагом. До обеда в придорожной таверне, которых много попадается на пути. Или до вечера – как повезет. Ночевка – и снова в путь. Эта таверна на первый взгляд ничем не отличалась от прочих. Те же закопченные балки потолка, те же связки лука, развешанные по стенам, даже тараканы были на одно лицо – усатое и очень похожее на трактирщиково. И все же… Что царапнуло Массимо Ольрата? Что заставило его, словно бойцовскую собаку, вздыбить шерсть на затылке и ощерить клыки? Холодный взгляд глубоко посаженных глазок трактирщика? Такой… оценивающе-узнавающий, направленный на Луиса. Или слишком быстро выскользнувший во двор слуга? Или испуганный взгляд служанки? Массимо не мог сказать ничего определенного, и все же, все же… – Тьер Луис, вы бы кольчугу надели. Луис удивленно посмотрел на друга. – Массимо, к чему это? – Не знаю. А все ж свербит у меня. Луис прищурился. – Ну, если свербит… Думаешь, трактирщик разбойникам капает?[3] – Может и такое быть. Опоит нас сонным зельем, да и порежут всех тепленькими. Луис задумался. Будь он в Тавальене, он бы просто прижал трактирщика и как следует его расспросил. Но тут было еще герцогство Карст. И герцог может немножко расстроиться из-за такого самоуправства. – Что ты предлагаешь? – Я порасспрашиваю людей. А вы осторожнее тут, ладно? Тьер Даверт кивнул. Это было разумно. Служанку Массимо отловил у колодца и затащил в сарай. Та и не пискнула, да и сложно это сделать с зажатым ртом и придавленной для верности шеей.