— Я предчувствовала, что однажды все расскажу, но не подозревала, что моим слушателем будете вы. Я хочу, чтобы вы знали, хочу, чтобы все знали, что я не собиралась убивать Сьюзан из-за моего Ричарда. Я только хотела увидеть ее и побольше узнать о ней. Вот потому-то я и продала бизнес и… Вы в курсе, что у меня был прибыльный бизнес? — Да. — Вот потому-то я и продала бизнес, перевела все в наличность, перебралась в Нью-Йорк и сменила имя. Но когда я сюда приехала, то поняла, что это будет не так просто, так как мне не хотелось быть с ней друзьями. А когда она начала работать в КЗГП, у меня появился шанс. Поскольку с деньгами проблем не было, я сделала крупное пожертвование и предложила им свои услуги. Это было нелегко. Я хочу, чтобы вы это понимали. Хочу, чтобы вы понимали, что до того момента я вовсе не собиралась ее убивать. У меня этого и в мыслях не было. Я даже не собиралась ей вредить. Просто хотела узнать ее поближе. Вы меня понимаете? — Да. — А вы понимаете, как тяжело мне пришлось со всеми этими? — Да. — Я должна быть уверена, что вы меня понимаете. У меня на фабрике работали ниггеры, подметали полы и прочее. А теперь поглядим, сумели ли вы меня понять. Почему я решила ее убить? — Это очевидно. Потому что она решила выйти замуж за черного. — Значит, понимаете. Мой Ричард оказался для нее недостаточно хорош. Они с матерью дали моему Ричарду от ворот поворот. Позволили ему убить себя прямо у них на крыльце. А теперь Сьюзан собралась выйти за ниггера. И мне это показалось забавным. Она вечно говорила о гражданских правах. Ее только это и интересовало. А теперь она собралась выйти за ниггера. Так вот, она тоже имела право — имела право умереть, и я решила ее убить. Неужели хоть кто-то может меня не понять? — Конечно. Особенно черные. Впрочем, гораздо сложнее понять, почему вы убили Питера Вона. Он что, вас узнал, когда пришел в офис в среду утром? — Ему показалось, что узнал. Хотя он не был уверен. Он видел меня всего два раза, много лет назад. Я навещала моего Ричарда в колледже. Они были однокурсниками. Уже уходя, Питер Вон задал мне кое-какие вопросы, и мои ответы его не устроили. Поэтому я договорилась с ним о встрече тем же вечером. — Чтобы убить его. — Я так не думаю, — нахмурилась она. — Однако вы взяли с собой револьвер. Она облизала пересохшие губы: — Я не собираюсь об этом говорить. — И сегодня вечером вы снова взяли оружие. На сей раз для миссис Брук. Тот же самый револьвер? — Конечно. Револьвер принадлежал моему мужу. Муж всегда брал его с собой, когда забирал из банка деньги на зарплату рабочим. Впрочем, я не хочу об этом говорить. Я хочу говорить о Сьюзан. Вы знаете, она звала меня Мод, а я звала ее Сьюзан. Мой Ричард тоже звал ее Сьюзан. Он мне все о ней рассказал, но я никогда раньше не видела ее. У меня остались от Ричарда две фотографии Сьюзан. Одну он всегда носил с собой. Боюсь, вам не понять, какие чувства я к ней испытывала. Не стану утверждать, будто любила Сьюзан, потому что мой Ричард ее любил. Это не совсем так. Но я хотела быть рядом с ней, видеть ее каждый день. Вы меня понимаете? — Думаю, да. Вы хотели ощущать некоторую сопричастность. — Вулф перевел взгляд на меня. — Арчи, кухонный телефон. Я нажал на кнопку и направился к двери. Когда я проходил мимо Сола, он мне подмигнул. Когда-нибудь я отучу его от этой привычки. На кухне я сел за маленький стол, за которым обычно завтракаю, и, пододвинув к себе телефонный аппарат, набрал номер. Кремер не любит, когда ему звонят домой, однако если я позвоню в убойный отдел Южного Манхэттена, то, скорее всего, нарвусь на Роуклиффа, а мне сейчас не хотелось тратить время и нервы, чтобы выслушивать его бормотание. После четырех длинных гудков я услышал знакомый женский голос и в ответ на ее «алло?» сказал: — Миссис Кремер, это Арчи Гудвин. Будьте добры, могу я поговорить с инспектором? Она ответила, что посмотрит, и через минуту меня оглушил злобный рык: — Гудвин, чего тебе от меня нужно? — Я говорю из кухни. Мистеру Вулфу нужна ваша помощь. У него в кабинете женщина, которая убила Сьюзан Брук и Питера Вона. У дамочки словесный понос, и ее никак не заткнуть. Она уже объяснила, почему убила Сьюзан, и все еще продолжает объяснять. — Черт бы тебя побрал! Небось, опять паясничаешь? — Вовсе нет. Мне до смерти надоело выслушивать от копов обвинения в том, что я паясничаю. Сегодня утром в Эвансвилле, штат Индиана, лейтенант полиции обвинил меня в том же, и я привез его… — А что за женщина там у Вулфа? — Мне бы не хотелось называть по телефону ее имя. И еще одно. Ствол, из которого она застрелила Вона, лежит в ящике моего письменного стола, а у меня на этот ствол нет разрешения. Я не люблю… — Гудвин, ты серьезно? — Вы отлично знаете, что да. Как сказала бы Долли Брук, я что, спятил? Так я… Связь прервалась. Взяв с полки стакан, я пошел к холодильнику за молоком. Подкрепления оставалось ждать шесть-семь минут, а я больше не мог видеть это лицо, даже в профиль. Глава 16 Вчера сразу после шести вечера пришел Пол Уиппл, опять без предупреждения. В костюме из коричневого макрона или дакрона, короче, из легкой ткани для тропиков под цвет его кожи, он выглядел почти элегантно, хотя, по-моему, явно поторопился. Стоял конец мая, но на улице было прохладно и ветрено. Во время утренней прогулки я даже застегнул пиджак на все пуговицы и не отказался бы еще накинуть что-нибудь сверху. Когда я провел Уиппла в кабинет и усадил в красное кожаное кресло, Вулф, успевший взяться за новую книжку, отложил ее в сторону, почти вежливо. Они поговорили немного о вещах, представляющих взаимный интерес, таких как суд над Марджори Олт, которую приговорили к пожизненному заключению, после чего Уиппл упомянул о том, ради чего, собственно, и пришел. — Меня удивляет, что чек, который я прислал вам шесть недель назад, так и не обналичен, — сказал Уиппл. — Может, вы его не получили? — Я его порвал, — кивнул Вулф. — Напрасно. Я настаиваю, чтобы вы взяли деньги. Смешная сумма за то, что вы сделали. Однако, как я и говорил, мы заплатим столько, сколько сможем. И мы хотим заплатить. — Мистер Уиппл, я обижусь. — Обидитесь? — Безусловно. Я решил вернуть долг, что и сделал, а вы не хотите его брать. Пф! Я ни за какие деньги не согласился бы на столь фантастический контракт: найти улики против той женщины. Расследование было инициировано не вами, а значит, мои обязательства остались прежними. Я все еще ваш должник. — Это чистой воды софистика. — Хорошо. Возможно, ни один человек не способен претендовать на то, что он единственный обладатель истины, однако Протагор подошел к этой мысли ближе, чем Платон. Если вы отправите мне новый чек, я его сожгу. Ваш сын прислал мне красиво написанное благодарственное письмо, и этого более чем достаточно. Как у него дела? — В порядке. Ему пришлось нелегко, но он в порядке. У него теперь другой… хм… личный интерес. Вы наверняка ее помните. С вашей-то памятью. Бет Тайгер. Весьма привлекательная девушка. — Вулф покосился на меня, и у меня отвисла челюсть, хотя и не сразу, а тем временем Уиппл продолжил: — Моей жене она нравится. Моя жена просто счастлива. Я хочу передать вам то, что она сказала на днях. Мы обсуждали процесс над миссис Олт, а затем разговор перешел на вас, и жена сказала: «Жаль, что он не черный». — Уиппл улыбнулся. — На сей раз это комплимент. — Ну если бы я был черным, мистеру Гудвину тоже пришлось бы им стать. Я решил не разбираться в том, что имел в виду Вулф. Я давным-давно бросил все попытки понять, как работает его мозг. * * * notes Примечания 1 Отсылка к роману Р. Стаута «Слишком много поваров». — Здесь и далее примеч. перев. 2 Около –7 ºC. 3 По-английски имя Ниро пишется как Nero.