— Откуда мне знать?! В полдень, в час дня. — Очень хорошо. — Вулф повесил трубку. Я позволил себе посидеть десять секунд на краю кровати. Затем я встал, оделся, собрал вещи, спустился на лифте на ресепшен, выписался из отеля, дошел до стоянки, взял автомобиль и направился в Чикаго, решив позавтракать в аэропорту. Глава 4 Когда я открывал своим ключом дверь старого особняка из бурого песчаника на Западной Тридцать пятой улице, было уже не двенадцать дня и даже не час, а без пяти два. Самолет полчаса облетал кругом полосу тумана, прежде чем приземлился в Айдлуайлд-А, или, иначе, в Международном аэропорту имени Джона Кеннеди. Я снимал пальто, поставив на пол сумку, когда в прихожей, со стороны кухни, появился Фриц: — Боже правый! Он уже звонил в аэропорт. Ты же знаешь, как он относится ко всем этим машинам. Я оставил все на плите. Икра шэда с душистыми травами и без петрушки. — Я бы не отказался, но я… — Арчи! — послышался оглушительный рев. Я прошел к открытой двери в столовую, расположенную напротив кабинета. Вулф сидел за столом, намазывая сыр на вафлю. — Хорошего вам дня, — сказал я. — Думаю, вы не захотите снова нюхать душистые травы, поэтому я, пожалуй, поем на кухне и почитаю «Таймс». В самолете был лишь вчерашний номер. Мы получаем два экземпляра «Таймс»: один для Вулфа, которому Фриц приносит в комнату поднос с завтраком, и один для меня. Я прошел на кухню, где на маленьком столике, за которым я обычно завтракаю, на специальной подставке уже лежал свежий номер «Таймс». И даже когда я на неделю уезжаю из дому по какому-нибудь делу, Фриц, вероятно, каждое утро кладет мне на стол «Таймс». С него станется. Я сел, взял газету и начал просматривать заголовки, но тут меня отвлек Фриц, который принес блюдо и подогретую тарелку. Я принялся за еду: положил в рот икры шэда, а затем обмакнул кусочек хрустящего рогалика в соус, который Фрицу особенно удается, если он не кладет туда петрушку. Детали происшествия оказались столь же скудными, что и в первой заметке. Труп Сьюзан Брук был обнаружен около девяти вечера понедельника на третьем этаже здания, естественно, без лифта, на Сто двадцать восьмой улице. Нашел тело некий Данбар Уиппл, сотрудник Комитета по защите гражданских прав. Череп жертвы был размозжен несколькими ударами. Впрочем, это я уже знал. Я также знал о том, что именно было добавлено в последнем выпуске газеты: Сьюзан Брук, работавшая волонтером в КЗГП, жила со своей вдовой матерью в квартире на Парк-авеню, а Данбар Уиппл, двадцати трех лет от роду, был сыном Пола Уиппла, старшего преподавателя кафедры антропологии Колумбийского университета. Одного я не мог сказать наверняка, хотя вполне мог бы догадаться, если бы поработал головой: полиция и окружной прокурор уже начали расследование. Когда икра шэда, соус и рогалики, а также салат улеглись в животе, я налил себе еще кофе и отправился в кабинет. Сидевший за письменным столом Вулф, постукивая карандашом по кончику носа, хмурился на лежавший перед ним кроссворд. Я прошел к своему столу, сел и отхлебнул кофе. Через некоторое время Вулф обратил хмурый взгляд на меня, но, тут же сообразив, что я этого явно не заслужил, сменил гнев на милость: — Проклятье! Это просто нелепо и оскорбительно, что я могу лишиться твоих ценных услуг из-за капризов какой-то машины. На какой высоте вы летели в полдень? — О, четыре мили. Я знаю. Вы принимаете все, что не в силах контролировать, за личное оскорбление. Вы… — Нет. Только не природного происхождения. Лишь то, что изобретено человеком. — И то, что является делом его рук, — кивнул я. — Например, убийство. Вам что-нибудь известно, помимо того, что написано в «Таймс»? — Нет. — Посетители были? Уиппл? — Нет. — Хотите услышать отчет о моей поездке в Расин? — Нет. Зачем? — Я просто спросил. Мне нужно побриться. Поскольку у вас нет ничего срочного, я поднимусь к себе и использую машинку. Хотя если бы я все-таки отчитался о поездке, не пришлось бы говорить плохо о мертвых. — Я встал с кресла. — По крайней мере, я не стану… В дверь позвонили. Я отправился в прихожую посмотреть в одностороннюю стеклянную панель и, увидев на крыльце двоих мужчин, вернулся в кабинет: — Двое Уипплов, отец и сын. Сына я никогда не видел, хотя это определенно он. Им назначено? Поскольку я остался стоять столбом, Вулф бросил на меня сердитый взгляд, явно считая, что одного сердитого взгляда будет вполне достаточно. Я прошел в прихожую и открыл дверь. — Нам срочно нужно увидеть мистера Вулфа, — заявил Пол Уиппл. — Это мой сын Данбар. — Он вас ждет, — сказал я, практически не покривив душой, и посторонился пропустить посетителей. Еще день-два назад я был бы даже рад познакомиться с афроамериканцем, за которого собиралась выйти замуж Сьюзан Брук, хотя бы для того, чтобы его оценить. Вот я с ним и познакомился. Он был совсем как Шугар Рэй Робинсон после тяжелых десяти раундов, разве что чуть-чуть потемнее. День-два назад Данбар Уиппл наверняка показался бы мне красивым и жизнерадостным, однако сейчас он выглядел абсолютно сломленным человеком. Как и его отец. Когда я потянулся за его шляпой, Данбар разжал руки прежде, чем я успел ее взять, и шляпа упала на пол. Я кивнул отцу на красное кожаное кресло и придвинул сыну одно из желтых. Данбар сел, Пол остался стоять, обратив на Вулфа затуманенный взор. — Садитесь, мистер Уиппл, — сказал Вулф. — Вы очень подавлены. Вы хоть что-нибудь ели? Это не было отвлекающим маневром. Вулф действительно верил, что первое средство от всех бед — хорошая еда. — Что вы наделали?! Что вы наделали?! — набросился на Вулфа Данбар. Уиппл укоризненно покачал головой: — Успокойся, сынок. — Он огляделся и, увидев кресло, сел, затем посмотрел на Вулфа. — Вы наверняка знаете, что случилось. — Я прочел газету, — кивнул Вулф. — Это кресло повидало на своем веку много людей, попавших в беду. Иногда я не могу дать совет или предоставить свои услуги, но я всегда могу предложить хорошую еду. И я сомневаюсь, что вы сегодня ели. Я прав? — Мы пришли сюда не для того, чтобы есть! — выкрикнул Данбар. — Что вы наделали? — Говорить буду я, сынок, — остановил сына Пол и, повернувшись к Вулфу, сказал: — Я понимаю, что вы имеете в виду. Я заставил его немного поесть по дороге сюда. Пришлось рассказать ему о том, что я обратился к вам с просьбой. И он хочет знать, что вы ответили. Вы ведь понимаете, что мой сын… э-э-э… слишком взвинчен. Как вы правильно выразились, он попал в беду. Хотя мне, конечно, тоже хотелось бы знать, что вы сделали. Думаю, вы понимаете. — Да. Лично я ничего не сделал. — Вулф откинулся на спинку кресла, шумно втянул ноздрями воздух — места для него было, мягко сказать, более чем достаточно — и выдохнул через рот. — Арчи, расскажи им. — Вы Арчи Гудвин! — выпалил Данбар. — Верно. — Я перевел взгляд на Пола Уиппла. — Насколько откровенно вы рассказали сыну о том, с какой именно просьбой вы обратились к Ниро Вулфу? — Совершенно откровенно. — Хорошо. Лили Роуэн, моя старая знакомая, пригласила мисс Брук на ланч, на котором я тоже присутствовал. За ланчем мы обсуждали исключительно деятельность Комитета по защите гражданских прав. После ланча мисс Роуэн, отдав мисс Брук чек на тысячу долларов в фонд помощи КЗГП, попросила ее немного рассказать о себе. Мисс Роуэн вела себя очень деликатно. И задавала, собственно, самые общие вопросы. Мисс Брук упомянула, что работала в «Парфенон пресс» и в ООН. Я не нашел в этом рассказе ничего полезного для вас, а потому вчера вылетел в Чикаго, где взял напрокат машину и отправился в Расин, штат Висконсин. В Расине я пообщался с двоими, знавшими мисс Брук и ее семью: с редактором газеты и частным детективом. Из разговоров с ними я также не извлек абсолютно ничего полезного для вас. Вы хотели знать, есть ли на мисс Брук какой-нибудь компромат? Я вас правильно понял? — Да. — Я пришел к выводу, что в ее биографии нет никаких темных пятен, заслуживающих упоминания, и никогда не было. Я планировал на следующий день вернуться домой, но в семь утра мне позвонил мистер Вулф и рассказал о случившемся. Тогда я сразу же покинул отель и срочно вылетел в Нью-Йорк. Вопросы есть? Данбар вскочил с кресла и, опустив плечи, посмотрел на меня сверху вниз. Ну вылитый Шугар Рэй, правда перед началом десятого раунда, а не в конце. — Вранье! Вы явно что-то скрываете. Пока не знаю что, но непременно узнаю. Вам известно, кто ее убил. — Данбар развернулся к Вулфу. — И вам тоже, жирная обезьяна! — Садитесь! — приказал Вулф. Данбар, наклонившись вперед, положил сжатые в кулаки руки на письменный стол Вулфа. — И вы мне все выложите, — процедил он сквозь зубы. Вулф покачал головой: — Мистер Уиппл, вы бредите. Уж не знаю, умеете ли вы владеть собой, но я вижу, какой вы сейчас. Вы осел. Мы с мистером Гудвином вообще ни сном ни духом не ведали ни о вас, ни о мисс Брук. Вы наверняка не думаете, будто ваш отец нанял меня организовать убийство мисс Брук. И вы навряд ли… — Это не то… — Не смейте перебивать, когда я говорю! И даже в вашем теперешнем состоянии вы вряд ли подозреваете нас с мистером Гудвином в том, что мы организовали ее убийство по собственной инициативе. Однако вы, возможно… — Я не… — Не смейте меня перебивать! По понятным причинам вы можете предположить, будто мистер Гудвин, контактируя с различными людьми, невольно сказал или сделал нечто такое, что привело к смерти мисс Брук. Более того, вы даже можете предположить, что он был в курсе этого. В таком случае, по-моему, вы должны сесть на место и спросить его, но вежливо. Мистер Гудвин — человек весьма упрямый, его так просто не запугать. По крайней мере, лично я еще много лет назад оставил любые попытки это сделать. Что касается меня, я вообще ничего не знаю. Самолет задержался, мистер Гудвин вернулся всего час назад, и мы ничего не успели обсудить. Данбар попятился и, натолкнувшись на край сиденья своего кресла, сел. Затем опустил голову, закрыв лицо руками. — Не переживай, сынок, — сказал Пол Уиппл. Я откашлялся и произнес: — За много лет я здорово навострился дословно передавать разговоры, включая выражение лиц и реакцию собеседников. В этом мне практически нет равных, за исключением, пожалуй, одного человека по имени Сол Пензер. Я не верю, будто мог сказать или сделать нечто такое, что повлекло бы за собой смерть Сьюзан Брук. Но если мистер Вулф мне прикажет, ведь я как-никак работаю на него, то с удовольствием представлю вам полный отчет. Что, полагаю, станет пустой тратой времени. А если, по-вашему, я что-то скрываю, это бред сивой кобылы. У Пола Уиппла задрожали губы. — Мистер Гудвин, надеюсь, вы правы. Господь свидетель. Если я виноват в… — Он не смог закончить фразы. Данбар, подняв голову, повернулся лицом ко мне: — Я прошу прощения. — Это совершенно не обязательно. Проехали. — Но может, вы все-таки расскажете, с кем встречались и что вам сказали. Позже. Я знаю, что сейчас не способен владеть собой, у меня не осталось этой способности. Я не сомкнул глаз и не хочу спать. Я отвечал на вопросы всю ночь и все утро. Они решили, что я убийца. Ей-богу, они решили, что это я убил Сьюзан!