– У тебя не сильно много опыта? Я прав? Смущенно пожимаю плечами и увожу глаза. – Эй, не бойся, – предостерегает он. – Если что-то не так или передумаешь, скажи. Мы остановимся и подождём. Хочу, чтобы ты мне доверяла. Для меня это важно. Прикрываю глаза от нежности, которая как лавина накрывает моё сердце и слабо киваю. Тёма никогда не спрашивал, нормально ли мне? Конечно, насилия не было. Но секс превратился в те минуты, когда мои глаза закрываются, чтобы просто их пережить. Долгое время я вообще считала, что это норма… До тех пор, пока по воле случая не оказалась в постели Долинского и не поняла, что способна испытывать наслаждение от самого процесса. Даже в одежде. Арсений отпускает руки, и я соскальзываю с него. Задираю голову, чтобы снова отдать в полное распоряжение свои губы. Его язык проталкивается внутрь, а изо рта выходит какой-то приглушенный рык. Касания становятся более требовательными, ладонями он ведет вдоль позвоночника и подхватывает край тонкой майки. – Подними руки, – говорит хрипло. От волнения и возбуждения мои движения немного расторможенные, но я подчиняюсь, и майка отправляется на пол. Арсений выпускает меня всего на пару секунд. Отводит руку за голову, чтобы подхватить и стянуть футболку, а затем снова обнимает. Острые соски трутся о разгоряченную кожу, заставляя меня дышать через раз. В живот упирается твердость. Мне хорошо и одновременно… волнительно. Мы снова целуемся, только еще жарче, еще откровеннее. Вкус любимого человека через рецепторы попадает в кровь, сливается с ней воедино, превращая меня в совершенно другого человека. Думаю, его вкус превращает меня в женщину. В чувственную женщину. Мне вдруг непреодолимо хочется исследовать его тело. Ладони робко тянутся к твердым мышцам на спине, которые я оглаживаю дрожащими кончиками пальцев. – Твоя кожа шелковая, – произносит он отвлекаясь. – А твоя… горячая. Мне приходится запрокинуть голову от удовольствия, когда его губы касаются подбородка и отправляются ниже. Чувствую прерывистое дыхание на шее. Пальцы захватывают чувствительную грудь и требовательно сдавливают. – Ай, – шиплю в потолок, размыкая веки. – Больно? – поднимает он голову и вглядывается в мои глаза. – Не-ет, – быстро возражаю. – Мне приятно всё, что ты делаешь. – Ты безумно красивая, так бы и съел тебя, Ари. Эта ночь будет долгой…Надеюсь, мне хватит на это терпения. Его теплые, влажные губы касаются обнаженного соска. Боже. Почему это настолько приятно?!. Пальцами проникаю в его густые волосы и чуть их оттягиваю. Действую интуитивно. На чем-то природном… не зависящем от меня и от скачущих мыслей в голове. – Красивая, – выговаривает сипло, переходя ко второму соску, ноющему оттого, что остался без внимания. – И вкусная, Ари. Очень вкусная. – Ар-рс, – единственное что могу выдохнуть в пространство. Есть ощущение, моё тело настолько горячее, что от него распространяется невесомый пар. Арсений продолжает покрывать поцелуями живот. Прокладывает влажную дорожку от груди к пупку и целует его. Опускается передо мной на колени. Отстранившись, поднимает на меня затуманенные светло-синие глаза. – Сниму это? – кивает на шорты. – Не против?! Отрицательно мотаю головой. Если он этого не сделает, я просто взлечу на воздух. А если сделает?!. Умру от стыда… Он еще раз коротко целует низ живота над резинкой шорт. Проходится ладонями по влажному шелку на бедрах. Захватывает ткань, тянет вниз вместе с бельем, царапая горячую кожу. Опираюсь руками на его обнаженные плечи и по очереди приподнимаю ноги, помогая избавить моё тело от последней одежды. Стыдливо прикрываю веки, когда его глаза смотрят на самые сокровенные участки тела, облизываю вмиг пересохшие губы. – Идеально, – шепчет он. – Ты попала, Ари. Теперь никуда тебя не отпущу. Блаженно смеюсь. Сама никуда не захочу уйти от него. Дурой буду, если накосячу. Я ведь действительно никогда не ждала большой любви. Не знаю почему?! Возможно, считала себя недостойной. А быть может, просто… ждала его. Все двадцать четыре года ждала только его одного. Бессознательно привстаю на носочки и сжимаю бедра, когда его губы требовательно касаются низа живота. Дышу даже не через раз… Жадно хватаю воздух, урывками издавая какие-то полустоны-полувсхлипы. Возбуждения так много, просто через край. Мне одновременно до мурашек хочется, чтобы он коснулся меня там… внизу, и ровно также сильно – чтобы немедленно всё прекратил. Не знаю, как уживаются внутри два этих непреодолимых желания. Волнами накатывают все чувства разом. Возбуждение. Похоть. Стыд. Позор. И так по кругу. – Расслабься, – просит Арсений, поглаживая напряженные ягодицы. – Как могу, – робко прикрываю глаза ладонью. Смотреть на все это просто нет сил. Слезы вот-вот вырвутся наружу. – Вредина, – нежно отзывается и снова расцеловывает живот, только чуть нежнее. Игриво прикусывает кожу на талии. – Поступим по-другому. Вдруг поднимается на ноги и нежно обнимает. Сладко, жадно покусывает растерзанные им же губы. – Я… тоже хочу, – набираюсь смелости и отстраняюсь. – Что? – удивленно сводит брови. – Хочу потрогать тебя, – коротко опускаю взгляд на низко посаженные джинсы. Арсений через нос с жадностью забирает воздух и медленно выдыхает, словно стараясь немного прийти в себя. – Говорю же – ты быстро схватываешь, Ари, – грязно улыбается. Делает шаг назад. Снова размещаю ладони на широких плечах и веду вниз к мышцам на груди, забирая на кончиках пальцев его тепло. – У тебя есть татуировки? – спрашиваю тихо. – Нет. Его глаза полуприкрыты, взгляд дикий, немного шальной. Арс облизывает губы и непонимающе добавляет: – Какие-то проблемы? Нужны татуировки? – Не-ет, – произношу со смешком. – Я хочу сделать себе тату, но боюсь. – Да щас, блд, – кривит лицо, будто я сообщаю немыслимый бред. – Никаких татуировок. Я не позволю. – Ладно, – легко пожимаю плечами и опускаю руки к твердому прессу. Боже, он идеальный. Его кожа на ощупь дико приятная. Не такая, как у меня нежная, более плотная что ли. Но трогать её доставляет удовольствие. Резко припадаю губами к ямочке у основания шеи и нежно целую, неумело лизнув. Руки Арсения подёргиваются, но он вовремя останавливается, чтобы не взять инициативу на себя. Глубоко вдыхаю аромат с его груди. Я как токсикоманка. От мужского запаха Долинского, смешанного с туалетной водой, голову немного кружит и меня ведёт в сторону.