— Да. Ну, что сказать, начало у нас с Артемом и правда было что надо. Точнее, что не надо. Потому и относилась так. Настороженно. Не доверяла. Да что там, вообще не хотела общаться. Конечно, это все уже давно в прошлом, и его идиотское поведение на первых курсах я давно простила. Видимо, Елизавета Борисовна не в курсе, как вел себя ее славный мальчик. У нее своя версия событий. Та, которую для нее состряпала Сабина. — Его из-за тебя так избили, что на нем живого места не было! — прищуривается мать Артема, и ее голос дрожит: — А если бы он погиб? Я болезненно морщусь. Похоже, это она о том, как Артем спас меня у общежития, когда ко мне начали приставать те отморозки. Я как-то сразу понимаю: так вот откуда корни ее нелюбви ко мне… Плюс тысяча и одна сказка Шахерезады, тьфу ты, Сабины. — Я и сама тогда перепугалась до жути. И очень благодарна Артему, что он в тот момент оказался рядом. Но моей вины в этом нет. — Ну конечно. Вот только ты именно тогда поняла, что он к тебе неровно дышит, и решила этим воспользоваться. — Воспользоваться? — прихожу в замешательство я. — Да я с ним даже встречаться не хотела! — Это еще почему? — изумляется Елизавета Борисовна. А я смотрю на нее, прикусывая губу, и думаю: э нет, так дело не пойдет. Мы можем бодаться с ней до ишачьей пасхи и так ни к чему и не прийти. У нее своя правда. Пора рассказать ей мою. — Елизавета Борисовна, давайте пройдем в гостиную, и я расскажу вам, как все было. А там уж сами решайте, что с этим делать. Верить или нет. Та смотрит на меня изучающим взглядом, затем кивает. — Хорошо. Когда она устраивается на диване, я сажусь в кресло напротив и начинаю говорить. Поначалу Елизавета Борисовна порывается меня прервать, поспорить, но так этого и не делает. — А потом я узнала, что беременна, — подытоживаю. — Вот только Артем уже уехал из города. Тогда я пошла к Кириллу, чтобы он связался с ним, но Артем отказался общаться. На этот моменте Елизавета Борисовна отводит взгляд, громко сглатывает. И снова бледнеет. И я догадываюсь: все-таки это она. Я-то после рассказа Артема, что он не получал то сообщение и не видел звонков, грешным делом подумывала на Сабину — что это она каким-то образом получила доступ к его телефону и ответила вместо него. Теперь кристально ясно понимаю: нет, это сделала Елизавета Борисовна. Сама. Хотя так и не созналась сыну. — В общем, Артем тогда так и не узнал о Мише. — Но ты все равно решила рожать… — глухо шепчет Елизавета Борисовна. — Конечно. — Как и на что ты жила, если сошлась с Егором уже потом? — надтреснутым голосом спрашивает она. — Так и жила, — пожимаю плечами. — Тяжело, сложно. Даже вспоминать не хочу, если честно. Но знаете, я никогда не жалела, что оставила Мишу. И если бы мне было нужно снова через это пройти, чтобы родился наш сын, я бы так и сделала. — Спасибо тебе за это, Арина, — хрипло благодарит меня Елизавета Борисовна. — Пожалуйста. Ах да, еще кое-что, — поджимаю губы. Рассказываю о своих подозрениях, которые уже давно окрепли и превратились в уверенность: мою ссору с Артемом подстроила Сабина вместе с Егором. — Почему ты в этом так уверена? — У меня есть причины. Вы в курсе, что они приезжали несколько дней назад? Как раз в тот день, когда пропал Артем? Странно, учитывая, что их ничего не связывает. — Как приезжали? Вместе? — охает Елизавета Борисовна, округляя глаза. — Зачем? Делюсь тем, что произошло. — Если бы не Константин Игоревич, не знаю, что было бы. А вы разве не знали? Сабина не рассказала? — Нет, — качает головой она. И в этот раз я чувствую: не врет.