— Арина моя жена, — упорствует он. — Мы не разведемся. И сын останется с нами. Ты забрал его сейчас, но они все равно вернутся! Я вскидываю брови. Как лихо он все решил, вот только саму жену и сына спросить забыл. Арина четко дала понять, что возвращаться не намерена, да и Мише такой папаша даром не нужен. Я смотрю на мерзкую морду Мерзлова, а в памяти всплывает заплаканное лицо Арины и страх в глазах сына. В мыслях каруселью крутится ее рассказ о грязном шантаже Егора. Нашел на кого нападать вообще — на хрупкую женщину и беззащитного ребенка. И это муж и отец, который должен защищать и оберегать свою семью? Секунда, и я перестаю сдерживаться, выпускаю инстинкты на волю. С удовлетворением впечатываю кулак в физиономию Мерзлова. Егор прижимает ладонь к щеке, а потом бросается на меня. Зря. Он. Это. Удар в солнечное сплетение заставляет его согнуться пополам. Но ему словно мало. Когда он выпрямляется и с рыком кидается на меня снова, я основанием ладони коротко и резко бью его в подбородок — с такой силой, чтобы он остался в сознании. Он и остается, только дергается в сторону и облокачивается о стену, чтобы устоять. — Еще раз посмеешь угрожать, шантажировать Арину или пугать моего сына, так легко не отделаешься. Их ты уже потерял, но можешь потерять еще и бизнес, — мрачно оповещаю Егора, готовый врезать ему снова, если только рыпнется. Но тот и не думает. Опасливо делает пару шагов назад по стене. — Ты не посмеешь! Я сниму побои, — хрипит. — Какие? — приподнимаю бровь. Я не зря использовал удары, которые не оставляют синяков, кроме разве что первого. Видимо, Егор тот еще боец, ему это невдомек. — Синяков не будет, — объясняю. — А синяк на лице у тебя из-за того, что ты шел-шел, споткнулся и упал. — Ты совсем?.. — Ты шел и упал. Это понятно? — У меня адвокат! — задирает голову Егор. — И что? Во-первых, если расскажешь о нашем, кхм, разговоре, всплывет и тема с шантажом. Как думаешь, как на это отреагирует судья? Должным образом, можешь не сомневаться. Ты ничего не докажешь, только зря потратишь уйму денег. Хотя, если тебе некуда их девать, можешь попытаться. И все равно ничего не добьешься. Сразу вижу: попал в нужную точку. Тема финансов для Мерзлова, как обычно, самая злободневная. Он за деньги и дьяволу душу продаст. Хотя… уже продал, как по мне. Его гнилое нутро окончательно вылезло наружу, когда он посмел шантажировать Арину ребенком. — Ты мне за все ответишь! — пыжится Егор. — Так вот он я, — с усмешкой развожу руками. — Готов ответить. И ничего не происходит. Тьфу. Мерзлов — трус и подонок, который может нападать разве что на тех, кто слабее и не сможет ответить. Я не спрашиваю — утверждаю: — Завтра в суде ты сразу согласишься на развод. Сделаешь так, чтобы вас с Ариной развели максимально быстро. Егор молчит, но судя по его взбешенному взгляду, понимает, что проиграл. Все. Мне больше нечего здесь делать. Я разворачиваюсь и иду к выходу, при этом оставаясь максимально собранным: Мерзлов вполне может напасть со спины, это в его духе. Однако у двери столбенею от вопроса, который он бросает напоследок: — Ты говорил, что готов заплатить за то, чтобы я не мешал. В общем, я это… Готов не мешать. Я оборачиваюсь только для того, чтобы бросить на Мерзлова полный брезгливости взгляд. — Предложение уже не актуально, — ледяным тоном цежу сквозь зубы и закрываю за собой дверь, слыша, как Егор шипит: — Значит, еще ничего не кончено! Угу. Я это уже слышал. Однако Егор в бессильном гневе и правда может снова попытаться как-то навредить Арине и Мише. Может, сам и не рискнет, но нанять кого-то — вполне. А я ведь не могу быть рядом постоянно. И тут меня осеняет, идея рождается сама собой. Почему это не могу? Очень даже могу. Когда выхожу на улицу, вижу их обоих сидящими на лавочке.