Я киваю. — Правда. Очень люблю. Так что, сама понимаешь, мне от тебя нужна ты. Вся. И не на пару ночей — навсегда. Но если ты не готова меня простить и не хочешь быть со мной, пойму. Говорю и понимаю, что лукавлю. Ни черта я не пойму. Стоит только представить мою Арину с другим, как внутри все леденеет. Ну нет, я в лепешку разобьюсь, но добьюсь ее. Она снова мне доверится и ответит взаимностью. Что бы я там ни думал до этого, сейчас четко понимаю: мне от нее нужен только один ответ — положительный. Арина смотрит на меня изучающим взглядом. Что скажет? Неужели «нет»? Однако она робко улыбается и вместо отказа шепчет: — Я простила, Артем… Я тоже тебя люблю. Ее слова отдаются эхом в мыслях, и внутри тут же взрываются тысячи солнц разом. Меня затапливает теплом и бесконечным счастьем. Я чувствую себя победителем — тем, кто выиграл главный приз тысячелетия. Довольнее меня сейчас нет не то что в радиусе сотни километров, а вообще на планете. Она. Меня. Любит. Я расплываюсь в счастливой улыбке, только тянусь к ее губам, как Арина внезапно всхлипывает, прижимается ко мне и начинает плакать. — Ты чего? Что не так? — хмурюсь я. — Все так. Я просто… просто… не думала, что ты тоже меня любишь. Ты говорил, да, но я думала, ты тогда признался мне в любви только из-за спора. Значит, я прав. Она не поверила. Но почему? Что ж, лучше момента прояснить это точно не будет. — Ну ладно, ты не поверила, когда я признался тебе наедине, но ты ведь подслушала мой разговор с друзьями. Ну, когда я сообщил им, что признаюсь тебе во всем и добавил, что люблю. Арина вдруг отстраняется, изумленно охает и округляет глаза. Что за реакция? Такая, будто она слышит это впервые. — Подожди, — хмурюсь я, — ты ведь сама говорила, что слышала весь мой разговор с друзьями. Почему так удивляешься? — Ну, я… — виновато отводит взгляд Арина. — На самом деле не весь. Только до момента, когда ты сказал, что поговоришь со мной во время вручения дипломов. Я не выдержала и убежала, но там остался и слушал, что было дальше… — Дай угадаю, — мрачно перебиваю ее я. — Мерзлов? — Да. Я с силой сжимаю кулаки. Вот ублюдок! Выходит, все это время мы не вместе с Ариной только из-за него. Расскажи он ей правду, она выслушала бы меня. Все могло быть по-другому. — Что он тебе наплел? — интересуюсь ледяным тоном. И от того, что именно рассказывает Арина, у меня на руках начинают шевелиться волосы. Чтобы я унизил ее прилюдно, да еще и снял на камеру наш секс, а потом показал это всем? Уму непостижимо! Другое дело, что Арина этому поверила. Однако винить тут, кроме себя, мне некого. Не доставай я ее во время учебы, она бы усомнилась. А так… Бедная моя девочка. Я только сейчас окончательно понимаю, через что она прошла. Полюбила, доверилась, а я, как она посчитала, просто ей воспользовался. Охренеть. Конечно, после такого я бы на ее месте не то что общаться не стал, а вообще даже не посмотрел бы в мою сторону. И тем не менее она все равно пыталась меня найти и сообщить о беременности. О беременности, которую она проживала одна. Без меня. Без моей поддержки. Твою ж мать! — Это неправда, — с нажимом убеждаю Арину. — Я не говорил ничего из того, что тебе наплел Егор. — Я уже поняла… Прости, что не поверила, что не выслушала… — снова всхлипывает она. — Ты не виновата, — качаю головой. Я прижимаю Арину к себе, а внутри все клокочет от гнева. Если кто виноват, так это Мерзлов. Развел нас с Ариной в разные стороны, подстроил все так, чтобы нам и в голову не пришло связаться друг с другом и все прояснить.