Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 22 из 135 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Когда это было? – В прошлый вторник. Я предлагал ей поехать вместе. Похороны – дело такое, я подумал, компания ей не помешает. Но Юджиния отказалась, сказала, что им с Линн надо поговорить. «Мне нужно увидеться с ней», – сказала она. Вот и все. – Нужно увидеться? Это ее точные слова? – спросил Линли. – Думаю, да. Нужно, размышлял Линли. Не хочется, а нужно. Употребление конкретного слова предполагает конкретный смысл, думал он. А за нуждой, как всем хорошо известно, обычно следует действие. Но так ли это в данном случае, в этой кухоньке в Хенли, где столкнулось несколько разных «нужно»? Во-первых, Юджинии Дэвис нужно сознаться в своих грехах перед Тедом Уайли. Во-вторых, неизвестному мужчине нужно поговорить с Юджинией, судя по заявлению, оставленному на автоответчике. А Теду Уайли нужно… что? Линли попросил Хейверс еще раз проиграть сообщения, при этом он обратил внимание на небольшую перемену в позе майора Уайли. Тот прижал руки плотнее к телу, словно готовился к новому испытанию. Инспектор решил не спускать глаз с майора, когда два мужских голоса вновь заявят о том, что им нужно от Юджинии Дэвис. «Мне нужно поговорить с тобой, – зазвучал один из голосов. – Не мог не позвонить». И снова это слово «нужно». На что готов пойти мужчина ради такой отчаянной нужды? «И что бы ты сделал, если бы мы встретились?» Человек-Язык прочитал вопрос Пламенной Леди без обычного всплеска возбуждения. Уже несколько недель они никак не могли подобраться к этому моменту, несмотря на его первоначальное – ошибочное – предположение, что горячая дамочка будет готова к рандеву гораздо раньше Кремовых Трусиков. Вот вам свидетельство того, что нельзя судить о человеке по его умению общаться в виртуальном пространстве. Пламенная Леди сразу и ярко проявила себя в описательном жанре, но быстро сникла, когда после воображаемых любовных похождений известных личностей (она превзошла саму себя, расписывая жаркое совокупление волосатой рок-звезды и члена монаршей семьи) речь зашла о сексуальных утехах, в которых участвовала бы она сама. В какой-то момент Человек-Язык решил, что вовсе потерял ее, отпугнув своим напором. Он даже начал подумывать перекинуть внимание на следующий вариант – Вкусняшку, но тут Пламенная Леди вновь возникла на киберсцене. Очевидно, ей нужно было время подумать. Но теперь она знает, чего ей хочется. И вот ее вопрос: «И что бы ты сделал, если бы мы встретились?» Человек-Язык смотрел на слова на экране, отмечая про себя, что его мозг никак не отреагировал на идею об очередном горячем полуанонимном свидании с очередной виртуальной любовницей, да еще так скоро после предыдущей встречи. Он изо всех сил пытался забыть ту встречу, а особенно то, что за ней последовало: автомобили с мигалками, полицейские заграждения по обоим концам его улицы, подозрение в обращенных на него глазах. К тому же полиция – черт бы их всех побрал! – все еще не вернула его «бокстер». Но он правильно себя повел, решил Человек-Язык. Да, все сделал тип-топ. Полицейские, конечно, не были готовы к тому, что столкнутся с человеком, который разбирается в их штучках, удовлетворенно размышлял он. Они ожидали, что он ляжет перед ними животиком кверху, стоит им только начать задавать вопросы. Они ожидали, что мистер Среднестатистический Гражданин, стремясь доказать, что ему нечего скрывать, немедленно запрыгнет в тележку сотрудничества с полицией и поедет на ней туда, куда захочется копам. И поэтому, когда полиция говорит: «Мы хотим задать вам несколько вопросов», большинство людей тут же начинают выкладывать все подчистую, даже не задумавшись ни на миг, наивно надеясь, что обладают неким иммунитетом от системы правосудия. Хотя не нужно много ума, чтобы сообразить: эта система раздавит такого непосвященного за пять минут, и мокрого пятна не останется. А вот Человек-Язык не из этих жалких непосвященных. Он знает, что́ может последовать за сотрудничеством с полицией, за наивной верой, что исполнение гражданского долга равняется невиновности. Это полная фигня. И когда копы сказали, что сбитая женщина имела при себе его домашний адрес и «не могли бы вы ответить на несколько вопросов», Человек-Язык сразу понял, к чему ведет эта поездка на тележке, и тут же призвал своего адвоката. Ну да, Джейку Азоффу не очень понравилось выбираться из кровати посреди ночи. Ну да, Джейк бубнил, что существуют дежурные адвокаты, которым правительство платит именно за подобную работу. Однако Человек-Язык ни за что не отдаст свое будущее – не говоря о настоящем – в руки дежурного адвоката. Верно, услуги такого юриста не стоили бы ему ни пенни, но дежурный адвокат не имеет кровного интереса в том, чтобы Человек-Язык избежал неприятностей, тогда как Азофф имеет: между ним и Человеком-Языком существуют довольно запутанные отношения, связанные с акциями, общими фондами, займами и тому подобными вещами. И вообще, за что он платит Азоффу, как не за предоставление юридической помощи тогда, когда это необходимо? И все же Человек-Язык беспокоился. Это очевидно. Он может обманывать себя, говоря, что это не так. Он может попытаться отвлечься, отпроситься с работы, сославшись на простуду, и посидеть в Сети несколько часов, посвятив их эротическим фантазиям с абсолютно незнакомыми ему людьми. Но его тело не может лгать, когда в душе поселилась тревога. Тот факт, что в ответ на вопрос: «И что бы ты сделал, если бы мы встретились?» – он не испытывает никакой физической реакции, говорит сам за себя. Он напечатал: «Ты не скоро забудешь о нашей встрече». В ответ высветилось: «Какой ты стеснительный сегодня. Давай-ка поподробнее». Поподробнее, задумался он. Ну да, именно. Что бы он сделал? Он постарался расслабиться. Пусть мысли текут свободно. Он ведь умеет это делать. Он мастер таких подробностей. А она – такая же, какими были все остальные: в годах и жаждет услышать, что в ней все еще что-то есть. Он набрал уклончивый ответ: «Где тебя полизать?», надеясь переложить работу на нее. Она не поддалась: «Эй, это нечестно. Или ты только говорить мастак?» Сегодня он не мог даже говорить, признался себе Человек-Язык, и она это тоже довольно быстро поймет, если они еще немного пообщаются в том же ключе. Пожалуй, самое время изобразить оскорбленное достоинство. Пора распрощаться с Пламенной Леди до тех пор, пока он не придет в нормальное состояние. Он напечатал: «Если ты так считаешь, то всего хорошего» – и вышел из чата. Пусть дамочка потомится в собственном соку денек-другой. Перед тем как отодвинуть от себя клавиатуру, он проверил, как обстоят дела на фондовой бирже, а потом крутанулся на кресле и вышел из кабинета. В кухне стеклянный кувшин кофеварки предложил ему остатки кофе. Человек-Язык вылил кофе в чашку и вдохнул головокружительный аромат. Кофе он любил – черный, крепкий и горький. Совсем как жизнь, подумалось ему. Неожиданно для себя он невесело хохотнул. В событиях последних двенадцати часов была какая-то ирония, и он был уверен, что если подумает как следует, то обязательно поймет, в чем заключается эта ирония. Но в данный момент он не желал об этом думать. Пока Хэмпстедский отдел по расследованию убийств дышит ему в затылок, он должен сохранять спокойствие и выдержку. В этом-то и состоит секрет его жизни – выдержка. Выдержка перед лицом напасти, перед лицом триумфа, перед лицом… За кухонным окном что-то мелькнуло. Встревоженный, Человек-Язык выглянул в окно и увидел двух просто одетых, небритых мужчин. Они стояли посреди его садика на заднем дворе. Попали они сюда, очевидно, из парка, который простирался за дворами почти всех домов с восточной стороны Кредитон-хилл. Поскольку между его владениями и парком забора не было, незваные посетители вряд ли испытали особые трудности, чтобы попасть сюда. Придется подумать о заборе. Двое пришельцев заметили, что он смотрит на них, и одновременно ткнули друг друга локтями. Один из них крикнул: – Открывай, Джей! Давненько не виделись! А другой добавил со злорадной ухмылкой: – Для разнообразия на этот раз мы решили зайти с черного хода. Человек-Язык выругался. Сначала тело на дороге, затем его «бокстер» забирает полиция, потом и самому пришлось с ними пообщаться. А теперь еще и это. Уже казалось: хуже некуда, а вот поди ж ты. Всегда будь готов к тому, что плохая ситуация может стать еще хуже, сказал он себе и пошел в гостиную открывать стеклянную дверь, ведущую в сад. – Робби, Брент, – поприветствовал он мужчин таким тоном, будто последний раз встречался с ними на прошлой неделе. На улице было свежо, и оба они нахохлились, притопывали ногами и выпускали белые клубы пара, что придавало им сходство с двумя быками, ждущими выхода матадора. – В чем дело? – Не пригласишь нас в дом? – спросил Робби. – Не самая подходящая погодка для беседы в саду. Человек-Язык вздохнул. Каждый раз, когда ему казалось, что он сделал шаг вперед, тут же что-нибудь отталкивало его на два шага назад. Он буркнул:
– А в чем дело? На самом деле он хотел спросить: «Как вы нашли меня на этот раз?» Брент хмыкнул: – Дело обычное, Джей, – но ему хотя бы достало совести изобразить на лице смущение. Ну а Робби не таков. За ним нужен глаз да глаз. Всегда был таким, таким и останется. Он родную бабушку швырнет под автобус, если решит, что ему это выгодно. Человек-Язык знал, что от этого типа он никогда не дождется ни чуткости, ни уважения, ни сочувствия. – Улица перекрыта. – Робби махнул рукой куда-то в сторону входной двери. – Что-то случилось? – Вчера ночью здесь сбили женщину. – А-а. – Судя по интонации, для Робби эта информация не была новостью. – И поэтому ты сегодня не пошел на работу? – Иногда я работаю дома. Я уже говорил тебе. – Угу, может, и говорил. Но когда это было? Столько воды утекло. Он не стал рассказывать, что именно произошло с той последней встречи: сколько усилий и времени они с Брентом потратили на то, чтобы отыскать этот дом. Человек-Язык и сам догадывался. Вместо этого Робби сказал: – А в твоем офисе мне сказали, что ты велел отменить все встречи на сегодня, потому что плохо себя чувствуешь. Говорят, у тебя то ли грипп, то ли простуда. Брент, скажи. – Вы говорили с… – Человек-Язык оборвал себя на полуслове. Именно такой реакции Робби и добивается от него. Сдержав ярость, он продолжил: – Я думал, мы договорились об этом. Я просил вас не разговаривать ни с кем, кроме меня, когда вы звоните мне на работу. Я дал вам свой личный номер. Нет никакой необходимости говорить с моим секретарем. – Ты слишком многого просишь, – пожал плечами Робби. – Скажи, Брент. Последние слова предназначались для того, чтобы напомнить этому последнему – обладавшему куда более скромными умственными способностями – о том, на чьей он должен быть стороне. Брент послушно закивал: – Точно. Так ты пригласишь нас в дом, Джей, или что? Холод собачий. Робби добавил будто мимоходом: – В конце улицы толкутся три парня из желтой прессы. Ты знаешь об этом, Джей? Что происходит? Человек-Язык снова проклял все на свете и отошел от двери. Двое мужчин на улице рассмеялись, ударили друг друга по рукам, пересекли мощеный дворик и поднялись по ступеням в дом. – Обратите внимание на решетку перед дверью. Она для того, чтобы ноги вытирать, – указал им Человек-Язык. Вчерашний дождь превратил в болото участок земли между парком и жилыми домами. Робби и Брент, пересекшие этот участок, походили на свинопасов. – У меня тут ковер. – Сними-ка свои боты, Брент, – не стал возражать Робби. – Как тебе такая идея, а, Джей? Мы оставим обувь на крыльце. Мы с Брентом знаем, как ведут себя приличные гости. – Приличные гости ждут, когда их пригласят. – Давай-ка не будем цепляться друг к другу из-за таких мелочей. Оба посетителя вошли внутрь, и в гостиной сразу не осталось свободного места, такими огромными они были. Хотя пока они ни разу не использовали свое преимущество в размере, Человек-Язык не сомневался, что они не раздумывая прибегнут к любым мерам, лишь бы подчинить его своей воле. – Чего ждут эти журналисты? – спросил Робби. – Насколько я знаю, таблоиды интересуются только чем-нибудь горячим. – Ага, – поддакнул Брент и нагнулся к шкафчику с фарфором, чтобы посмотреться в застекленную дверцу как в зеркало. – Чем-нибудь горячим, Джей. Он потрогал дверцу шкафчика. – Осторожнее! Это антиквариат. – В общем, странно выглядели эти парни, что болтались за полицейским заграждением, – продолжал Робби. – Короче, мы перекинулись с ними парой слов, да, Брент? – Ага. Парой слов перекинулись. – Брент открыл шкафчик и вынул фарфоровую чашку. – Красивая. Она старая, да, Джей? – Хватит, Брент. – Он задал тебе вопрос, Джей. – Ладно. Да, она старая. Начало девятнадцатого века. Если ты собираешься разбить ее, то сделай это поскорее, не играй на моих нервах, хорошо? Робби хмыкнул. Брент тоже ухмыльнулся и поставил чашку на место, а потом закрыл шкафчик с осторожностью, достойной нейрохирурга, делающего операцию на мозге.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!