Мне было грустно осознавать,что за прожитые годы я так и не смогла распознать собственного мужа. Как я могла настолько ошибиться в своих суждениях и не заметить, что он действительно не тот, за кого себя выдавал? Паша умел искусно маскироваться, скрывая свои истинные намерения за маской доброты и преданности. Его предательство разрывало мое сердце на куски. - Ну хорошо. Кирилл, пусть охранник подежурит. - согласилась мама. Ещё некоторое время они повременили с отъездом. Мама и Кирилл словно хотели убедиться, что все в порядке, а Паша не причинит мне вреда. А я так сильно устала от всех событий одного лишь дня,что хотелось забиться куда-то подальше в угол. Обвиняла себя в слепоте и наивности. Признаки измены проходили мимо меня, растворяясь в тривиальных оправданиях и отговорках. Я чувствовала, что мои иллюзии разрушены, и переживала горькую боль, смешанную с разочарованием. Мой мир изменился. И я очень сомневалась, смогу ли когда-либо восстановить свою веру в любовь и доверие. Сильные чувства могут перейти в ненависть за один шаг, и эта боль останется со мной надолго. Как только охранник отчима подъехал к дому для дежурства, Кирилл и мама забрали Рому и уехали. Я закрыла все двери на засовы. Хотя понимала, что это похоже на паранойю. Но так было спокойнее. - Мама, иди посмотри мои подарки. - позвал из спальни сын. Я медленно поднималась по лестнице. Казалось, что за один только день морально постарела. Ступеньки лестницы словно прогибались под моей тяжестью, отражая уставшую душу. Каждый шаг был мучительным напоминанием о прошедшем дне, полном испытаний и эмоционального напряжения. Меня охватывало ощущение усталости, физической и душевной. Я зашла в детскую комнату. Повсюду лежали подарочные пакеты и распечатанные игрушки. Рядом валялась разорванная упакованная бумага. Игрушки разбросаны повсюду, каждая из них оживает воображением ребенка, который с нетерпением ждал этого момента. Мягкие плюшевые звери, яркие конструкторы, головоломки и машинки - все они напоминали о празднике. Невольная улыбка тронула мои губы. Илюша почти по голову был закопан в новых игрушках. Глаза сына сияли от радости и новых эмоций. Только он мог теперь заставить меня теперь смеяться. Мама права. Сын - лучшая мотивация для того, чтобы избавиться от предателя из своей жизни. Илья эмоционально рассказывал о своих ощущениях от торжества. Сын увлеченно изучал новые игрушки. А я все это время думала о том, что теперь нам предстоит новая жизнь. Как объяснить маленькому ребенку, почему его папа больше не живёт с нами? - А где папа? - внезапно спросил Илья. - На работе. У него там дела. - соврала я. Не было сил что то придумывать для сына. Я понимала, что нужно сказать Илье, что папа решил жить отдельно, но это никоим образом не связано с тем, что он не любит его. Но ребенку всего 5 лет. Еще несколько минут назад у него были мама и папа. Я тут же вспомнила развод своих родителей. На тот момент мне было 15 лет. И я отказывалась понимать и принимать ту ситуацию. Я постаралась как можно скорее уложить сына спать, чтобы избежать лишних расспросов. Только оставшись наедине со своими мыслями, смогла дать волю эмоциям. Слезы лились по моим щекам, словно дождевые капли, символизируя мою смешанную боль и разочарование. Я чувствовала, что все мои ожидания и надежды, которые связывала с Пашей, были разрушены. Я позволила своим эмоциям вырваться наружу. Находясь наедине со своими мыслями, дала себе разрешение чувствовать, выпустить свои эмоции наружу и быть уязвимой. Быть сильной не всегда означает скрывать слабость, а просто позволять себе быть женщиной - ранимой и уязвленной. В спальне все напоминало о муже. Постельное белье словно впитало его запах. Я резко сорвала простынь с кровати. Но спать все равно не хотелось. Половину ночи я бродила одиноко по дому, вспоминая все, что связывало меня с Пашей. А к утру пошла в детскую комнату. Илья спал на своей кроватке. Нежные черты лица. Я осторожно ступала, стараясь не разбудить Илью. Свет луны проникал сквозь окно, освещая его силуэт. Там, на своей кроватке, он спал, обрамленный пушистыми русыми волосами и хрупкими чертами лица. В тишине комнаты я могла услышать его ровное дыхание, успокаивающее и расслабляющее. Илюша был смыслом моей жизни. И теперь - единственным. Я легла на одну кровать с ребенком и нежно прижала его к себе. Глава 15. Настя Было ощущение, что у меня алкогольное похмелье. Голова гудела, лицо припухло. Я на автопилоте заваривала себе кофе и разогревала кашу Илюше. - Не хочу манку. - капризничал сын. Сил спорить не было. Я молча отрезала кусок докторской колбасы и положила его на белый хлеб. После чего тарелку с бутербродом подвинула сыну. Тот с удовольствием вцепился в запретный сандвич. Запретный потому, что в обычные дни я не разрешала сыну есть колбасу. Хотя Паша иногда шел мне наперекор и подкармливал Илью. Поэтому сейчас сын с удовольствием уплетал бутерброд. А у меня было время собраться с мыслями. Терпкий кофе смешивался с нежностью молочной пенки. Каждый глоток приносил с собой ясность мыслей. - А я сегодня весь день проведу с крестной? А папа скоро приедет? Илья снова начал забрасывать меня вопросами. Обычно мне нравилось, что мой сын такой любознательный. Я считала, что это задатки высокого интеллекта. Но сегодня у меня просто физически не хватало сил отвечать на вопросы сына. Особенно те, которые касались его отца. - Дина посидит с тобой несколько часов. - устало проговорила я. Я попросила подругу присмотреть за Ильёй, пока мы с мамой поедем к нотариусу. Уже через несколько минут на пороге появилась Дина. - Только тебе, Настя , я могу простить то, что пришлось встать так рано в выходной. Дина сняла солнцезащитные очки и прошла в дом. - А мне? А меня готова простить? - тут же заверещал Илья. - А тебе я готова простить что угодно. - рассмеялась Дина. Я каждый раз с умилением наблюдала за их общением. Мне казалось, что Дина сама не понимает, какой прекрасной матерью она могла бы стать. - Ты ещё не готова? Подруга посмотрела на меня сочувственным взглядом. Видимо, выглядела я так же паршиво, как и чувствовала себя. - Мама сейчас заедет за мной. Пойду соберусь. Я быстро поднялась наверх и встала под прохладный душ. Струи воды словно пики врезались в кожу. Зато я почувствовала себя намного бодрее. Надев черную футболку и прямые брюки спустилась вниз. - Выглядишь траурно. - отметила Дина. - Вот спасибо, подруга. - усмехнулась я и послала ей и сыну воздушный поцелуй. Мама уже ждала в машине. Мы вместе отправились к юристу. - Как ты? - спросила она. - Нормально. Я держусь. Не волнуйся, мам. Я смотрела перед собой. На самом деле все было очень плохо. Шоковое состояние отступило, оставив после себя пустоту. Как будто что-то во мне умерло. В глазах горели слезы, но внутри была лишь беспросветная тьма. Каждый вздох был тяжелым, словно мне отказывали легкие. Я ощущала, как душа разрывается на куски от боли и разочарования. Картинки с изменой мужа врезались в мою память, вгрызаясь в сознание. Я смотрела на обломки своих надежд и мечтаний, разбросанные передо мной. Было больно осознавать, что все, во что верила, казалось бесполезным и ложным. Мир стал серым и безжизненным, словно лишился своего смысла. Юрист подготовил необходимые документы для совершения сделки. Я переписала квартиру на имя мамы. Видимо, Паша просто не успел ничего сделать с недвижимостью. - Это ещё не всё. Я взял на себя смелость проверить все имущество. Настя, кафе продано. - проговорил юрист. Мужчина смотрел на меня пронзительным взглядом. А я в недоумении переглянулась с мамой. - Я не понимаю... Мой голос дрожал, а слова путались. - Как это продано? - вмешалась мама. - Муж Насти передал кондитерскую третьему лицу. Несколько дней назад. - Как это вообще возможно? - возмутилась мама. - У Павла была доверенность на полное распоряжение имуществом. Поэтому, к сожалению, это возможно. - произнес адвокат. Я закрыла лицо руками. Как же доверчива и глупа была. Разве можно вот так подарить мужу всю себя? Наверное, когда любишь, способна на все. Собственные чувства настолько заполонили меня, что я готова была сделать все, чтобы удовлетворить его желания и сделать Пашу счастливым. Меня совсем не смущало то, что у мужа не получалось найти себя в работе. Я просто доверяла ему. - Но что-то ведь можно сделать? - с надеждой спросила я. - Мы можем только подать в суд. Но дело может затянуться на годы. И я не обещаю положительный исход. В 17 лет у меня появился собственный бизнес, благодаря маме. А в 24 года я своими руками уничтожила то, что так сильно любила. Ведь эта кондитерская была неотъемлемой частью моей жизни. Глава 16. Настя Мама молчала. И это было хуже любых слов. Хотя никакие обвинения не сравнятся с тем, как сильно я ругала сама себя изнутри. Хотелось выть от бессилия. Стыд, позор, тяжёлая ноша вины перед мамой уничтожали меня. Хотелось исчезнуть с лица земли. Стереть любое напоминание о себе. Я не оправдала надежды мамы, доставила ей лишь разочарование и горечь. Мои ошибки и поступки нанесли ей больше бед, чем можно себе представить. Я чувствовала, что не заслуживаю любви и заботы мамы, и это мучило меня до глубины души. Я тут же вспомнила об Илюше. Теперь мне нечего было дать и сыну. У меня не стало бизнеса, который приносил прибыль. - Мы что-нибудь обязательно придумаем. - проговорила мама. Мы сидели в машине. Хотя так и не отъехали от офиса юриста, пребывая в оцепенении. - Мам, не говори Кириллу про кондитерскую. Он же может ввязаться в какой нибудь заварушку против Паши. Не хочу, чтобы Кирилл пострадал из-за меня. Кроме этого, мне было стыдно не только перед мамой, но и отчимом. Вот такая нерадивая дочь. Другие приумножают накопления. А я все разрушила.