И в момент сближения наших тел происходит что-то невероятное, что чувствуем только мы. Между нами будто искрит. Мы смотрим друг другу в глаза, очень близко, наше дыхание сливается, сердца начинают биться в унисон. Я полностью доверяю Мирону и грациозно выгибаюсь, отпустив его шею. Будь сейчас за моей спиной бездонная пропасть, я бы все равно сделала это, потому что я в сильных руках Мирона, и я знаю, что он никогда меня не отпустит. Он кружится, и я будто лечу, раскинув руки, а мир вокруг сливается в разноцветный обруч. Мирон поднимает меня и опускает на ноги, но не выпускает из рук. Наши тела плотно прижаты друг к другу. Я чувствую себя хмельной и поддаюсь мужчине, который ведет меня в танце. Смотрю только в его глаза, — Я люблю тебя, Рит, — говорит. — Мирон… — Всем сердцем люблю, — повторяет. От того, как он на меня смотрит, от того, как он это говорит, у меня от волнения вспыхивает лицо. Ладонь Мирона плавно скользит по телу, но это не пошлость, а танец, похожий на нежный секс. У меня обострены все органы чувств, и я дышу запахом тела Мирона. Его тесная близость будоражит, разжигает во мне горячий огонек желания. Наши движения в танце неторопливые, мы как одно целое, и мне не хочется разрывать этот контакт. Я льну к Мирону всем телом, послушно двигаясь с ним в темпе, который задает он. Мои губы приоткрываются, у Мирона тоже. Мы тянемся друг к другу… …и срываем бурю аплодисментов. Я вздрагиваю от шума. Вернуться в реальный мир из нашей с Мироном сказки — это так странно. Я вдруг чувствую себя чужой на празднике моей подруги. Мирон отпускает меня нехотя, и я, пока ему вручают приз, смотрю на подругу. Она улыбается, ее глаза блестят, когда она показывает мне два больших пальца. Я знаю, что она понимает, что между мной и Мироном сейчас что-то произошло. Что-то такое, что изменит все. Мирон держит меня за руку и ведет к столу. Но все, кто за ним сидит вместе с нами, теперь нам мешают. Они становятся лишними. Мирон чувствует то же самое. Он склоняется ко мне и шепчет на ухо: — Рит, давай уедем? Я смотрю на Арину. Она сидит, склонив голову, и смотрит куда-то себе на коленки. А спустя секунду я слышу звук входящего сообщения. «Я так хочу, чтобы ты тоже была счастлива! Вы так волшебно смотритесь вместе! А как он смотрит на тебя! Он точно тебя любит, Рит». — Я тоже люблю… — говорю тихо, отвечая подруге. Но слышит меня Мирон. Он замирает, кажется, даже вдохнуть не может, а потом берет мою руку и целует пальцы. — Рит… — Давай сбежим, — перебиваю я его. Глава 56 В машине Мирон сидит со мной на заднем сиденье и не выпускает мою ладонь из своей руки. Мы молчим, но это молчание говорит за нас лучше слов. Между нами искры летят, и одного слова хватило бы, чтобы сорваться. Не поругаться, нет. Чтобы не наброситься друг на друга, как в прошлый раз. Но я не хочу больше дикого, необузданного секса. Потому что постоянно так быть не может. Это дорога в никуда. Каждый раз нужен какой-то триггер, чтобы между нами полыхало? Нет, это не обо мне. Я устала от встрясок и хочу нежности и любви, а не стрессов и страсти. Поэтому даже не шевелюсь, чтобы не провоцировать Мирона. Хотя сама еле держусь. Мне кажется, что воздух в машине насквозь пропитан запахом моих мокрых от желания трусов. Мне даже неудобно перед Семеном, который тоже молчит и просто везет меня в особняк. И Мирон молчит. Я не знаю, о чем он думает, и вижу только его ухо и щеку, потому что он смотрит в боковое окно, отвернувшись от меня. Но, странно, эта тишина не тяготит. Потому что она не пустая. Нас трое в салоне. И все трое понимают, что происходит. Только, кажется, никто не знает, что с этим делать. Когда машина останавливается около особняка, Мирон молча выходит и идет открывать дверцу для меня. А я ловлю взгляд его помощника в зеркале заднего вида. Семен мне по-доброму подмигивает. Суворов подает мне руку и ведет через дворик к двери дома. Помогает ее отпереть и входит вместе со мной, но дальше порога не проходит. Я вижу, что хочет остаться, но не настаивает, не напрашивается, не давит. Он вообще больше на меня не давит и не навязывает свое внимание. Даже поле признания в любви на танцполе. А я… Я вдруг делаю шаг к нему и целую его в губы. Это контрольный в голову. Если сорвемся, это будет наш последний секс. Я целую Мирона, наслаждаясь его губами, дыханием, запахом. Не набрасываюсь алчно, а чувствую каждое движение языка и губ, смакую их, слушаю свои ощущения. Обнимаю Мирона за шею, а он держит свои большие теплые ладони на моей талии. И отвечает на поцелуй, не увлекая меня в похотливой бой языками. Он даже глаза закрыл и, кажется, тоже наслаждается поцелуем. И я позволю себе большее — скольжу согревшимися ладошками под его одежду, потому что хочу коснуться его кожи. Страсть больше не туманит мою голову, я осознаю все, что делаю и что делает Мирон. Мы раздеваем друг друга прямо на пороге, и лишь когда остаемся только в нижнем белье, Мирон подхватывает меня под попу и несет в спальню. Бережно укладывает на постель и нависает сверху. Проводит ладонью по моему телу от груди по животу и бедру. Смотрит на меня так… так… Я не могу найти слов. Но вся страсть в его глазах. А в движениях — размеренная нежность. Мирон покрывает поцелуями мое тело, освобождает грудь от лифчика и накрывает губами сосок. Ласкает его языком, зацеловывает кожу вокруг и гладит пальцами меня между ног, запустив руку в трусики. Я так возбуждена, что кончаю очень быстро. Стону и выгибаюсь, а Мирон ловит мои стоны губами, выпивает их поцелуем, выписывая пальцами восьмерки на клиторе. Я открываю глаза, ослеплённые вспышками оргазма, моргаю и тянусь рукой к члену Мирона, выпирающему из трусов. Он твердый и теплый, с бархатно-нежной кожей и влажной головкой. Я смотрю на него и стягиваю с Мирона боксеры. Я хочу видеть его всего, вместе с крупными яйцами. Накрываю тугой мешочек ладошкой и чуть сжимаю, скользя второй ладонью по стволу. Мирон подается бедрами навстречу моим движениям и запрокидывает голову, закусив губу. Его член вздрагивает, когда касаюсь головку. Я сползаю по постели ниже, и возбужденный мужчина оказывается надо мной. Ему ничего не остается, как шире развести ноги, чтобы не сдавить ими мои плечи. Я облизываю головку и мягко беру ее в рот, не переставая играть на самом кончике языком. Мирон стонет и выгибается, его бедра дрожат, ягодицы под моими ладонями напрягаются. Я чувствую, знаю, что он хочет глубже, но принимает мою ласку и, кажется, кайфует даже больше. Я действую смелее, облизываю член, посасываю головку, беру в рот глубже и двигаю головой ритмично. Мирон подхватывает мой ритм и двигается навстречу, упираясь одной рукой в постель, а пальцы другой запустив в мои волосы. Он чуть нажимает на мою голову, но полностью подчиняется мне. Я хочу над ним властвовать сегодня. Толкаю его ногу, и Мирон ложится на спину. Я ласкаю его губами и языком. Мне хочется, чтобы он кончил, но Мирон вытягивает из моих рук свое тело и садится, откинувшись на изголовье кровати, подтягивает меня на себя. Я седлаю его, отодвигаю ластовицу трусиков, оголяя свои мокрые складочки, и обхватив член рукой, вожу головкой по ним, рассматривая то, что делаю. Это так откровенно меня волнует… направляю член в себя и медленно опускаюсь на него, закрыв глаза, давая себе прочувствовать каждый миллиметр проникающей в меня мужской плоти. Мне нравится, как она распирает меня изнутри, как задевает какие-то точки так, что меня потряхивает от возрастающего желания. Опускаюсь до конца и вжимаюсь в Мирона, и он помогает мне, положив ладони на бедра и натягивая меня на себя плотнее. Я начинаю двигаться волной, ни на миллиметр не выпуска из себя член. Мне нравится чувствовать его полностью. Возбуждение нарастает, я стону, сжимаю свою грудь пальцами, запрокидываю голову и закрываю глаза. То, что я чувствую, так восхитительно… Мирон обнимает меня, поддерживает под спину, как в танце на свадьбе Арины, позволяя мне наслаждаться им и нашей близостью. Я откидываюсь назад, снова полностью доверившись ему. Голова кружится, мне кажется, я лечу, кружусь, пьянею от любви к этому мужчине. И кажется, я кричу об этом и ловлю экстаз. Оргазм накрывает с головой. И только после него я понимаю, что лежу на спине, а Мирон целует мое лицо, шею, плечи, совершая глубокие неторопливые толчки внутрь моего тела. — Ты невероятная, Рита, — шепчет он, — самая лучшая на свете. Я очень тебя люблю. И целует в губы так, что у меня на ногах поджимаются пальчики. Глава 57 Мирон Всю ночь я не выпускал из объятий Риту. Так и отключился, прижимая ее к себе. Но утром, едва открыв глаза, меня еще какое-то время не покидает ощущение нереальности происходящего… Я наконец просыпаюсь в доме, где когда-то мечтал жить с Ритой, а в моих руках она сама — та самая девушка-мечта. Неужели после стольких событий все так удачно сложилось? Или я отравился паленым гранатовым пойлом и попал в рай? Даже если так, я согласен умереть, лишь бы быть с ней. Осторожно прикасаюсь к ее нежной, теплой щеке — настоящая. И меня с головой захлестывает безусловным счастьем. Моя красивая сладкая девочка. Самая любимая на свете. И сейчас, проснувшись с ней, я вдруг вспоминаю своего старшего брата Захара. Когда-то я не понимал его, временами жалел, временами подшучивал, сравнивая наши с ним жизни. То, что после работы, когда я я ехал в стриптиз-клуб отдохнуть, он торопился в супермаркет. Я пихал деньги в трусики девушек и мог трахнуть любую, а Захар совал деньги кассирше и ехал домой, чтобы трахать одну и ту же женщину. Изо дня в день. Я не понимал вот этой романтики в постоянстве, но пытался ее понять, даже предложения девушкам делал. Однако дальше этого дело не заходило. Пока я не встретил ее — отчаянную девчонку, которой плевать на материальную выгоду и перспективы. Эта малышка умеет ярко сжигать за собой мосты. Секс с ней мне достался легко, потому что я старше, опытнее и сильнее, но вот ее сердце… Сердце Риты мне придется завоевывать всю жизнь. Она не из тех, кто сдается. Она юная, но духом сильная. Сначала я полюбил ее за красивые глаза, но со временем я проникся к ней, и это мое чувство к ней сложно выразить словами. Мне просто важно, чтобы она дышала, жила, была здорова и счастлива. Мне важно, чтобы она улыбалась. Конечно, лучше если с ней рядом буду я — способный окутать ее заботой и лаской мужчина. Ни один человек на свете не будет любить Риту так сильно, как люблю ее я. И мне теперь плевать на общественное мнение — только Бельская мне нужна. Я даже не знаю, найдется ли еще в этом мире человек, который будет важен для меня так же, как она. Хотя найдется. Но не прямо сейчас. Пожалуй, я дозрел до того, чтобы подумать об этом новом человеке. Сейчас, лежа в теплой постели и слыша размеренное дыхание Риты, я размышляю о том, что уже разменял четвертый десяток, и что было бы неплохо завести ребенка. Я бы сделал его с охотой и любовью, потому что очень дорожу его матерью.