— Это кто? — негромко спрашиваю я Мирона. — Понятия не имею, — напряженно отвечает он. — Номеров на машине нет. Внедорожник останавливается напротив нас. На нем все стекла наглухо тонированы. Мне становится тревожно. — Может, в приют зайдем? — негромко прошу Суворова, но он задвигает меня за себя. Во мне каким-то колючим клубком закручивается тревога, когда дверь машины плавно распахивается. Но потом это чувство необъяснимо развеивается, когда я вижу высокого широкоплечего мужчину лет сорока. Жгучий брюнет с пронзительными карими глазами и острыми бровями, сведенными к переносице. У него правильные черты лица, а взгляд будто держит за саму душу. Смотрю на мужчину, и сердце невольно ускоряет ритм. Я не понимаю, что со мной творится в эту минуту. Это какая-то странная связь. Мне кажется, что я знаю его, и лицо его такое… родное, хотя вижу мужчину впервые. Что нас может связывать? Он богат. Богат до неприличия. Волевой, статный. От него веет подавляющей жесткой энергетикой. Мужчина мельком окидывает взглядом пространство вокруг и задерживает его на мне. Встретившись с ним глазами, я замираю. — Торжество закончилось? — спрашивает он. И голос у него такой серьезный, четкий. — А вы кто будете? — отвечает вопросом на вопрос Суворов. — Андрей Николаевич Бельский. У меня перед глазами темнеет, а потом земля уходит из-под ног. Хватаюсь за Мирона, чтобы не упасть… Я… Я не знаю, что сказать и думать. Ведь я — Маргарита Андреевна Бельская… Теперь я вижу нашу схожесть лучше. Мать ведь мне говорила, что я очень похожа на отца. Но я его никогда не видела. Хорошо, что Мирон сейчас со мной рядом, иначе я бы точно рухнула в обморок. Я просто в шоке. — Пройдемте поговорим, — уже дружелюбнее приглашает его Суворов. Мы поднимаемся в мой директорский кабинет, а мне все еще кажется, что все это не может происходить на самом деле, что я сплю. — Где же ты был все эти годы? — только спустя время выдавливаю из себя негромко. Я не могу перестать смотреть на этого мужчину как на призрака. — Я не знал, что у меня есть дочь. Пока не наткнулся на рекламу твоего приюта в интернете. Оказывается, в конце девяностых мой отец состоял в очень известной приступной группировке. Но в начале нулевых ему пришлось покинуть страну, чтобы не оказаться за решеткой. Он звал с собой маму, но она не согласилась, а еще скрыла от него беременность… Теперь мой отец крупный бизнесмен в строительной сфере, один из лидеров на рынке заграничной недвижимости. Масштабы его дел и власти просто не укладываются у меня в голове, как и то… — Вот, видишь, какой у тебя крутой отец, — улыбается Суворов и ободряющее гладит меня по плечу. — Мама говорила, что бывших бандитов не бывает… — не знаю почему в памяти всплывают ее слова. — Да перестань. Уже давно другое время, — успокаивает Мирон. — А как она? Мама, — интересуется… папа. — Здорова? — Я напишу тебе адрес. Если захочешь — проведай ее… Если бы мой отец был рядом, мне бы, наверное, не пришлось переживать весь этот кошмар последних месяцев. Но я не держу обиды. Отец ведь обо мне не знал. Всего один день перевернул мою жизнь с ног на голову. Я окончательно потеряла мать, но обрела отца, будто в награду за все то, что пришлось пережить из-за предательства матери. И я не жалею ни о чем, ведь все, что случилось, помогло мне стать сильнее, обрести любовь и понять, чем я хочу заниматься на самом деле. *** — Ты как? — спрашивает Мирон, когда мы подъезжаем к особняку. — Сложно ответить, — вздыхаю я. — Мать, отец… свалились как снег на голову. Поворачиваюсь к Суворову и тяну руки. Обнимаю его за шею, утыкаюсь носом в грудь, вдыхая успокаивающий аромат его тела вперемешку с парфюмом. Мирон гладит меня по голове, как маленькую девочку, и со стороны может показаться слабостью, но это то, что мне сейчас нужно — побыть слабой в руках сильного мужчины, почувствовать себя защищенной от всех невзгод. — Останься сегодня, — негромко прошу. — Конечно. В особняке я первым делом принимаю душ, смываю с себя остатки этого дня, насыщенного событиями. И мне становится немного легче, я прихожу в себя. После душа нахожу Мирона в кухне — он разогревает для нас пасту с морским коктейлем на ужин. Я вроде бы отошла, зато теперь Суворов кажется загруженным мыслями. Он выглядит спокойным, когда сидит вместе со мной за столом, но ничего не ест. Задумчив. Молчалив. — Что-то случилось? — интересуюсь, не в силах больше видеть его таким. Он шумно выдыхает и опускает руку под стол. — Я шесть месяцев ждал этого дня… — Какого? — удивленно приподнимаю бровь. — Подходящего. Но, видимо, так и не дождусь. Сегодня вот хотел, но сначала мать твоя явилась, всю малину испортила. Потом батя… — Что ты хотел? — уточняю, видя, как у Мирона заметался взгляд. — Есть повод нервничать? Он напрягается и неожиданно достает из кармана брюк красную бархатную коробочку и кладет ее на стол. — Можно всю жизнь прожить и так и не дождаться удобного момента. А нужен ли он нам, этот момент? Мне — нет. Я для себя уже все давно решил. А повод нервничать есть. Мне, — и, слегка улыбнувшись, открывает крышечку. — Рита, любимая, ты станешь моей женой? Я изумленно округляю глаза, смотря на чудесное кольцо с небесно-голубым камнем в обрамлении сияющих бриллиантов. — Ты… предлагаешь мне?.. — Да. Я хочу стать для тебя самым охуенным мужем. Слово даю, ты не пожалеешь ни об одном дне, прожитом со мной. Я очень сильно люблю тебя и хочу, чтобы наши отношения только крепли. Я семью с тобой хочу, Рит. Просыпаться и засыпать только с тобой… Я впадаю в ступор от неожиданности. В глазах защипало от нахлынувших слез, но это слезы счастья. — Да, я буду твоей женой… *** 5 лет спустя Это субботнее утро в нашем доме на удивление тихое и спокойное. Скидываю на ходу с себя сорочку и трусики. Крадусь на шум воды в ванную. Осторожно вхожу и вижу силуэт мужа за запотевшими стеклянными створками. Раздвигаю их, перешагиваю низкий бортик и вхожу к Мирону. Обнимаю его со спины и прижимаюсь щекой к его горячей мокрой коже. — Доброе утро, любимая, — замирает он. На нас сверх падают теплые струи воды, и я, разомлев, наслаждаюсь этим гармоничным моментом. — У нас есть полчаса, пока папа везет Сашу и Варю… — напоминаю мужу и скатываюсь пальцами по его животу вниз. Быть родителями погодок — тот еще квест. Нашему старшему сыночку Саше четыре, а милой Варюшке три. Что еще я могу сказать? Что невозможность забеременеть в первые месяцы после родов — миф… — Тогда не будем терять время, — муж выключает тропический душ. Столько времени прошло, а у нас с Мироном как будто каждый месяц медовый. Конечно, с появлением детей многое изменилось, но мы продолжаем испытывать друг к другу нежные чувства. Муж разворачивается, прикасается ладонями к моим щекам и, склонившись, сливает наши губы в глубоком поцелуе. Я жарко выдыхаю, подчиняясь ему, нащупываю рукой его член и ласкаю его, ощущая, как он становится тверже и больше. Мирон толкается им в мою ладонь, а когда довожу его почти до пика — резко отстраняется. Подхватывает меня под бедра на руки, прижимает спиной к кафельной стене и заполняет собой. Мирон трахает меня, а я, запрокинув голову, наслаждаюсь им и тем, как он губами ласкает мой сосок. Мне так хорошо уже просто от того, что он любит меня по-настоящему, окружает теплом и заботой, дарит ощущение защищенности уверенности, что всегда придет на помощь, что бы ни случилось. У меня перед глазами и внизу живота словно искрит от возбуждения, от каждого удара плоти о плоть, от того, как жарко муж меня целует и шепчет милые пошлости. Оргазм накрывает стремительно и неотвратимо, я вытягиваюсь в руках мужа стрункой и захлёбываюсь стонами от наслаждения.