– Да, – ответила она после секундного колебания. – Я помню это. Дженни болезненно себя чувствовала. Была страшная жара. Она взяла машину около пяти. Казалось, что Кэрол хочет что-то добавить, но она замолчала и, как зачарованная, уставилась на Пардо. – Да, – мягко сказал он, не показывая, что мог придать большое значение ее словам. – Тогда будем исходить из предположения, что Хетти покинула Площадь Святого Михаила, воспользовавшись автобусом. Мисс Квентин, вы не знаете, идет ли он прямо в Буллхэм? – Не представляю, – покачала головой Кэрол. – Я никогда не ездила в Буллхэм на автобусе. Но наверняка так и есть, ведь иначе Хетти не смогла бы дойти со всеми ее вещами. – Я не имел ввиду, что ей пришлось идти, – пояснил инспектор. – Иногда, чтобы добраться до места назначения, требуется пересадка. Но скоро мы это узнаем. Мисс Квентин, я бы хотел, чтобы вы рассказали, ушла ли Хетти от вас в той же депрессии, в которой она пребывала в последние дни, и не знаете ли вы причину этой депрессии? – Что касается первого вопроса, то я не думаю, что вчера она была так же подавлена, как обычно. Возможно, она была не так уж весела, но, судя по словам Бидл и по тому, что я сама видела, она с нетерпением дожидалась вечера. Кэрол сделала паузу, но поскольку Пардо ничего не сказал, она продолжила: – Что касается причины ее депрессии, то могу поделиться своим мнением, меня оно удовлетворяет, но это лишь предположение… – Кэрол равнодушно пожала плечами. – Очевидно, было бы нелепо предполагать, что Хетти могла расстроиться из-за смерти бабушки. Она реже остальных имела с ней дело, и в ее присутствии всегда была робка и беспокойна. Нет, я уверена: все волнения Хетти связаны с ее молодым человеком – какая-нибудь ссора или что-то подобное. Он работает на ферме, недалеко от ее дома. Она как-то говорила о том, как он там загружен. – Интересное совпадение – так сильно расстроившая ее ссора с молодым человеком произошла как раз во время смерти миссис Лакланд, – сухо заметил Пардо. – Вовсе нет. У них часто случаются размолвки. Кроме того, было бы вполне естественно, если бы наше напряжение наложилось на ее собственные проблемы. Честно говоря, – с раздражением добавила Кэрол, – я слишком устала от Хетти и ее проблем и не считаю эту тему интересной. Я была очень рада, что она уходит, но даже сейчас кажется, что ее проблемы не оставляют нас в покое. Полагаю, в конце концов вы обнаружите, что она сбежала с Джорджем или с кем-то еще, – засмеялась она, но прозвучало это фальшиво. – Будем надеяться на такое простое объяснение, – сказал Пардо, подымаясь с места и собираясь уходить. Солт также встал, но Кэрол жестом остановила сыщиков. – Чуть не забыла. Погодите минутку. Доктор Фейфул здесь, и он очень хочет увидеть вас, инспектор. Этим утром он получил еще одно анонимное письмо. Сейчас я приведу его. На задумчивом лице Пардо появилось новое выражение. – Еще одно? – повторил он. Солта удивило особое ударение, которое сделал инспектор. – Да, я увижусь с ним. Кэрол улыбнулась и вышла. Как только дверь за ней закрылась, Солт обернулся к инспектору. – Похоже, это нас куда-нибудь приведет. Этот Джордж может оказаться как раз тем парнем. Инспектор, ничего не говоря, лишь взглянул а него, и Солт понял, что мысли Пардо текут в совсем другом направлении. Двери открылись, и вошел доктор Фейфул. Выглядел он более усталым, чем при предыдущей встрече с Пардо. Инспектор вопросительно приподнял брови и подождал, пока доктор заговорит. Фейфул вынул из кармана конверт и протянул его инспектору. Жест его был неприятен, но лицо – бесстрастно. – У неизвестного корреспондента есть еще порох в пороховницах, – заметил он. – Это оживило завтрак. Пардо повертел конверт в руках, а затем перевел взгляд со знакомых букв на лицо доктора. – Вы его еще не открывали? – Нет, – покачал головой Фейфул. – Признаю, мне было любопытно, но я решил, что на этот раз вы сами должны открыть его. Без лишних слов инспектор вынул перочинный ножик и разрезал конверт. Кстати, он был белым – таким же, как и тот, который доктор получил в предыдущий раз. Бумага, которую он вытащил из конверта, была грубо вырвана из дешевой тетради. Автор письма, не обращая внимания на линии, нацарапал: И как вы собираетесь выпутываться? P.S. Почему бы не поискать того, кто украл морфий? Трое мужчин склонились над письмом. Солт вполголоса прочел его вслух, а доктор, видимо, первым осознал его значение и наблюдал за реакцией Пардо. Инспектор, кажется, смотрел на слова, а не читал их. Несколько секунд его зрачки не двигались. Затем он взглянул на Фейфула и улыбнулся. – Наконец-то мы куда-то продвигаемся, – сказал он. Угрюмое выражение лица доктора изменилось. Теперь он был нетерпелив. – Это дает вам след? – спросил он с едва ли не мальчишеским азартом. – Прямо сейчас нельзя сказать наверняка, – полушутливо ответил инспектор, – но должен сказать, что это о чем-то говорит. Возможно, наконец-то автор писем зашел слишком далеко. Сейчас я не могу сказать большего, но я возьму это письмо и займусь им, как только мы разберемся с исчезновением девушки. – Вы говорите о Хетти? – спросил доктор, пока Пардо упаковывал письмо сперва обратно в конверт, а потом – в свой карман. – Кэрол только что рассказала мне о ней. Это действительно дело для полиции? Это же ветреная девчонка, а здесь поблизости ее парень… – Да-да, конечно, – резко прервал его Пардо, – и мы надеемся, что это дело того не стоит. Но идет расследование, доктор, поэтому извините, но я пойду. – Инспектор слегка улыбнулся. – И ободряют последние улики в виде корреспонденции. Доктор Фейфул кратко рассмеялся, но Солту показалось, что тот не слишком доволен, что его предположение насчет Хетти не было рассмотрено. Они вместе вышли из комнаты и в коридоре повстречали Кэрол – Пардо показалось, что она надеялась перехватить их там. Проходя мимо нее, доктор спросил: – Дженни дома? – Да, она наверху. Она вам нужна? Фейфул покачал головой и, взмахнув рукой на прощание, покинул дом. Кэрол вопросительно взглянула на инспектора. «Как она бледна и беспокойна», – подумал тот. – Мисс Квентин, мы уже уходим. Надеюсь, что в следующий раз, когда мы с вами увидимся, у нас будет прогресс. Сейчас неотложная задача: проследить за делом Хетти Пэрк. И в этом деле есть момент, в отношении которого вы могли бы помочь. Знала ли миссис Лакланд о том, что Хетти подслушивает под дверьми? – О, нет, – покачала головой Кэрол. – Мы не стали беспокоить ее этим. Вероятно, поднялся бы шум, а оно того не стоит. С другой стороны, подслушивание… – Кэрол запнулась и взглянула на инспектора. – Но к чему вся эта суета вокруг служанки, когда и так есть, чем заняться? Я хочу знать, и я заявляю, что хочу знать, кто убил бабушку, а вы вместо того, чтобы разбираться в значимых вещах, охотитесь за следом девушки, которая наверняка в эту минуту сидит дома и смеется над всеми вами! Кэрол была на грани истерики. «Это сводит ее с ума», – с сочувствием подумал Пардо, а ведь прежде он считал ее самым невозмутимым человеком в доме. – Мисс Квентин, поверьте – я не упускаю из виду ничего значимого. Хетти – часть картины. И если, как вы предполагаете, она сейчас дома и в безопасности, то мы сможем порадоваться тому, что на ее поиски было затрачено мало времени. – Он кивнул замолкшей девушке и вышел вместе с сержантом. Глава 15. Хетти Через лес вела только одна дорога. Л. Кэрролл «Алиса в Зазеркалье»[16] Водитель автобуса был проворным юношей, без колебаний прошедшим через допрос. Из его показаний следовало, что он хорошо помнит Хетти: накануне она была среди пассажиров. Он был знаком с ней, ведь он часто отвозил ее в Буллхэм. Вчера она села в автобус на площади святого Михаила в семнадцать пятьдесят. Она вышла у «Трех цапель» – паба в трех четвертях мили от деревни Буллхэм. Это конечная остановка вечернего автобуса, курсирующего по Минстербриджу и округе. – Во сколько вы остановились у «Трех цапель»? – спросил Пардо. – В шесть тридцать восемь, – ответил водитель. – Прошлым вечером мы успели вовремя, по расписанию. – Значит любой пассажир, который пожелал бы попасть в Буллхэм, должен был пройти остаток пути пешком? – Нет, сэр. Но это был обычный путь Хетти Пэрк… мисс Пэрк… она бы прошла его, но вчера у нее был большой чемодан, и она сказала, что подождет автобуса из Флэксби – он останавливается у «Цапель» без пяти семь и следует в Буллхэм. – Так вы оставили ее на обочине? – заинтересовался Пардо. – Да. Мы стояли там лишь пару минут. Мы отъехали в шесть сорок, она в это время ждала на газоне. – Кто еще сошел на конечной остановке? – Никто, сэр. Она была последним пассажиром. Их было всего несколько, и никто не направлялся в Буллхэм. Эти показания были подтверждены кондуктором. Одолжив у Литтлджона автомобиль и сержанта Вейла (он знал местность), люди из Ярда повторили вчерашний путь девушки. Он пролегал по холмистой дороге, как правило, окруженной пастбищами. Приближаясь к «Трем цаплям», Пардо заметил, что дорога спускается, но впереди, по пути в Буллхэм, подымается снова. На перекрестке они остановились, и Пардо вместе со спутниками вышел из машины, чтобы расспросить владельца таверны. Она находилась не прямо на перекрестке, а примерно на полсотни ярдов правее, тогда как дорога к Флэксби уходила влево. Вейл сообщил, что это маленький рыночный городок, примерно в девяти милях отсюда. С первого взгляда было ясно, что Хетти не пришлось бы ждать автобуса в Буллхэм ни у паба, ни в его окрестностях, так что, когда хозяин паба не смог дать никакой информации, если инспектор и был разочарован, то не был удивлен. Конечно, трактирщик знал об автобусе из Минстербриджа, но вчера вечером он не обращал внимания на то, выходил ли кто-нибудь из него. – Ежели им было нужно в Буллхэм, сэр, а выпить им не было нужно, то они бы сюда и не зашли, и с крыльца их и увидеть бы не получилось бы, ежели только попытаться. Вот из сада можно было видеть ожидающий народ, но это в зависимости от того, где они стояли. Изгороди в саду местами довольно высоки, – пояснил трактирщик. – И насколько я понимаю, вчера вечером, между половиной седьмого и семью, в саду никого не было? Трактирщик уныло покачал головой. Он почувствовал, что его значимость понижается из-за неспособности предъявить очевидца. Сыщикам не оставалось ничего, кроме как отправиться в Буллхэм. Дорога вела их на холм и, чтобы обогнуть заросли, резко свернула вправо, а спустя полмили понемногу повернула обратно – влево, вернувшись к первоначальному направлению. Деревня состояла из одной длинной улицы, подымавшейся на вершину холма. «Зимой здесь невесело», – подумал Пардо, осматривая верхушки мрачных деревьев, разросшихся по правую руку от склона.