Беловолосый расплылся в улыбке. – За новых друзей! ДЗИНЬ! Они чокнулись и опрокинули «Кудо» себе в глотки. И охнули, изо всех сил пытаясь удержать загадочное пойло внутри. Наконец обоим удалось его проглотить. Беловолосый вытер с губ остатки жидкости. – На вкус как бензин. Фирлес поморщился: – Мне кажется, это он и был. * * * Беловолосый и Фирлес сидели в маленькой комнатке размером с фотобудку. Старая кожаная лавка, которую они делили, предназначалась для одного взрослого. Она давно растрескалась, из щелей лезла желтая поролоновая начинка. Перед ними было стеклянное окно, завешанное шторой. Беловолосый озадаченно повернулся к Фирлесу: – Ты уверен, что мы правильно пришли? Фирлес пожал плечами. – Думаю, да. Либо здесь, либо в туалете. ВЖУХ! Штора взметнулась вверх. По другую сторону стекла оказалась маленькая комната, в которой не было ничего, кроме складного стула. На стуле сидела барменша, на которой не было ничего, кроме копны зеленых волос. Из установленного в углу одинокого динамика, потрескивая, полилась джазовая музыка. Барменша начала кружиться на складном стуле, исполняя соблазнительный танец, в котором не было ни ритма, ни гармонии. Беловолосый посмотрел на Фирлеса, их челюсти одинаково отвисли. В первый раз в жизни он видел настоящую живую обнаженную женщину. Судя по выражению лица Фирлеса, для него это был новый опыт. Они начали смеяться нервным, возбужденным смехом, какой обычно издают мальчишки в подобных случаях. Это была блаженная минута, которую они оба запомнят навсегда. БУМ! БУМ! БУМ! Дверь в маленькую комнату задрожала на петлях, затем с силой распахнулась. На пороге стоял худощавый мужчина с сальными черными волосами, собранными в тугой конский хвост. Он посмотрел на двух сидящих перед ним детей, и вид у него сделался весьма недовольным. – Какого хрена вы здесь делаете? Минимальный допустимый возраст – 18 лет. Предъявите удостоверения личности, или я вызову полицию. Фирлес выступил вперед: – Рико, я так полагаю? – Да, мать твою, я Рико. А ты кто такой, черт тебя дери? Фирлес уверенно встал и протянул руку для пожатия: – Меня зовут Дубль. Рико наморщил лоб и в замешательстве тоже вытянул руку: – Какой еще Дубль? – Тебе по яйцам дубль, тупой ублюдок! Фирлес выдернул руку и с размаху ударил Рико в пах. Рико застонал и согнулся пополам, дав тем самым мальчишкам возможность сбежать. Фирлес обернулся к Беловолосому. – Валим! Но тот ничего не видел и не слышал, во все глаза разглядывая обнаженную барменшу. Он лихорадочно запоминал все ее чудесные формы и изгибы. Фирлес закатил глаза и схватил Беловолосого за руку, волоча его к двери. Беловолосый вытянул шею и уже в дверях крикнул барменше: – Я никогда тебя не забуду! * * * Двое мальчиков, спотыкаясь, брели по ведущему в спальню темному коридору, пьяные от смеси «Кудо» и подростковых гормонов. Их безумное хихиканье эхом разносилось по всему коридору, пока они вспоминали о событиях ночи, которую Беловолосый не скоро забудет. Внезапно Фирлес вскрикнул. И согнулся пополам, стиснув челюсти. Беловолосый обхватил своего нового друга за плечи, пытаясь удержать его в вертикальном положении. Тогда-то он и увидел это. Кровь. Она капала из живота Фирлеса. Беловолосый начал лихорадочно оглядываться. Вот он, стоит в тени! Двадцать первый! Его рассеченный лоб зашит крупными стежками. В руке он держал длинный охотничий нож. Большая часть лезвия залита кровью. А значит, рана Фирлеса была глубокой. Беловолосый почувствовал, как у него кровь вскипела в венах. Кончики пальцев пульсировали. Он впервые ощутил эту первобытную реакцию. Мозг больше не вопил ему: «Убегай!» Он требовал другого. «Отомсти!» ХРЯСЬ! С головокружительной скоростью Беловолосый ударил Двадцать первого в лоб, прямо вдоль шва. Тот отшатнулся, схватившись за лицо. Он закричал от боли и выронил охотничий нож. Беловолосый не дал ему передышки и ударил ногой по коленной чашечке. Двадцать первый рухнул на пол. Это была та драка, которой у них никогда не было. Беловолосый поднял нож и вытер кровь Фирлеса о свою рубашку. Встал над поверженным противником, готовясь нанести удар. Двадцать первый вскинул руку: – Стой… Пожалуйста… Я не собирался его убивать… Клянусь… Но Беловолосый не собирался проявлять милосердие. Он опустился на колени рядом с Двадцать первым. Занес охотничий нож высоко в воздух, готовый вонзить его в грудь врага. Затем… ХВАТЬ! Кто-то схватил его за запястье. Фирлес. Он медленно покачал головой: – Он того не стоит. Беловолосый медленно опустил нож. Несколько секунд он возвышался над Двадцать первым, взвешивая варианты. – Хорошо. Я не буду его убивать… Его взгляд остановился на татуировке своего противника. Грубый череп и скрещенные кости. Она блестела от пота. Беловолосый ухмыльнулся. У него появилась идея. – Но я оставлю сувенир себе на память. А затем Беловолосый вонзил нож в руку Двадцать первого и начал вырезать татуировку. Это был медленный, методичный процесс. В конце концов, ему была нужна вся картинка, вся, до последней чернильной точки. Двадцать первый закричал. И кричал, кричал, кричал… Глава 8. Понси Им обещали роботов. Роботов, которые могли бы терраформировать обитаемые луны. Роботов, которые могли бы строить небоскребы в океанах из жидкого метана. Роботов, которые превратили бы ядовитую атмосферу в пригодный для дыхания воздух. Когда люди начали работать с Марсом, чиновники сказали, что это будет первая и последняя планета, терраформированная людьми: слишком уж дорогой ценой в бесчисленное количество жизней гражданского населения обошелся им этот процесс. Людям рассказывали, что сфера роботизированных инноваций развивается бешеными темпами. Но в конце концов единственные роботы, которых получило человечество, могли лишь смешивать напитки в барах. Да и то бармены из них, честно говоря, получились дерьмовые. Именно поэтому вид одного из таких роботов-барменов, переквалифицировавшегося во взломщика сейфов, стал настолько примечательным. Особенно в дерьмовом маленьком ломбарде в дерьмовом районе, известном как Восточный Тарсис. Фирлес и Вишез зачарованно стояли по другую сторону прилавка. У робота были гуманоидные черты лица, на металлический каркас была натянута латексная кожа, придающая ему по-настоящему жуткий вид. В одной руке он сжимал дрель, которой в настоящий момент вскрывал запорный механизм тяжелого стального сейфа. В другой – шейкер для коктейлей. Он повернул к ним голову. – Что будешь, ковбой? – поинтересовался робот пронзительным голосом школьницы с юга. Фирлес прочистил горло. – Это же парень, верно? – шепотом поинтересовался он у друга. – В данный момент я ни в чем не уверен, – рассеянно произнес Вишез, очарованный роботом. – О, я вижу, вы уже познакомились с Бернардом, – донесся из другого конца комнаты грубый женский голос. В комнату, прихрамывая, вошла Понси. Одна нога ниже колена у нее была механическая, позаимствованная у Бернарда. Серебристые волосы были зачесаны назад, что придавало им почти хромированный оттенок. Скорее всего, ей было уже за шестьдесят, и она совсем не походила на лихую взломщицу сейфов, каких обычно показывают в кино. Она походила на пирата, побывавшего во всех уголках Солнечной системы и способного постоять за себя даже в ее возрасте. Фирлес откровенно струсил.