* * * Фирлес и Вишез стояли на бетонном карнизе за окном ванной. Им обоим пришло в голову, что на высоте восьмидесяти этажей самое жуткое даже не высота, а тишина. На такой высоте не было слышно никаких уличных звуков. Никакого шума. Никакой болтовни. Никаких раздраженных автомобильных гудков. Только звук ветра, что завывал между зданиями и подмывал вас ошибиться. Фирлес быстро передвигался по карнизу в сторону ближайшей лестницы, которая вела на крышу над пентхаусом. Он тоже не очень любил высоту, но счел за благо как можно быстрее покончить с этим, особо ни о чем не думая. Фирлес быстро вскарабкался по лестнице наверх и очутился на крыше. Обернувшись, он понял, что Вишеза рядом нет. Он так и остался стоять на карнизе. – Вишез! Какого черта ты делаешь? – крикнул Фирлес сверху. – Нам нужно идти! Прямо сейчас! Но Вишез не сдвинулся с места. Он просто стоял, прижавшись спиной к стене и глядя прямо перед собой. Его парализовало от страха. Он даже языком едва шевелил. – Я… не могу. – Что значит «не могу»?! Вишеза затрясло. – Меня ноги не слушаются, доволен? Слишком страшно! – Слишком страшно? Да ты, мать твою, издеваешься? После всего того дерьма, через которое я из-за тебя прошел за эти несколько дней, я теперь сдохну по этой идиотской причине?! Внезапно что-то на крыше соседнего здания привлекло внимание Фирлеса. Вспышка света. Фирлес прищурился. Казалось, кто-то подавал им сигналы, словно зеркалом. «Это что еще, черт возьми, такое?» И тут до него дошло. Утреннее солнце отражалось от прицела снайперской винтовки. Лежащий на крыше соседнего здания стрелок заметил их. И наводил прицел. – Черт! – пробормотал себе под нос Фирлес и окликнул друга: – Вишез! Ты на прицеле у снайпера! Он сейчас выстрелит. Вишез не ответил. Он оцепенел, терзаемый опустошительной панической атакой. Фирлес слетел по лестнице обратно на карниз и подобрался к Вишезу. – Серьезно! С нами столько разного дерьма случилось, а ты испугался этого? Вишез даже не улыбнулся. Он смотрел прямо перед собой, руки отчаянно цеплялись за здание за его спиной. Фирлес протянул ему руку. – Давай же! Возьми меня за руку! Но Вишез не двигался. Фирлес повернулся к снайперу. Левая рука стрелка лежала на оптическом прицеле, регулируя его фокусировку. Один щелчок. Затем еще один. Правая рука скользнула к спусковому крючку. Фирлесу показалось, что Черноглазый садистски наслаждается моментом. Фирлес снова повернулся к другу. – Вишез, пожалуйста! В этот момент без всякого предупреждения из окна ванной комнаты выглянул Дариен. Когда он заметил Вишеза, его глаза вспыхнули. – Тебе от меня не спрятаться, ублюдок! ЩЕЛК! Дариен передернул затвор хромированного Desert Eagle и вогнал в патронник патрон пятидесятого калибра. Взгляд Фирлеса вернулся к снайперу: палец стрелка уже лежал на спусковом крючке. Затем он снова нашел Дариена, который теперь целился в них. Фирлеса поразила абсурдность ситуации. Вот он застрял на карнизе на высоте восьмидесяти этажей в компании безжалостного убийцы, который боится высоты, в то время как не один, а сразу два противника готовятся их застрелить. Если не случится какое-нибудь чудо или божественное вмешательство, они точно умрут, так или иначе. И вот тогда Фирлес увидел это. Пятью этажами ниже. Ощущение было такое, словно ты оказался посреди открытого моря и в самый последний момент, когда ты уже готовишься утонуть, вдруг замечаешь рядом спасательную шлюпку. В данном случае роль спасательной шлюпки играла подвешенная на веревках люлька три метра в длину и полметра в ширину. Такими люльками в форме корзины обычно пользовались мойщики окон. Как раз достаточно места. Приняв решение за долю секунды, Фирлес обхватил Вишеза руками, крепко прижал к себе и спрыгнул с карниза! БАХ! Снайпер выстрелил! БАХ! Дариен нажал на крючок! Пули попали туда, где они только что стояли, разбив очередное гигантское панорамное окно. Друзья вместе летели вниз, а дождь из стеклянных осколков гнался за ними, словно рой разъяренных пчел. ШМЯК! Фирлес с Вишезом жестко приземлились на подвешенную люльку. Люлька, в свою очередь, полетела вниз. Хотя они каким-то чудом приземлились прямо в нее, они все равно продолжили свое свободное падение – теперь уже вместе с люлькой. Она была подвешена на четырех шкивах, по одному на каждый угол. Каждый издавал пронзительный свистящий звук, с которым веревки протирались об их стальные кольца. ЩЕЛК! Одна из веревок порвалась! ЩЕЛК! Порвалась вторая веревка на противоположном углу! Люлька яростно раскачивалась из стороны в сторону, грозя в любой момент сбросить Вишеза с Фирлесом, и тут… ЩЕЛК! Третья веревка порвалась! Люлька повернулась вертикально, затем резко остановилась, повиснув на единственной оставшейся веревке. Друзья теперь висели вниз головой, лицом к лицу друг к другу, глядя на улицу под ними. Мгновение они молчали. Люлька мягко покачивалась на ветру. – С учетом всех обстоятельств, – заметил Фирлес, – все прошло лучше, чем ожидалось. Вишез вытянул шею, чтобы взглянуть за Фирлеса. – Мы все еще на высоте добрых двадцати этажей от земли. Как, черт возьми, мы собираемся отсюда спускаться? Фирлес ухмыльнулся. – Ну, по правде говоря, дальше я не придумал – был слишком занят тобой, впавшим в ступор на том чертовом карнизе! Вишез посмотрел на шкив и на единственную веревку, которая сохраняла им жизнь. Затем его взгляд устремился к открытому концу люльки, который был обращен к окнам здания. У него появилась идея. – На счет три мне нужно, чтобы ты изо всех сил оттолкнулся от стекла ногами. Фирлес закатил глаза. – О, так теперь, когда мы уже не на высоте восьмидесяти этажей, у тебя появился план, да? – Раз… Два… Три! Друзья одновременно прижали ноги к стеклу и что было сил оттолкнулись. Люлька отлетела от окна, затем маятником устремилась в обратную сторону и с глухим стуком ударилась в окно, не оставив на поверхности даже царапины. – Кажется, не сработало, – заметил Фирлес. – Еще раз, – скомандовал Вишез. – Раз… Два… Три… На этот раз люлька отлетела от стены еще дальше и с большей силой полетела обратно, и, когда еще раз ударилась в окно, по стеклу пробежала паутинка трещин. – Еще раз! – крикнул Вишез. Фирлес запаниковал. – Мне кажется, это плохая идея! – А прыжок в люльку был хорошей идеей? – парировал Вишез. – Раз… Два… Три! Они оттолкнулись изо всех сил, люлька качнулась, словно гигантский маятник, ее рама из нержавеющей стали застонала, набирая обороты, и в последний раз врезалась в окно. БАБАХ! Люлька пробила очередное окно от пола до потолка и приземлилась посреди чьей-то гостиной. Фирлес и Вишез выкатились из люльки на покрытый осколками стекла пол и застонали. – Вы… живые там? Голос принадлежал ухоженному мужчине в халате, который держал в одной руке чашку чая, а в другой – гологазету. Кажется, он был в слишком сильном шоке, чтобы злиться. – Не уверен, – простонал Фирлес, поднимаясь на ноги. Мужчина оглядел их с ног до головы. Его глаза расширились. – На вашем месте я бы поспешил показаться доктору. Вишез взглянул на свою рубашку, которая теперь полностью пропиталась кровью от снайперской пули в плече. Фирлес осторожно коснулся головы и отпрянул, когда лицо сковал приступ жуткой боли. Огромный осколок стекла пробил хрящ его уха и все еще свисал с него. – Черт! Ай! Черт! Сколько же ужасных вещей может произойти за один день? Вишез повернулся к другу. – Нам нужно идти! Они быстро выяснят, на каком этаже мы сейчас находимся!