Фирлес фыркнул. – Ни за что! Свадьба – это просто роскошные похороны. С тем же успехом ты можешь взять в кредит сто тысяч вулонгов и похоронить себя с ними заживо. Потому что именно таким и будет твой брак, если ты застрянешь в таком месте, как Саммервиль: будешь ходить на бейсбольные матчи пятничными вечерами и есть мороженое в одном из тех больших вафельных рожков, которые еще обмакивают в шоколад. Вот самое захватывающее, что ты сможешь получить в браке. Нет уж, благодарю покорно. – А что насчет пожизненных обязательств и возможности узнать человека на самом интимном уровне? – поинтересовался Вишез. – А ты кто такой? Мой психотерапевт? Кроме того, ты как собираешься жениться? Что ты скажешь своей жене, когда это твое чувство возьмет над тобой верх и ты убьешь прохожего с противной собачонкой? «Извини, дорогая, у меня был плохой день на работе, и я сорвался»? – Ну ты и мудак. – Да, я мудак, но ты бредишь. – Фирлес снова выглянул в окно. – В любом случае где живет этот доктор? Вишез указал вперед. – Должен быть следующий дом справа. Фургон подъехал к идеально чистой бетонной подъездной дорожке, рядом с которой стоял почтовый ящик в форме скворечника. К ящику было привязано несколько розовых воздушных шариков. Взгляд Фирлеса метнулся к почтовому ящику. – А на хрена тут воздушные шары? Вишез пожал плечами. Фургон вырулил на подъездную дорожку, где было припарковано с полдюжины машин, и остановился. Друзья выскочили наружу. Фирлес указал на машины. – Как педиатр может позволить себе столько машин? – Может, он действительно популярен? – предположил Вишез, пытаясь убедить сам себя. Затем Фирлес остановился как вкопанный. Приложил руку к груди Вишеза, тормозя и его. – Ты слышал? – Слышал что? А затем оба услышали это – детские крики на заднем дворе. Фирлес медленно повернулся к другу. Он был взбешен. – Прямо сейчас здесь дети отмечают чей-то день рождения. Вишез почесал в затылке. Потом махнул рукой в сторону почтового ящика. – Полагаю, это объясняет воздушные шары. – Ты же сказал, что звонил ему из вестибюля. – Я сказал, что пытался дозвониться. – Нет, ты этого не говорил! Ты сказал, что позвонил. Ты точно издеваешься! – рявкнул Фирлес. Он указал на пятна крови на рубашке. – Мы же все в крови! И ты хочешь, чтобы мы в таком виде заявились на вечеринку, где присутствует куча детей, без предупреждения? Вишез попробовал объясниться: – Слушай, я пытался дозвониться. Но он не брал трубку. И что мне оставалось делать? Оставить ему голосовое сообщение «Привет, док, давно не разговаривали. Слушай, меня тут, мать твою, подстрелили, и мне нужно, чтобы ты вытащил из меня пулю, пока я не потерял слишком много крови»? Фирлес в ярости всплеснул руками. – Да! Именно это ты и должен был сделать! Внезапно входная дверь распахнулась, и на пороге появился лысеющий мужчина средних лет. Он был одет в отглаженную розовую оксфордскую рубашку, в руках сжимал пакет с различным мусором, оставшимся после вечеринки. Он закрыл за собой дверь, спустился по ступенькам… и замер. – Док! – дружелюбным тоном окликнул его Вишез. Док оглядел двух залитых кровью мужчин, стоявших перед ним. У него отвисла челюсть. Он лихорадочно оглянулся, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, затем быстро подошел к ним. – Вишез? Какого черта ты здесь делаешь? – агрессивным шепотом поинтересовался доктор. Вишез попытался объясниться: – Док, я знаю, это сюрприз, но… – Сюрприз?! – воскликнул доктор. – Сегодня шестой день рождения моей дочери! – Слушай, ты единственный, кому я могу доверять, понимаешь? Меня ранили в плечо, я потерял много крови. Мне просто нужно, чтобы ты меня зашил, пока я еще чего не потерял. Доктор снова оглянулся на дом, чтобы убедиться, что за ними никто не подглядывает, затем повернулся к Вишезу и указал на его плечо. – Дай взглянуть. Вишез расстегнул рубашку, чтобы показать зияющее пулевое отверстие. Доктор отшатнулся. – Срань господня! Что с тобой стряслось? – Выстрел из снайперской винтовки, – ответил Вишез с психотическим уровнем беспечности и указал на стоящего рядом Фирлеса. – Док, это Фирлес. Мой… деловой партнер. – Приятно познакомиться, – проворковал Фирлес, поднося руку к уху. – И у меня тут еще в ухе застрял осколок стекла. Если это возможно, я бы очень хотел сохранить форму. Мне говорили, у меня красивые уши. – Я на кого, по-вашему, похож? На сраного пластического хирурга? – огрызнулся док. – Я педиатр. Не стоило вам сюда приходить. Но раз уж вы здесь, мой медицинский долг – помочь вам. Зайдите в дом с другой стороны. Встретимся в моем кабинете. Третья дверь слева. Вишез облегченно вздохнул. – Не знаю, как вас и благодарить, док. – Постарайся не попадаться на глаза моей жене. А теперь иди. * * * Фирлес и Вишез открыли боковую дверь и вошли в дом, по которому эхом разносились не такие уж и далекие звуки детских криков и смеха. Они тихо прошли по коридору, увешанному семейными фотографиями в рамках. Фирлес остановился и показал на фото, где доктор и его семья позировали на фоне горнолыжного курорта, одетые в одинаково уродливые рождественские свитера. – Ты только взгляни на этих придурков. Тебе это нравится в браке? Фотографии в одинаковых свитерах? Вишез стиснул зубы. – Ты не мог бы заткнуться и идти дальше? Фирлес, прищурившись, продолжал изучать фотографию. – Однако его жена – горячая штучка. – Ее зовут Ханна. Она мой старый друг. Фирлес повернулся к Вишезу и приподнял бровь. – Что ты имеешь в виду под «старым другом»? – Ничего. Мы можем просто пойти дальше? Внезапно сзади их окликнул строгий женский голос. – Прошу прощения? Я могу помочь вам двоим? Вишез съежился. Он уже знал, кто их окликнул. Обернувшись, они увидели Ханну, жену доброго доктора. Она была одета в форму члена загородного клуба, состоящую из ярко-розового поло и юбки в цвет. Волосы были собраны в такой тугой хвост, что разгладились морщины на лбу. – Что ты здесь делаешь? – ахнула Ханна, и в ее голосе разом прорезались нотки романтической фамильярности. – Ханна, – произнес Вишез, подходя к ней. – Мне была нужна услуга. Док сказал, что может мне помочь. Прости, что не предупредил тебя заранее. Эм… много времени прошло. – Думаю, несколько лет, – с кокетливой улыбкой ответила Ханна. Она притянула его поближе, чтобы обнять. Вишез поморщился от боли. – Что такое? Что случилось? – обеспокоенно спросила она. Вишез схватился за плечо. – Да ничего такого, на самом деле.