– Кому принадлежат эти тела?!! – закричал комиссар, вернувшись в свой кабинет и даже не дав себе времени, чтобы присесть. От неожиданности молодой человек вздрогнул и затравленно посмотрел по сторонам, как будто в поисках защиты. – Но я не знаю! – Что значит – не знаю?!! – Не знаю, поверьте мне… – Тогда откуда они взялись? Хватит играть со мной! Расскажите мне всё! Комиссар Барде рухнул в свое рабочее кресло, а Рауль Лефевр, опустив голову, начал нервно перебирать дрожащими пальцами цепочку у себя на шее. Наконец, он сделал большой вдох, словно готовясь нырнуть в воду. – Короче, так! Я должен жениться в эту субботу. А вчера у нас с ребятами были проводы моей холостяцкой жизни. Мальчишник, вы же понимаете… – Повторяю, – закричал комиссар, теряя терпение, – хватит играть со мной! Ближе к делу, или я не знаю, что с вами сделаю! – Мои друзья немного перебрали… Точнее, мы все сильно перебрали… А мой лучший друг, который должен быть свидетелем, работает на медицинском факультете. И он, чтобы вызвать у меня отвращение, взял куски тел, хранившихся в формалине у них в лаборатории. Это он заставил всех сделать эту постановку… – Постановку? Давайте поговорим об этом! – взревел комиссар. – Что означают эти пальцы, указывающие в сторону церкви Сен-Жан-де-Мальт? – Это мы указали направление для моей невесты. – Что за бред? – Мы должны расписаться сначала в мэрии, а затем мы должны перейти площадь, чтобы попасть в церковь. Рауль Лефевр с трудом проглотил слюну. – Это отвратительно! – гаркнул комиссар Барде, раздув от негодования щеки. – Вы все там что, с ума сошли!!! – Понимаете, господин комиссар… Мальчишники нередко получаются весьма экстравагантными… Экстравагантными? А можно это назвать нарушением общепринятых норм, невиданной дерзостью, невероятной глупостью… Комиссар вдруг вспомнил, что где-то читал, что Сальвадор Дали однажды в разговоре с друзьями заявил, что всё происходящее в природе его нисколько не изумляет. Ему не поверили и спросили: «Хорошо, пусть так, но если бы в полночь на горизонте вдруг возник свет, возвещающий утреннюю зарю, и вы увидели, что восходит солнце. Неужели бы вас это не поразило? Неужели бы вы не подумали, что сошли с ума?» – «Наоборот, – ответил Дали, – я бы подумал, что это солнце сошло с ума». Комиссар Барде попытался улыбнуться, но не смог и тяжело вздохнул. Он ломал себе голову, собирал все подсказки, анализировал их… Но у него ничего не получалось, и он уже начал подумывать, что стал стар для своей работы. Уходить в отставку до срока не хотелось, но что было делать, если у него даже не появилось ни одной нормальной версии… А почему обязательно нормальной? Теперь пазл у него полностью сложился. Конечно, этот чудак Лефевр говорил правду. Но кто бы мог додуматься до такого? И кто осмелился бы представить себе реакцию невесты, столкнувшейся с подобной историей… Оставалось только надеяться, что она не сбежит от такого дуралея, как этот Рауль. Но главное заключалось в другом. Дело было успешно раскрыто. И всё оказалось именно так, как он и подумал в самом начале: банальная глупая шутка молодых людей, напившихся и не подумавших о последствиях… Я заставлю их всех замолчать В наушниках зазвучали удары тамбурина, начинавшего песню. Фаворит хит-парадов. «До меня дошли слухи». Это Марвин Гэй – певец, аранжировщик и музыкальный продюсер, стоящий у истоков современного ритм-энд-блюза. Марвин Гэй – один против всего мира… Тамбурин, гитара, медные духовые инструменты и… конечно же, голос… «О, спорим, ты гадаешь, откуда я узнал…» Он приближался к восьмому километру, а проблемы у него начались уже на шестом. Трудно стало поддерживать удобный ритм дыхания. Сегодня ему точно не побить свой собственный рекорд. А нужно было бы ускориться. Другие бегуны уже совсем рядом. Их становилось все больше и больше. И как им это удается? Давай-давай, чёрт побери, ещё чуть больше двух километров. И, вроде бы, я не начал слишком быстро, – подумал он. – Я уверен в себе, и я окрепну, я сейчас поддам мощи, как обычно. «Должен сказать, что для меня стало сюрпризом…» Он захотел ускориться сейчас же, но ничего не получилось. Резкая боль пронзила его левое плечо и руку. Ноги становились все тяжелее. Он начал спотыкаться. «…До меня дошли слухи, что вскоре ты перестанешь быть моей. О, до меня дошли слухи об этом, и теперь я практически потерял голову…» Другой бегун, пытаясь обогнать, не смог обойти его и толкнул. Гримаса боли исказила ему лицо. Он протянул вперед руку, повернулся вокруг своей оси и стал хватать соседних бегунов. Он упал на колени, глаза его затуманились, и он рухнул лицом вниз. * * * Человек, поколебавшись, вошёл в кафедральный собор Святого Спасителя. Окутанный сумраком неф был пуст, и сам храм с его многочисленными тёмными колонными, арками и сводами казался замысловатым лабиринтом. Свет снаружи, отфильтрованный витражами, создавал косые полосы, в которых плавно танцевала пыль. Он остановился в центральном проходе и огляделся. Его взгляд устремился на картины и благочестивые скульптуры, окружавшие его. Он подошёл к алтарю в дальнем конце церкви и долго смотрел на большое распятие, установленное в глубине. Он пожал плечами. Он спросил проходящего священника, может ли тот принять его исповедь. Тот задумался на секунду, возможно, удивленный просьбой, с которой люди обращались к нему все реже и реже. Потом он посмотрел на мужчину и улыбнулся ему. Он пригласил его пройти в исповедальню и, молитвенно сложив руки, сказал, что скоро придет. * * * Тело было обнаружено примерно в полдень – случайно. Одна супружеская пара пришла в собор, и женщину привлекла нога, торчавшая из исповедальни и не двигавшаяся. Сначала она просто подумала, что это кто-то молится, и высунутая нога даже немного позабавила её. Она представила, смеясь про себя, как священник случайно заснул, слушая признания прихожан. Затем, проходя мимо еще раз, она обнаружила то же положение ноги, и полная её обездвиженность показалась ей немного странной. Она подошла и скользнула взглядом за занавеску, которая не была полностью задернута. То, что она увидела, заставило ее замереть, а потом она громко закричала. Муж поспешно подбежал к ней. Она не могла оторвать взгляда от торчащей ноги. Он отдернул занавеску. Мужчина лежал на полу. Взгляд его был неподвижен. Остекленевшие глаза его были открыты и безжизненно смотрели в потолок. Язык, казавшийся огромным, свисал изо рта. На шее виднелась темная полоса. Резная стенка, отделявшая священника от кающегося, была пробита. На теле лежал лист бумаги формата А4, и на нём было написано слово «лжец», подчеркнутое три раза и написанное заглавными буквами. – О, чёрт! – это были единственные слова, которые мог сказать испуганный муж. Он застыл в нерешительности, отступая назад. Затем он достал мобильный телефон, но тот вывалился у него из рук и грохнулся на пол. Он наклонился, чтобы подобрать его, не решаясь отвести взгляд от тела. Он искал упавший телефон, не глядя. В конце концов он нашёл его и кое-как набрал номер экстренной службы. * * * Через тридцать минут собор был полон народа. Врачи скорой помощи, полицейские в форме и в штатском, техники – все были чем-то заняты. Тело положили на носилки. После того, как были получены первые показания, обнаружившая труп пара была взята на попечение медиков. Женщина, казалось, так и не могла оправиться от своего ужасного открытия, и врач ввел ей транквилизатор. Комиссар Барде повернулся к своему помощнику, инспектору Лямотту, и вопросительно посмотрел на него. Тот достал из кармана видавший виды блокнот. – Жертва – приходской священник. Отец Жан-Пьер Паком. На первый взгляд, ничего выдающегося. Тип – как все, всё обычно. Доктор Вердье в лаборатории просмотрит то, что мы нашли, но там практически ничего нет. – Может, ничего и нет, но парня все-таки задушили и назвали лжецом. Наверняка, должно быть что-то ещё. – На первый взгляд, его задушили ремешком от его же ризы. Если повезёт, мы сможем найти на нём следы ДНК. Ребята обыскали ризницу, и они сейчас работают в его служебной квартире, которая находится рядом. Мы будем держать вас в курсе. – Это палантин, малыш, его задушили палантином священника, используемым для исповедей, а не ремешком. Хорошо, действуй. Быстро проведённое предварительное расследование по делу отца Пакома вообще ничего не дало. Никаких серьёзных зацепок не появилось. Все показания свидетелей рисовали образ человека без проблем, доступного, общительного, эффективного в своих действиях. Даже попытка покопаться в гипотетических сексуальных историях с несовершеннолетними ничего не дала. Он никогда не делал резких движений и никогда не был связан с подозрительными молодежными группами. Никаких слухов, никаких сплетен. Всё, что удалось найти, это было утверждение соседки, которая сказала, что священник играл до поздней ночи с игровой приставкой, что она лично считала неуместным для представителя церкви. Многочисленные игры, найденные в квартире, подтвердили приверженность священника к играм-стратегиям и в некоторой степени к гонкам. Ни одного файла или носителя порнографического характера, никаких денег, долгов или странных вещей. Короче говоря, ничего такого, что могло бы объяснить, за что его назвали лжецом и убили. Позже, во второй половине дня, в соборе восстановилось спокойствие. Из него вышли последние полицейские, и только яркая красно-белая сигнальная лента ограждала то, что свидетельствовала о недавней расправе, обрушившейся на ни в чём не повинного священника. * * * Он спал на скамейке в парке. Ему было холодно, и у него всё болело. Он больше не возвращался в свое прежнее жильё. Чтобы выжить, он болтался по рынкам и подбирал подпорченные фрукты и овощи, выброшенные торговцами. Он встал и быстро разгладил одежду. Он должен был снова действовать. * * * Комиссар Барде стоял на церковной паперти. Он поднял воротник своей бежевой куртки, чтобы защитить себя от ветра. Затем он поискал в карманах кисет, чтобы разжечь очередную трубу. В этот момент к нему подошел расстроенный инспектор Лямотт. – Ничего не понимаю, шеф, с какой стороны тут подступиться? Они отошли, чтобы пропустить носилки, на которых несли тело, покрытое простыней. – Надо побольше думать и поменьше болтать… – Господин комиссар? Жорж Барде обернулся. Сотрудник полиции в форме делал ему знаки рукой. Рядом с ним стояла женщина. Он подошел к ним. – У нас появился свидетель! Мадам видела всё. Она видела, как какой-то тип задушил священника. Он заговорил с ней, а потом ушёл, даже не тронув. Вы можете поверить в такое?!