– Ты знаешь, что для меня это не главное, – перебил меня он. – Ты всю сознательную жизнь строила карьеру, поэтому не можешь заниматься тем, что кажется легче. – Знаю, и спасибо, что понимаешь меня в этом. Уже вижу тебя награжденным чередой минетов за то, насколько ты потрясающий и понимающий супруг. Я люблю тебя. – И я тебя, – он сделал паузу. – Так, значит, Гарвард? – спросил Уилл. Невозможно было не заметить надежду, с которой он это произнес. – Думаю, да. Они реально заинтересованы во мне. К тому же, надеюсь, там мне будет удобно… все совмещать. Именно в этом я и нуждаюсь. В балансе. Ты же знаешь, да? – сказала я, улыбаясь в темной комнате отеля. – Баланс. Звучит охуенно. Значит, переезжаем в Бостон, да? – Думаешь, ты будешь там счастлив? – Я буду счастлив везде, где есть ты, – ответил он, и я была уверена, что Уилл тоже улыбался. Если эта идея с Гарвардом провалится, мы с Уиллом, определенно, не вернемся к статусу профессиональных перебежчиков. В первые выходные после Калтеха и всего за три дня до медового месяца мы проснулись, вместе сварили кофе, отправились на пробежку, встретились с друзьями за поздним завтраком и поехали домой. И тут начался хаос. К 11 утра мы не сделали ничего, кроме того, что заставили всю гостиную картонными коробками. Каким-то образом я умудрилась приклеить свой конский хвост к коробке, и когда Уилл наконец нашел меня, тщетно пытающуюся отодрать скотч от волос, все закончилось мной, распростертой на кофейном столике, и демонстрацией талантов его искусного языка. Сама не поняла, как это произошло. Но я не жалуюсь. В спальне мы решили сложить коллекцию комиксов Уилла в стопку. Обычно прикроватный столик – кладовая порно-журналов у большинства мужчин. И наблюдая, как Уилл собирает свои драгоценные комиксы выпуск на выпуском, а затем благоговейно складывает их на кровати с каким-то туманом и безумием в глазах, я поняла, что его реакция на порно в точности такая же. Плюхнувшись на кровать, я принялась листать один из комиксов. Боковым зрением заметила, что Уилл, нахмурившись, наблюдает на мной, а уголок его рта приподнялся в ухмылке. – Ханна, – сказал он, аккуратно убирая парочку из тех комиксов, на которые я, возможно, прилегла. – Осторожней, детка. Некоторые из них старше тебя. – О, да. Извини. Уилл начал аккуратно складывать их в коробки, а я взяла выпуск с самой сисястой героиней на обложке. – Серьезно, Уилл? – спросила я, показывая ему. Благодаря довольно приличному вырезу-декольте, ее грудь практически вываливалась из костюма. – Я видела много странных костюмов на этих девчонках, но этот – просто умора, граничащая с порнухой. Как она собирается победить преступность в таком прикиде? – О! Вот он, – полностью проигнорировав мои слова и начав листать журнал, сказал Уилл. – Я его сто лет не видел. – И какая, черт возьми, у нее сила? Колошматить мужиков сисяндрами? А что она напялила? Думаю, я в душе и то больше прикрыта. – Это Пауэр Гёрл. И костюм она напялила не просто так, а с определенной целью. – Чтобы молодняк мог подрочить, не разоряясь на порно? Когда он промолчал, у меня глаза на лоб полезли. – Да нихрена ж себе! – воскликнула я. – Думаю, возьму его, – пробормотал Уилл, продолжая укомплектовывать коробки с гораздо меньшей осторожностью, чем минуту назад. Я плюхнулась на живот, хихикая. – Погоди, я расскажу Максу, что ты мастурбировал на комиксы, вот будет ржака. – Ханна, большинство парней этим и занимаются. Журналы как бы помогают поддерживать квалификацию. – Ладно, но теперь мне уже не так смешно. Однако сейчас я как нельзя лучше понимаю твое помешательство на сиськах. И вот так, к половине первого все закончилось сексом на стопке старых комиксов. Он мог в этом и не признаваться, но я знала, что живущий в душе Уилла подросток сейчас вычеркнул еще один пункт из своего списка важнейших желаний. К пяти часам Уилл разбирался с коробкой книг в гостиной, когда я проходила мимо него на кухню. – Нужна помощь? – поинтересовался он, положив огромный учебник по структурной биологии и кивнув в сторону моей коробки. – Нет, она легкая. Всего лишь нижнее белье, но я поняла, что надо бы разобраться и с ним, – сказала я. – Ты тут случайно журнальчик со своей Пауэр Гёрл не припрятал? – Юмористка, – пробормотал он, потащившись за мной. – Могу оставить вас на пару минут, – радушно предложила я, обращаясь к нему через плечо. Поставила коробку на столешницу и начала копаться в белье. Уилл встал рядом. – О, эти я помню, – заметил он, когда я достала пару атласных трусиков. – Правда? – Они были на тебе, когда мы приезжали на Пасху в дом твоих родителей. И да, это была та самая роковая поездка, когда никто из моих родных не знал, что мы с Уиллом находимся на неопределенной стадии отношений. Я заманила его к себе в комнату и убедила заняться сексом без презерватива, пока члены моей семьи, понятное дело, тусовались внизу. Господи. Когда Дженсен постучал в дверь, у Уилла вся жизнь промелькнула перед глазами. – Ты умудрился забыть купить сегодня стиральный порошок, а об этом помнишь? – спросила я. – Ага, ну… – Уилл был немного выше меня, и даже стоя позади, мог заглядывать мне через плечо. – Можно? – наконец спросил он, показывая рукой на коробку. – Валяй, – сказала я и направилась к холодильнику, где достала из морозилки пинту мороженого. С ложкой в руке запрыгнула на столешницу рядом с ним и открыла крышку. Он вытаскивал пару за парой, поигрывая бровями и целуя мой набитый рот, вспоминая что-то хорошее. Выяснилось, что разбирать вещи намного веселее, нежели их собирать. – Погоди-погоди, – сказал он, разглядывая простенькие трусики на дне коробки. – Почему я раньше их не видел? Я зачерпнула мороженого и поднесла ложку ко рту. – Потому что это мои трусики на случай Пожарной тревоги. Он тут же встретился со мной взглядом. – На какой случай? – На случай месячных. Кивнув с невозмутимым выражением лица, Уилл повернулся к коробке. – Усек. – Иногда ты настолько прогрессивный и в струе времени, что выглядишь немного глупо. Мило, но глупо. Он снова взглянул на меня, криво улыбаясь. – У тебя есть особое бельишко для Пожарной тревоги, а я, значит, глупый? Я пожала плечами. – Ну да. Он моргнул пару раз. – А зачем? – В эти дни я не хочу испортить свое хорошее белье, хотя у меня его и в аспирантуре не было, – фыркнула, слизывая с ложки мороженное. – Никто тогда его не видел. Знаешь, я даже помню, как на Кикстартер какой-то парень замутил фишку со Спецтруселями. У них всех были названия, например, «Протечная неделя» или «Вагина-мечта-вампира». Думаю, была даже пара штук с надписью: «Рембо. Первая кровь», и фотка единорога после мордобоя, – я поднесла кусочек брауни ко рту, заметив, что Уилл не сводит с меня глаз и остановилась. – Что? – Не могу понять, это ужасно или невероятно гениально. Я кивнула, откусила и проглотила печенье, что было в мороженом, а потом ответила: – Если я правильно помню, все было сделано для того, чтобы женщинам не пришлось отбиваться от нежеланных сексуальных приглашений на этой неделе. Поэтому, вместо того чтобы говорить: «Прости, малыш, у меня эти дни!» – ты просто показываешь на значок рядом со своей вагиной, что, мол, вход воспрещен: «Пожарная тревога». Я взмахнула ложкой, выписывая букву V и указывая на свой пах, а затем зачерпнула еще мороженого. – Ты всегда была такая странная? Я непонимающе уставилась на него.