– Первый месяц для меня прошел как в тумане. – Сара мне рассказывала, на что ты был похож. Даже ругала меня, что я поступаю нечестно. У меня брови на лоб полезли. Сара ругала Хлою? За разрыв со мной? – Ты поступила, как считала нужным. Хлоя чуть подалась назад, окинула тягучим взглядом мой торс. Ее лицо приняло удивленное выражение. А может, у нее голова закружилась. – Беннетт, ты позволил себя связать. – Ну да. – Я не думала, что ты позволишь. Даже план разработала, как тебя врасплох застать. Мне казалось, ты будешь сопротивляться. – Хлоя, ты завладела мной в тот миг, когда я тебя впервые увидел. Я бы и в конференц-зале дал себя связать, если бы тебе этого захотелось. Она чуть улыбнулась. – А я вот не дала бы себя связать. – Это потому, что ты умнее меня. Я потянулся за новым поцелуем, но Хлоя встала, завела руки за спину и принялась расстегивать бюстгальтер. Через секунду он красной змеей соскользнул на пол. – Наверное, мы оба знали правду с самого начала. Мое желание было мучительно. Член так напрягся, что в нем отдавался каждый удар сердца. В то же время все остальные чувства были обострены до предела. Особенно – цветовосприятие. Красный цвет белья и губ Хлои бил по векам, глаза зияли парой черных омутов, сливочно-белая кожа чуть ли не искрилась. Я жаждал войти в нее, почувствовать каждой клеткой ее плоть, а мой разум вопил: погоди, успеешь, сначала насладись этим пиром оттенков и линий. – Впусти меня, – взмолился я, когда пытка стала невыносимой. Хлоя шагнула ко мне, обеими ладонями приподняла груди, поднесла к моему лицу. Я взял губами сосок, провел по нему языком. И тут, без предупреждения, Хлоя сделала шаг назад и встала спиной ко мне. На лице, которое я видел вполоборота, играла озорная улыбка. – Что ты делаешь, чертовка? Большими пальцами Хлоя подцепила с обеих сторон стринги и принялась вилять бедрами, желая оголить задницу. Что за хрень. Всё, хватит. – Не смей, слышишь! Я на раз высвободил руки из силков, неумело сплетенных Хлоей, встал со стула и навис над ней. Сам себе я напоминал ураганный столб, формирующийся в моей собственной гостиной. – Прямо по коридору – спальня. Марш туда. Если ты вздумаешь снять трусики, я сам собой займусь, а ты просто будешь лежать и смотреть, как я кончаю. Хлоя расширила глаза. Казалось, из них плеснула влажная тьма. Без единого слова Хлоя бегом бросилась в спальню. Так завершился тот день. Ночь была самой жаркой, самой откровенной за всю мою жизнь. Наши отношения перешли на новую стадию. Еще утром мы собирались попытаться, теперь мы расставили все точки над i. Наверное, я никогда не привыкну к изменчивости Хлои, к переходам от полной беззащитности к властному, командному тону. В ту ночь Хлоя позволила мне привязать себя к кровати. Я вылизывал и кусал ее всю, с головы до ног. Когда теперь такое повторится? Мысль обожгла меня, я схватился за телефон. Написал смску: «Пообедаем вместе?». «Не могу, – ответила Хлоя. – У меня встреча с Дугласом. С полудня до трех. Кто-нибудь, застрелите меня». Вот черт. Я посмотрел на часы. 11.36. Я отложил телефон, вернулся к статье. Работа не клеилась. Мысли были заняты Хлоей. Минуты через две я снова принялся ей писать, на сей раз используя наш тайный код. «Экстренный вызов», – вот что я написал. Хлоя ответила без промедления: «Уже бегу». По соседству с моим кабинетом открылась и закрылась дверь, впустив знакомый цокот каблучков. Раньше Хлоя работала через стенку от меня, но после того, как получила степень магистра, перебралась в кабинет в восточном крыле. Приемная пустовала. Я пытал счастья с другими ассистентами, но каждый раз безуспешно. Андреа постоянно плакала. Джесси имела привычку барабанить карандашом по столу, и мне казалось, что рядом поселился дятел. Брюс не умел печатать. Поистине Хлоя в свое время проявляла в отношении меня просто ангельское терпение. Я недостаточно это ценил. Дверь открылась, и вошла очень серьезная Хлоя. Тайный код мы с ней использовали, когда возникали критические ситуации на работе. Мне вдруг стало страшно: уж не перегнул ли я палку? – Что стряслось? – спросила Хлоя, остановившись в футе от меня и сложив руки на груди. Наполеоновскую позу она принимала, когда намеревалась выступить на защиту моих профессиональных интересов. Сейчас от нее требовалось участие в более личном деле. – В плане работы всё нормально, – сказал я и потер подбородок. – Просто мне… Тут я замялся. Лицо Хлои меняло выражение: глаза чуть сузились, губы сосредоточенно сжались. Какая же у нее мягкая кожа. А затем мои глаза, конечно же, скользнули в вырез ее блузки. Интересно, знает ли Хлоя, как зазывно выглядит ложбинка между ее грудями, когда она вот так скрещивает руки? – Ты что, на мою грудь пялишься? – Вообще-то да. – Ты направил мне экстренный вызов, чтобы попялиться на мою грудь? – Успокойся, огнеопасная моя. Я послал его, потому что соскучился. Хлоя опустила руки по швам, стала теребить край кофты. В голосе появилась легкая дрожь. – Соскучился? Мы вроде только утром расстались. – Ну да. Вполне в стиле Хлои в любой ситуации упрямиться самосохранения ради. – Мы все выходные вместе провели. – Ну да, вместе. Вместе с Джулией и Скоттом, вместе с Генри и Миной. Не наедине. У нас было слишком мало времени на нас двоих. Хлоя отвернулась, стала смотреть в окно. Впервые за несколько недель выдался замечательный, солнечный денек. Хотелось отправиться с Хлоей гулять и где-нибудь… просто посидеть. – В последнее время я постоянно по тебе скучаю, – прошептала Хлоя. Тугой узел в моей груди стал чуть слабее. – Правда? Она кивнула и снова взглянула на меня. – У тебя ужасно хреновый график поездок… – Выгнув бровь, Хлоя наклонилась ко мне. – И ты меня сегодня перед уходом не поцеловал. – Нет, поцеловал. Просто ты слишком крепко спала. – Значит, поцелуй не считается. – Хотите поссориться, мисс Миллс? Хлоя передернула плечами и подавила улыбку. – Лучше пропустим ссору, и вы уделите минут десять моему члену. Хлоя немедленно повисла у меня на шее, уткнулась носом в шею и шепнула: – Я тебя люблю. И мне ужасно нравится, что ты использовал экстренный вызов лишь потому, что соскучился. Я замер. Наверное, я чересчур долго молчал, но все-таки выдавил: – Я тоже тебя люблю. Не могу сказать, что Хлоя не эмоциональная. Более эмоциональной женщины у меня не было. Но свои чувства Хлоя выражает не словами, а с помощью тела, и чаще всего – в постели. Ее словесные признания в любви можно пересчитать по пальцам. В принципе, мне их достаточно, однако всякий раз, когда Хлоя выдает «Я тебя люблю», на меня находит ступор. Ее признания всегда неожиданны, но тем сильнее они действуют на меня. – Нет, серьезно, – шепнул я, стараясь взять себя в руки. – Кажется, мне просто нужно по-быстрому трахнуть тебя на столе. Она усмехнулась, качнула головой и потянулась к моей ширинке. Мне эта игра была хорошо знакома, вполне вероятно, Хлоя собиралась сделать что-то одновременно ужасное и возбуждающее. Я приготовился к сексуальному ультиматуму, но Хлоя, вместо того чтобы пронзить меня таящим опасность взглядом, лизнула мою шею и прошептала: – Как, по-твоему, я пойду на деловую встречу с Дугласом, если от меня будет на милю сексом разить? – Думаешь, обычно от тебя сексом не разит? – парировал я.