— Пробовал его на себе? — парирую я, пытаясь сдержать нарастающее возбуждение. Получается плохо. Совсем не получается! На меня действует не только прибор, но и близость мужского тела. Его пряный парфюм и гадкие словечки — всё подстёгивает меня, как и опасность того, что в любой момент мне может нанести бесцеремонный сотрудник, не считающий нужным постучать перед тем, как войти. — Пробую его на тебе, Огонёчек. Ставлю на то, что тебе потребуется не больше пяти минут, чтобы обильно кончить! Мерзавец начинает медленно посасывать мои губы. Прибор внизу делает почти то же самое, но только с клитором. И это двойной удар по моей чувственности, который я не могу выдержать. — Ты уже течёшь, — шепчет Мерзавец. — Я чувствую запах твоей мокрой девочки. Хотя ты утверждала обратное. — Я теку не от тебя, Мерзавец, — едва выдавливаю из себя, потому что уже едва могу говорить. Хочется стонать в полный голос. Колени уже дрожат. Огненные пульсации внизу живота просто невыносимы! Я не могу выдержать натиска волны удовольствия. Нижние губки сильно припухли, а киска просачивается каплями влаги на тонкие трусики. — Да-да-да… Обманывай себя, сколько угодно, Огонёчек. Но ты потечёшь на мой член и кончишь на нём! — возражает Мерзавец. В попытке уйти от неистовой пытки, я двигаю бедром и задеваю его напряжённый член. Пульсирующий и твёрдый. Мэт довольно стонет. — Давай, сучка… ну же! Я дико хочу натянуть твою щель на свой толстый ствол. Поставлю тебя раком возле дивана и трахну. Выгнешь попку мне навстречу? — Пошёл к чёрту! Ненавижу! Ненавижу тебя! Уро-о-о-од. Уро-о-о-о-о-о… О-о-о-ох! Я начинаю испускать стоны один за другим. Потому что коварный девайс сделал своё дело — я кончаю. Оргазмы, словно вспышки на солнце, возникают один за другим. Ярко и мощно! Как взрывы… — О да! Теперь моя очередь! Мерзавец подхватывает меня на руки и переставляет к дивану. Нагибает над ним, нажимая ладонью на голову. Вдавливает меня. Щеки касается прохладная кожаная обивка, но между ног творится самый настоящий пожар. Девайс уже выключен и отброшен в сторону, а моей промежности касаются сильные пальцы Мерзавца. Он нажимает на складочки и трогает отверстие. Прямо через трусики, заставляя их пропитываться соками лона. Потом резко сдвигает их в сторону. Я знаю, что за этим последует. Знаю и… не могу противостоять. Не хочу! Хочу чего-то другого. И это может мне дать только он. Слышится бряцанье металлической пряжки и звук расстёгиваемой ширинки. Мерзавец обхватывает мою попку и тянет на себя. — Покрути задницей! — командует он. Влажные складочки обжигает прикосновением головки члена. Он вынуждает меня выписывать попкой порочные восьмёрки, заставляет тереться влажной киской о крупную головку толстого член. Потом приставляет член к входу и довольно стонет. — Ты всё ещё вибрируешь от оргазмов. Скоро к ним добавится ещё один! Мерзавец отводит бёдра назад и резко ударяет меня ими. Всаживает член. Словно кол. Одним махом. Одним жёстким и точным ударом. Я вскрикиваю потрясённо. Боже, у него реально огромный член! Я помнила об этом. Но чувствовать его в себе — это нечто невероятное. — Узкая, но такая мокрая… Я давно не брал таких узких кисок. Чёрт побери, она идеальная. Дай только растрахать её, как следует… Мэт натягивает меня снова и снова. Киска едва успевает сжаться, как он снова расширяет её мощным проникновением. Раздвигает узкие стеночки жестоким тараном. Бьёт в точки, чувствительные настолько, что у меня нет сил орать и стонать. Я просто дышу, коротко и часто ахаю. Мерзавец продолжает удерживать мою голову. Она располагается значительно ниже попки, задранной кверху. Поза унизительная, но удовольствие, получаемое мной, на грани возможного. Я ещё не испытывала ничего подобного. Оргазмы яростные и беспощадные, они сотрясают мои тело, как взрывы. Кровь закипает в венах, я даже почти ничего не вижу. Перед глазами всё темнеет. В этой темноте появляются яркие вспышки. С каждым толчком его члена их становится больше и больше! Они сливаются в одно яркое, ослепительное пятно и меня скручивает. Сильно и быстро! Потом я резко выгибаюсь и сама подставляюсь под его член, умоляя дать мне ещё и ещё каждым сокращением голодного лона. Дай-дай-дай… Я вымаливаю экстаз, как похотливая сучка, озабоченная его членом. Толчки Мерзавца становятся быстрее и быстрее. Его яйца бьются о мою плоть. Я чувствую их шлепки даже через трусики, сдвинутые в сторону. Сжимаюсь сильно и узко, чувствуя стеночками лона каждую вену на его вздувшемся от похоти стволе. Он убьёт меня. Убьёт самым сильным и нежеланным оргазмом. Выстрелит спермой. Он не захочет отодвинуться и… он не отодвигается. Загоняет член до упора и резко кончает. Меня срывает следом за ним. В огненную пропасть. Тело плавится. Разумные мысли растворяются без следа в мареве похоти и блаженства. * * * Я долгое время не могу пошевелиться. Меня словно подбросили высоко вверх, и я плаваю в облаках из ваты. Мгновением позже меня прошибает насквозь мыслью о том, что Мэтью кончил в меня. — Поднимись с меня! Живо! — командую я. Пихаю мужчину локтём и, едва ощутив свободные дюймы расстояния, встаю. Ноги подкашиваются от наслаждения, комната плывёт перед глазами. — Не падай в обморок, Огонёчек! — лениво хмыкает Мерзавец. Он подхватывает меня на руки и укладывает на диван, подкладывает под голову подушку. Потом его руки проворно забираются мне под платье и стягивают трусики! — А ну отдай! — Нет… Они мокрые насквозь, — хрипло смеётся Мерзавец. — А ты говорила, что не потечёшь. Это мой трофей! Ублюдок складывает мои белоснежные трусики своими пальцами, забитыми чернилами, потом подносит тонкое кружево к носу и шумно втягивает воздух. — Сладко пахнешь, монашка! Другой бы сказал, что так пахнет невинность! Но я скажу, что так пахнут твои порочные оргазмы! — В следующий раз используй презерватив! — рычу я. Не пролежав и минуты, я встаю и вытираюсь влажными салфетками, спермы и моих соков так много, что мне требуется целая гора салфеток! — Презерватив? — хмыкает Мерзавец. — Я каждым дюймом члена ощущаю, что тебя трахало ничтожно малое количество мужчин! Так что могу обойтись и без гондона… — Презерватив нужен для меня! Я не знаю, скольких шалав трахал ТЫ! И я не хочу забеременеть. — Я всегда трахаюсь в презервативе. Для тебя сделал исключение. И ты не забеременеешь. Я об этом позаботился! — цедит сквозь зубы Мерзавец. — Как? Ты кончил в меня! Я выпью таблетки, но иногда они не помогают… — шиплю от злости. — Поэтому презерватив. И точка! — Я стерилен, Огонёчек. Именно поэтому я буду кончать в тебя столько, сколько захочу. Без сраного гондона. Ясно?! — Стерилен? — уточняю я, смеясь. — И давно, позволь узнать? — Лет семь. — Лет семь?! Тогда у меня для тебя новость. Ты не стерилен, Мерзавец! Потому что я забеременела от тебя в прошлом. И сейчас мне не нужно повторение того же кошмара! — говорю тихо, но голос едва не срывается от злости на крик. Глава 24. Мерзавец — Ты что?! — переспрашиваю, не веря в сказанное ей. Это просто не может быть правдой! Я сделал вазэктомию семь лет назад. Я стерилен! — Не веришь, мистер Боуманн-Хилл? Взгляни в мои медицинские выписки! — шипит разъярённая красотка. Именно сейчас я понимаю, что она красива. Как-то по-особенному красива. Её красота заметна не сразу. Её явно оценит не каждый. У Эбби нет ни кошачьих глазок, ни отреставрированно пухлых губ. Её нос не идеален, а кожа слишком бледная. Уверен, она почти не выносит прямых солнечных лучей. Если Эбби краснеет, то становится пунцовой, даже кончики ушей полыхают красным. Но всё-таки она красива. Как ведьма, околдовавшая тебе хрен знает чем. Ну не копной же своих волос она зацепила меня! Но чем-то она держит меня на привязи. Может быть, этим сумасшедшим взглядом, который режет, как скальпель? Не знаю. Но она даёт мне то, чего я уже давно не получал. Чистые эмоции. Лучше всякого героина. Я твёрдо стою на ногах, даже если бухой в стельку. Но её слова о беременности выбивают почву у меня из-под ног. Кажется, что я падаю, прямиком в ад, к Сатане. — Ты не могла забеременеть. Я стерилен. В прошлом я… не кончал в тебя, — едва заставляю себя ворочать языком. — Можно забеременеть и от предсеменной жидкости, а ещё ты явно не омывал свой член перед тем, как пихать его в меня снова и снова! Эбигейл оправляет юбку, потом подлетает ко мне и поступает неслыханно дерзко — отвешивает мне пощёчину. Сначала всего одну. Но хлёсткую и довольно болезненную. У моей рыжей стервочки сильные пальцы. Я пытаюсь понять, врёт она или нет. Мне явно нужно наведаться в клинику, чтобы провериться. Могла ли быть осечка? И могла ли Эбби солгать? Конечно, могла! Она шлюха и проститутка. Она могла залететь от кого-то другого, а сейчас просто пытается сыграть на моём чувстве вины. Какого хрена я вообще должен чувствовать себя виноватым? Шлюха продала свои девственные дырочки, а я их купил. Точка! Каждый получил своё. Я — жёсткий секс, она — свои деньги. Наши счета в прошлом были закрыты, сейчас она платит по новым долгам. Всё!