Оркестр заиграл что-то медленное, и несколько пар, извинившись перед собеседниками, вышли на танцплощадку. Пройдя краем сада, я остановился позади Сары и дотронулся до ее обнаженного плеча. Девушка развернулась. Улыбка сползла с ее лица, когда она увидела меня. – Я тоже рад тебя видеть, – усмехнулся я. Сара сделала большой глоток шампанского из своего бокала и только потом ответила: – Как поживаете, мистер Стелла? Вот как, мистер Стелла? Я улыбнулся. – Похоже, ты навела справки обо мне. Должно быть, я произвел сильное впечатление. Она ответила вежливой улыбкой. – Быстрый запрос в Гугле может снабдить девушку множеством интересных фактов. – А тебе никто не говорил, что Интернет полон обмана и лживых сплетен? – сказал я, шагнув вперед и проведя пальцами по ее руке. Кожа Сары была мягкой и шелковистой на ощупь, и я заметил, как от моего прикосновения побежали мурашки. – Между прочим, сегодня ты выглядишь потрясающе. Она встретилась со мной глазами и окинула меня оценивающим взглядом. Затем, чуть отступив, промурлыкала: – Вы и сами выглядите неплохо. Я прикинулся шокированным. – Ты только что отвесила мне комплимент? – Возможно. – Было бы просто стыдно, если бы мы оба так разоделись и не станцевали вместе. Ты согласна? Сара оглядела сад, и я добавил: – Всего лишь один танец, Лепесточек. Она допила свое шампанское и поставила пустой бокал на поднос проходившего официанта. – Всего лишь танец. Положив руку ей на талию, я повел ее в тускло освещенный уголок танцплощадки. – Мне пришелся по вкусу наш совместный обед, – сказал я, обнимая ее. – Возможно, нам следует повторить. Может, немного поменяв меню? Усмехнувшись, она отвела глаза. Я прижал ее сильнее, вызвав чуть заметное движение брови, которое начало мне так нравиться. – И как тебе Нью-Йорк? – Непохож на Чикаго, – ответила она. – Больше. Громче. Подняв голову, Сара наконец-то взглянула на меня. – Мужчины ведут себя чуть агрессивней, чем надо. Я рассмеялся. – Ты говоришь так, словно это плохо. – Полагаю, зависит от мужчины. – И как насчет того мужчины, с которым ты сейчас танцуешь? Она мигнула и снова ответила вежливой улыбкой. Я заметил, что Сара вела себя как женщина, привыкшая часто появляться на публике. – Послушай, мне льстит твое внимание, Макс. Но почему ты так заинтересовался мной? Неужели мы не можем договориться, что отлично провели время вместе, и поставить на этом точку? – Ты мне нравишься, – пожав плечами, сказал я. – И мне нравятся твои маленькие извращения. Она рассмеялась. – Мои извращения? Впервые об этом слышу. – И это очень печально. Скажи, когда ты фантазируешь, о чем твои фантазии? О нежном и домашнем сексе в постельке? Она поглядела на меня с вызовом: – Иногда да. – Но иногда и о том, как тебя щупают в ресторане, где любой может это увидеть? – прошептал я в раковину ее ушка, нагнувшись поближе. – Или о том, как тебя трахают в клубе? Я почувствовал, как она сглотнула и судорожно втянула воздух, прежде чем выпрямиться и отстраниться на приемлемое этикетом расстояние. – Конечно, иногда. У кого нет таких фантазий? – У многих. А еще больше женщин никогда не пытаются воплотить их в жизнь. – С чего ты так на этом зациклился? Я уверена, что ты можешь ослепить своей улыбкой любую из присутствующих дам и затащить ее в любую из комнат музея. – Потому что, к сожалению, никакая другая из присутствующих дам меня не соблазняет. Ты для меня превратилась в любопытную загадку. Как все эти парадоксы уживаются в такой хорошенькой головке с такими большими карими глазами? Кем была эта женщина, трахавшаяся со мной при всем честном народе? – Может, мне просто хотелось попробовать что-то безумное. – Ты попробовала, и это было невероятно круто, так? Сара взглянула на меня без тени колебаний. – Да. Но послушай, – произнесла она, отступая на шаг, так что мои руки бессильно повисли. – Я сейчас не расположена быть чьей-то игрушкой. – Вообще-то я предлагал себя в качестве твоей игрушки. Покачав головой, она спрятала улыбку и снова взглянула на меня. – Прекрати прикидываться паинькой. – Встретимся наверху. – Что? Нет. – Пустой актовый зал рядом с туалетами. Вверх по лестнице и направо. Шагнув вперед, я поцеловал ее в щеку, словно благодаря за танец. Я покинул Сару как раз в ту секунду, когда оркестр замолчал и прозвучало объявление, что ужин будет подан внутри, а сразу после него начнется аукцион. Мне было интересно, сделает ли она это. Рискнет ли, зная, что ее отсутствие могут заметить? Чувствует ли тот же прилив адреналина, что и я? Когда из влажной ночи я перешел в кондиционированное здание музея, шум разговоров стал громче. Поднявшись по широкой лестнице, я миновал холл и направился в пустой и темный актовый зал. Я прикрыл за собой дверь, оставив лишь узкую щель. Голоса зазвучали тише. Я постоял несколько секунд на пороге, прислушиваясь к приглушенному шуму вечеринки внизу и к тишине зала. Мне хотелось удостовериться, что в этой неосвещенной комнате я действительно один. Время от времени кто-нибудь из гостей проходил по ковровой дорожке в холле и заглядывал внутрь, чтобы быстро поговорить по телефону или в поисках туалетов. Казалось, малейший звук моего движения отдавался эхом в коридоре. Подошвы громко стучали по полу, пока я обходил свои новые владения. Зал бы вытянутой формы, и городские огни мерцали в окнах вдоль длинной стены. Снизу доносился шум уличного движения. У дальней, более короткой стены стоял прямоугольный стол, частично скрытый декоративной ширмой. Не считая этого, комната была совершенно пуста. Я подошел к столу и прислонился к нему, спрятавшись за ширмой. И принялся ждать. Прошло больше четверти часа с тех пор, как мы расстались в саду, и я уже почти отчаялся, когда полоска света из-под двери расширилась и протянулась через зал. Сквозь ширму я увидел очертания женской фигуры, освещенной со спины. Я знал, что Сара не замечает меня в темноте, и воспользовался возможностью хорошенько ее рассмотреть. Мне представилось, как от возбуждения и тревоги в ее горле бешено стучит пульс. Выступив из-за ширмы, я наконец-то позволил ей обнаружить меня – лишь силуэт на фоне городских огней. Сара медленно пересекла комнату, не сводя с меня глаз. Выражение ее лица трудно было прочесть в тусклом свете, и я ждал, что она заговорит: пошлет меня к черту или даже снова предложит мне трахнуть ее. Но Сара молчала. Остановившись, когда нас разделяло уже не больше пары дюймов, она поколебалась не больше секунды, а затем схватила меня за лацканы пиджака и притянула к себе. Ее губы были теплыми, нетерпеливыми и сохраняли вкус шампанского. Я представил, как она опрокидывает в себя бокал, пытаясь набраться смелости, чтобы подняться сюда и сделать это. От этой мысли я застонал и закрыл глаза. Ее голова откинулась назад, рот открылся, впуская внутрь мой язык. Одной рукой я мял ее грудь, а второй крепко сжал бедро. – Сними это, – приказала она, развязывая мой галстук и расстегивая пуговицы. Оттащив нас назад, к столу, я расстегнул платье Сары, и ткань соскользнула к ее ногам. Под платьем она была совершенно голой. – Ты так и пришла? – спросил я, забирая в рот один ее сосок и глядя на нее снизу вверх. Она кивнула, приоткрыв губы, запустив пальцы мне в волосы и шепча «еще», «зубами» и «пожалуйста». Подведя Сару к столу, я взял ее под колени и усадил на край. Кончиками пальцев я провел по ее ребрам и плоскому животу. Встретившись с ней взглядом, я опустил руки на каблуки ее туфель.