— Китон мне только что написал, — произнес Перри со своего кресла. Он сидел возле меня в самолете. — Они с Тинсли сейчас у тебя дома. С Эш. Прошло уже четырнадцать часов с тех пор, как я получил сообщение с фотографией моей девочки, вновь попавшей в лапы этих ублюдков, и требованием снова открыть им дорогу в Гарвард. Я не мог играть в их гребаные игры, находясь во Франции, потому вызвал полицию. Нельзя было рисковать. Я отомщу этим идиотам, причем так, чтобы им стало очень больно, но в тот момент мог думать лишь о том, что нужно обеспечить безопасность Эш. Я покинул собрание, затянувшееся до поздней ночи, хоть на карту были поставлены миллионы. Просто развернулся и сел на самолет обратно в Нью-Йорк. Я думал, что Перри обязательно сообщит мне, какой я идиот, ведь именно он работал над этим огромным контрактом, но брат не меньше меня захотел вернуться домой. На обратном пути я не сомкнул глаз. Все смотрел на фотографию, что прислали мне Мэннфорды. Перечитывал угрозы снова и снова. Их ареста мне было недостаточно. Богатая мамочка выручила сынков так скоро, как смогла. Для них этот инцидент был лишь вспышкой. Для меня же чем-то куда более серьезным. Бомбой, взорвавшей мой мир и все, что я когда-либо знал. Прежде я боролся с тем, что происходило между мной и Эш, но когда увидел ее в их руках, то потерял чертов разум. Она моя. Эш не принадлежала ни им, ни ее отцу, ни кому бы то ни было другому. Только мне. Все, что мать пыталась вбить мне за ужином пару ночей назад, осталось словно в далеком прошлом. Я становился глупцом, когда дело доходило до Эш Эллиот, но даже не мог найти в себе сил сопротивляться. Стюардесса сообщила нам, что через несколько минут мы сможем покинуть самолет. Нас уже ожидала машина. Через час я буду дома и смогу обнять Эш. Я был так напряжен, что мог сорваться в любое мгновение. И не успокоюсь, пока собственными глазами не увижу, что она в безопасности. — Мэнди стоило оставить их гнить в тюрьме, — буркнул Перри. — По словам Китона ее отец в бешенстве. — В бешенстве? — выдавил я сквозь стиснутые зубы. — Это я в бешенстве, что он оставил ее наедине с этими гребаными монстрами. — По сути, примерно это же Китон и сказал Бэрону. И что если он не может обеспечить ей безопасность, то мы, Константины, возьмем это на себя. — Мы? — Нам тоже Эш нравится, — пожал плечами Перри. — А ты думал, Китон оставит ее там, где живут эти придурки? Мне было приятно, что родные встали на мою сторону. Мы могли расходиться во взглядах, но объединялись перед лицом угрозы извне. И поскольку Эш стала моей, братья и младшая сестра решили прикрыть мне спину. В ожидании посадки самолета я позвонил Ульриху, нашему частному детективу. — Ульрих слушает, — его голос был хриплым из-за непрерывного курения. — Хочу, чтобы ты раскопал все, что сможешь на Мэнди Мэннфорд. Все. Его смешок перерос в кашель. — Хочешь знать даже то, какой маркой туалетной бумаги она вытирает задницу? — Все, — повторил я. — Не хочу, чтобы ты что-то упустил. — Понял, босс. Вызов полиции этим змеям был слабостью, но таковым мне виделось временное решение проблемы. Истинное возмездие еще впереди. Мэннфорды познают, что такое насилие. Как на своей шкуре пришлось прочувствовать Эш. Я трахну их жизни так грубо, что у них не останется выбора, кроме как стать моими послушными сучками. Альтернативой для них станет чертова могила. ***** Ворвавшись в свою квартиру, я кинул портфель у двери и пронесся прямо в гостиную. Эш сидела рядом с Тинсли, завернувшись в одеяло вместе со своим попугаем. Стоило нашим с ней взглядам встретиться, и я увидел, как светившаяся в ее глазах сила — хотя меня удивило уже то, что Эш смогла отыскать в себе таковую — обрушилась, открывая мне мою печальную сломленную девочку. Я сел возле нее и рывком перетянул Эш к себе на колени. — Я здесь, детка, — пробормотал я, целуя ее в макушку. — Теперь ты в безопасности. «Детка?» Я решил проигнорировать сорвавшееся нежное обращение, но Эш услышала и заплакала, прижавшись к моей груди. Креветка громко зачирикал и присел на перед моего пиджака, быстро перебравшись к плечу, словно хотел пожаловаться на тройняшек мне прямо в ухо, черт бы его побрал. «Я знаю, птичка. Знаю, мать твою». При виде наших с Эш объятий брови Китона буквально взлетели. Хотя ему уже давно стоило понять, что Эш отличалась от моих обычных служащих. Она значила для меня куда больше. И то, что я никак не мог это сформулировать и продолжал отрицать, не изменяло этого факта. Мой умный брат теперь это понял совершенно ясно. — Мама не должна об этом знать, — сказал я Перри, когда он сел рядом с Китоном. — Что ты влюбился? — усмехнулся он, решив меня подразнить. Эш фыркнула сквозь слезы, а потом отстранилась и улыбнулась мне. — Что такое? Ты влюбииииился? Я закатил глаза, когда она так растянула это слово, чем вызвал у Тинсли приступ смеха. И хоть они все сейчас меня дразнили, я был рад, что тройня Мэннфордов не растерзали Эш, лишив ее этой способности. — Это похоть, Золушка. Я охвачен вожделением. Счастлива? Она тихо рассмеялась и поцеловала меня в губы. — Очень. Креветка что-то запел и замахал крыльями, а потом стал клевать меня в голову за ухом. Чертова птица обожала искать жуков в моих волосах. Эш говорила, что он так проявлял свою заботу. Я же находил это невозможно странным. — Никогда не думал, что доживу до того дня, когда Уинстон позволит птице клевать его в голову, — не без удовольствия протянул Перри. — Это так забавно. Я показал ему средний палец и снял попугая с плеча, погладив его по крошечной голове и попросив оставить меня в покое. Креветка что-то чирикнул, а потом полетел к моей люстре. Той самой, что отныне стала его чертовой площадкой для игр. — Но я серьезно, — снова обратился я к Перри. — Мама слишком многое себе позволяет. Я сам разберусь со всем дерьмом. — Что именно ты имеешь в виду? — спросила Эш, нахмурившись. — Этих ублюдков. — Что ты задумал? — ее ореховые глаза полыхнули яростью. Не из-за меня. Причиной были тройняшки. Эш хотела, чтобы они заплатили. Что ж, нас таких уже двое. — Сделать им больно. Так, чтобы их мамочка уже не смогла откупиться. — Мне следует знать подробности? — спросила она. — Думаю, тебе лучше оставаться в неведении. Сможешь правдоподобно все потом отрицать. Эш никак не могла удерживать бесстрастное лицо. А мне не хотелось, чтобы у нее возникли неприятности, если она выставит свои мысли на всеобщее обозрение. — Что там с твоим отцом? — я провел пальцем по всей длине ее руки, и порадовался, когда по коже Эш побежали мурашки. Я совсем забыл, что у нас была аудитории, состоявшая из молодняка Константинов, пока Китон не рассмеялся. — Папа в ярости, — со вздохом призналась Эш. — Он сказал, что если Мэнди выберет сторону тройняшек, то ему придется выбрать мою, — она положила голову мне на плечо. — Так ужасно, что его поставили перед этим выбором. Я не стал напоминать ей, что он попал в это положение в первую очередь по своей вине, поскольку выбрал ужасную женщину. — Ммм, — только и выдавил я. — Звук, предвещающий чьи-то страдания, — весело произнес Перри. — Заткнись. — Обычно он раздает приказы мне, — съязвила Эш. — Думаю, самое время принять меня в команду Константинов. — Ты не в команде, — буркнул я. — Вроде того, — заспорила Эш, отчего Тинсли усмехнулась. — Если мы — команда, то ты носильщик нашего инвентаря. Только с сиськами. Эш ударила меня по груди. — Нет, скорее талисман. — С каких это пор команде Константинов потребовался талисман в виде нищей горничной, напрашивающейся на комплименты? — С этого самого момента, — Эш усмехнулась. — Или я могла бы стать вашей болельщицей.