– Барб… – предостерегающе сказал он. Конец этой фразы: «Ты же слышала, что приказал тебе шеф» – остался невысказанным. Барбара неслась вперед: – А может, надо копнуть поглубже в финансовой фирме. Николь, похоже, была раскованной девушкой и могла нуждаться в регулярном сексе, которого не получала ни от приятеля в Скалистом крае, ни от затраханного женой лондонского любовника. Но я не думаю, что нам нужно сразу раскрывать все наши козыри в той фирме, учитывая, насколько популярны нынче обвинения в сексуальном домогательстве. Нката не пропустил местоимения «нам». Он сказал с похвальным терпением и тактичностью: – Барб, шеф велел, чтобы ты продолжала поиски в архивах. – К чертям собачьим эти архивы. Только не говори мне, что ты думаешь, будто какой-то отмотавший срок преступник решил тут же вновь расстаться с вольной жизнью и треснул по голове дочь Мейдена, чтобы отомстить ему самому. Это же абсурд, Уинстон. Пустая трата времени. – Может, и так. Но если инспектор направил тебя по этому пути, то ты будешь умницей и пройдешь по нему. Хорошо? – И поскольку она ничего не ответила, повторил с нажимом: – Хорошо, Барб? – Ладно, ладно. – Барбара тяжело вздохнула. Она поняла, что Линли посредством праведного и послушного Уинстона Нкаты дает ей второй шанс. Ей просто не хотелось бездарно тратить этот второй шанс на занудное сидение за компьютером. Она попыталась найти компромисс. – А может, рассмотрим другой вариант? Давай я съезжу с тобой в Ноттинг-Хилл, поработаем вместе, а потом я в свое личное время усердно займусь компьютерными делами. Я обещаю. Даю честное слово. – Шефу это не понравится, Барб. Он сильно разозлится, если узнает, чем ты занималась. И что тогда он с тобой сделает? – А он и не узнает. Я не скажу ему. И ты не скажешь. Послушай, Уинстон, у меня есть нюх на такие дела. Полученные нами сведения чертовски запутанны, и их надо распутать, а я изрядно поднаторела в этом. Мой вклад тебе только поможет. И он понадобится тебе еще больше, когда появятся новые сведения из финансовой фирмы. Я обещаю, что закончу всю компьютерную бодягу вовремя, могу даже поклясться, только позволь мне составить более полное представление об этом деле. Нката нахмурился. Барбара ждала. От волнения она начала более интенсивно жевать уже потерявшую фруктовый вкус жвачку. Наконец Нката сказал: – Но когда же ты будешь заниматься этой архивной работой? Придешь сюда ни свет ни заря? Ночью? В выходные? Когда? – Да в любое время, – ответила Барбара. – Я проверну ее в промежутках между чайно-танцевальными вечеринками в «Рице». Моя общественная жизнь – настоящий вихрь, как ты знаешь, но я думаю, что смогу выкроить часок и выполнить приказ. – Он ведь проверит, как ты выполняешь его распоряжение, – предупредил Нката. – И все будет выполнено. Даже бантики привяжу на отчет, если понадобится. Но не трать попусту мои мозги и опыт, советуя мне провести ближайшие двенадцать часов за компьютером. Позволь мне внедриться в это дело, пока еще можно унюхать свежий след. Ты же сам понимаешь, насколько это важно, Уинстон. Сунув в карман записную книжку, Нката невозмутимо посмотрел на нее. – Хватка у тебя порой, как у бульдога, – признавая поражение, проворчал он. – Это одно из моих самых ценных качеств, – парировала Барбара. Глава 10 Заехав на парковочную стоянку перед полицейским участком Бакстона, Линли с трудом извлек свою долговязую фигуру из маленького полицейского автомобиля и, прищурившись, внимательно осмотрел рельефный кирпичный фасад здания. После разговора с Барбарой Хейверс он все еще пребывал в некотором потрясении. Он подозревал, что Нката может привлечь Хейверс к задаче отслеживания архивных дел Энди Мейдена по компьютеру. Он знал, что этот чернокожий парень испытывает к ней теплые чувства. И Линли не стал препятствовать ему, потому что, в частности, хотел проверить, сможет ли она – после ее позорного понижения – выполнить простенькое задание, которое ей наверняка не понравится. Но с присущим ей упрямством она пошла собственным путем, в очередной раз подтверждая мнение, сложившееся о ней у вышестоящего офицера: Барбара относится к получаемым приказам с тем же уважением, с каким слон относится к веджвудскому фарфору в посудной лавке. Пусть даже Уинстон предложил ей съездить в Баттерси и разобраться с делами Коула, она должна была выполнить предыдущее задание, прежде чем браться за что-то новое. О господи, когда же эта женщина образумится? Линли вошел в здание полицейского участка и спросил, кто из сотрудников отвечает за вещественные доказательства с места преступления. После разговора с Энди Мейденом он нашел «сааб» Николь и провел бесплодные пятьдесят минут за тем же занятием, которое уже с предельной тщательностью проделала команда Ханкена: досконально осмотрел каждый дюйм машины как внутри, так и снаружи. Целью его поисков был пейджер. Но он ушел с пустыми руками. И если Николь Мейден действительно перед походом в лес оставила пейджер в «саабе», то нужно было проверить вещи, изъятые оттуда при обыске. Линли выяснил, что картонные коробки, бумажные мешки, пластиковые контейнеры, дощечки с зажимом и записные книжки – в общем, все вещественные доказательства, так или иначе связанные с расследованием, находятся в ведении детектива-констебля Мотта. Сидевший в своем закутке Мотт оказал инспектору очень осторожный прием. Вооружившись десертной ложкой, он с наслаждением поглощал огромную порцию джемового торта, щедро сдобренного кремом, и явно не желал, чтобы ему мешали предаваться одному из его пороков. Продолжая смаковать угощение, он откинулся на металлическую спинку складного стула и спросил Линли, в чем конкретно ему «хотелось бы порыться». Линли обрисовал констеблю предмет своих поисков. Решив подстраховаться, он добавил, что, поскольку пейджер Николь Мейден мог обнаружиться не только в машине, но и на месте преступления, ему не хотелось бы ограничиваться просмотром вещей, изъятых из «сааба». Поэтому если Мотт не возражает, то он осмотрел бы все улики. – Пейджер, вы говорите? – произнес Мотт, сунув ложку за щеку. – Боюсь, вы не найдете там ничего похожего. – И он молитвенно склонился над тортом. – Лучше всего проверьте сначала по документам, сэр. Нет смысла перерывать все, пока вы не убедитесь, что он есть в списках. Прекрасно понимая, как не вовремя он свалился на голову констеблю, Линли нашел способ, устраивающий их обоих. Пристроившись на крышке какой-то железной бочки, он неторопливо просмотрел описи вещей, слыша, как старательно орудует ложкой Мотт, соскребая с тарелки остатки торта. Ни в одной из записей не нашлось ничего, даже отдаленно напоминающего пейджер, и Линли вынужден был спросить, не может ли он все-таки лично взглянуть на вещи. Мотт, получивший дополнительное время на то, чтобы с удовольствием доесть торт, – Линли даже показалось, что парень готов вылизать тарелку, – неохотно впустил инспектора на склад. Как только Линли удалось получить от констебля пару резиновых перчаток, он занялся проверкой мешков с надписью «Сааб». Он успел осмотреть лишь два пакета, когда на склад с озабоченным видом влетел инспектор Ханкен. – Апман солгал нам, черт бы его подрал, – заявил он, небрежно кивнув Мотту. – Впрочем, неудивительно. Скользкий шельмец. Взяв третий пакет из «сааба», Линли пристроил его на крышку все той же бочки и, не спеша открывать, поинтересовался: – О чем солгал-то? – О вечере в пятницу. О его якобы исключительно служебных отношениях с нашей девушкой. Слово «исключительно» было произнесено с непередаваемой иронией. Покопавшись в кармане куртки, Ханкен вытащил пачку «Мальборо», на что констебль Мотт сказал: – Только не здесь, сэр. Противопожарная безопасность. Ханкен выругался и сунул пачку обратно в карман. – Они ужинали в «Чекерс», тут все верно, я даже переговорил с обслуживавшей их официанткой, некой Марджери, и она сразу вспомнила нашу парочку. Похоже, Апман частенько заглядывает в «Чекерс» с юными пташками, и он всегда просит, чтобы его обслуживала Марджери. По ее словам, ему нравится ее обслуживание. А чаевые он дает как американец. Чертов сквалыга. – Так в чем же ложь? – спросил Линли. – Они что, сняли номер? – О нет. В «Чекерс инн» они только поужинали, как Апман и сказал. Но он умолчал о том, куда они отправились дальше. – Ханкен хитро ухмыльнулся, очевидно радуясь, что ему удалось поймать адвоката на лжи. – Оттуда они отправились в квартиру самого Апмана, и визит к нему дочери Мейдена изрядно затянулся. Ханкен наслаждался своей историей. Зная по опыту, что адвокаты никогда не выдают всю правду с первого раза, он после разговора с официанткой решил копнуть поглубже. Краткого опроса соседей этого адвоката оказалось достаточно, чтобы докопаться до истины. Апман и Николь Мейден прибыли к дому адвоката около двадцати трех часов сорока пяти минут, тогда-то их и заметил сосед, выезжавший на своем «ровере» на вечернюю прогулку. Причем их милое общение явно показывало, что между ними существует нечто большее, чем обычные деловые отношения между работодателем и служащим. – Наш Уилл, – с грубоватым ехидством произнес Ханкен, – тщательно проверял с помощью своего языка работу ее дантиста. – Вот как? – Линли открыл пакет и вытащил его содержимое на крышку бочки. – А откуда мы знаем, что с Апманом была именно Николь Мейден? Как насчет его разведенной подруги Джойс? – Нет-нет, это точно была Николь, – заверил его Ханкен. – Она ушла от него на следующее утро, около пяти часов, – один из соседей как раз встал помочиться. Он услышал голоса, выглянул в окно и прекрасно рассмотрел ее, когда в машине Апмана зажегся свет. Итак, – он опять вытащил пачку «Мальборо» – чем, по-вашему, они занимались добрых пять часов? Мотт снова пробурчал: – Не здесь, сэр. – Черт, никакой жизни, – буркнул Ханкен, но убрал сигареты в карман. – Похоже, нам придется еще раз побеседовать с мистером Апманом, – заметил Линли. Выражение лица Ханкена показывало, что он ждет этого с нетерпением. Линли вкратце сообщил коллеге те сведения, что удалось собрать в Лондоне Нкате и Хейверс. В заключение он задумчиво произнес: – Но никто здесь, в Дербишире, видимо, не знал, что девушка не собиралась продолжать учебу в университете. Любопытно, вам не кажется? – Либо никто не знал, либо кто-то солгал нам, – многозначительно сказал Ханкен. Он как будто только что заметил, чем занимается Линли. – А что, собственно, вы тут ищете? – Решил убедиться, что здесь нет пейджера Николь. Вы не против? – Да ради бога. В третьем пакете находилось, по всей видимости, содержимое багажника. Среди вещей, выложенных на крышку бочки, были гаечные ключи, домкрат, торцовый ключ и набор отверток. Три свечи зажигания выглядели так, словно они катались в багажнике с самой покупки машины, а провода, применяемые обычно для пуска двигателя от постороннего источника, были закручены вокруг маленького хромированного цилиндра. Линли поднял этот цилиндр и поднес его к свету. – Ну и что мы тут имеем? – спросил Ханкен. Линли нацепил на нос очки. Он мог идентифицировать любой другой предмет, изъятый из машины Николь, но этот цилиндр его озадачил. Линли повертел вещицу в руках. Цилиндрическая трубка длиной чуть больше двух дюймов была совершенно гладкой как снаружи, так и внутри, и оба ее конца были закруглены и идеально отполированы, поэтому могло показаться, что она представляет собой цельный кусок металла. Однако цилиндр раскрывался вдоль на две равные половины, соединенные петлями. В каждой половине было просверлено отверстие. И в каждое отверстие был ввинчен болт с ушком. – Выглядит как деталь машины, – сказал Ханкен. – Муфта или что-нибудь в этом роде. Линли с сомнением покачал головой. – Нет никаких внутренних пазов или нарезки. Да если бы и были, то такая машина должна быть размером с космический корабль. – Тогда что же это? Ну-ка, дайте взглянуть. – Перчатки, сэр, – буркнул бдительный Мотт, бросив Ханкену очередную пару, которую тот ловко натянул на руки. Между тем Линли подверг цилиндр более тщательному осмотру. – По-моему, внутри что-то есть. Какое-то вещество. – Моторное масло? – Нет, если, конечно, теперь не стали выпускать твердые модификации, – сказал Линли. Ханкен взял вещицу и внимательно осмотрел со всех сторон. – Вещество? Где?