Она ответила на звонок быстрым «Привет! Как дела?» «Я пообщался с дюжиной разных бродяг сегодня. Теперь я по-новому смотрю на то, через что им приходится проходить, но я также понял, что это не те люди, на рассказы которых можно полностью положиться. Что у тебя?» «Продвигаюсь понемногу, — ответила Макензи. — Я говорила с некоторыми из местных и сделала для себя несколько полезных открытий. На самом деле, это просто обычные сплетни, но в них всё равно есть зерно истины. Поговорила с судмедэкспертом, который проводил вскрытие тела, затем заехала в участок и пересмотрела документацию. Нашла там имя полицейского, который, кажется, имел отношение к делу. Буду беседовать с ним завтра». «Чёрт побери, ты сделала больше работы, чем я, — возмутился Эллингтон. — Сколько ты там ещё пробудешь?» «Я не знаю. Всё зависит от того, что принесёт завтрашний день и здесь, и там, в Омахе. Как там у вас настроение?» Эллингтон замешкался. «По правде сказать, чувствуется напряжение. Пенбрук злится, что ты так неожиданно отправилась на запад. Он помогает всем, чем может, но в то же время даёт понять, что не доволен ситуацией». «А ты как?» «Так же, как и вчера. Хочу быть рядом с тобой,… или чтобы ты была здесь. Но идея разделиться была неплохой. Я думаю, даже Пенбрук это признаёт. Если быть честным, здесь все думают, что ты просто воспользовалась возможностью, чтобы отправиться с визитом в родной город». «Чушь какая-то», — заявила Макензи. Ей не понравилось, как по-детски это прозвучало. «Но подумай, на что это похоже, — возразил Эллингтон. — Ты провела в Омахе меньше суток, а затем ни с того ни с сего отправилась в округ Моррилл, ни с кем не посоветовавшись. Вот так все здесь на это смотрят». «Это не путешествие по родным местам. Я не получаю от этой поездки особого удовольствия». «Я знаю, но Пенбрук и его люди не знакомы с тобой так хорошо, как я. Они догадываются, что здесь есть что-то личное, но до конца не понимают что к чему». Эллингтон выждал паузу, а потом продолжил: «Не ругай меня, Мак. Как ты там держишься?» «Я устала, я нервничаю и, честно говоря, жалею, что какие-нибудь поджигатели не спалили дотла родительский дом много лет назад». «Если ты это сделаешь, я никому не скажу». «Не искушай меня. Давай созвонимся позже». Макензи положила трубку, судорожно вздохнув, и бросила телефон на пассажирское сиденье. Она ехала через городок и вспоминала, каким он был для обычной девочки-подростка, охваченной страхом и обозлённой на мать, сестру и полицию за то, что они не нашли убийцу отца. В то время она была зла на весь мир. И пусть она уже выросла, какая-то часть разума Макензи до сих пор понимала, как городок вроде Белтона мог взрастить и укоренить в ребёнке такую злость. Здесь были только церкви, бары и бакалейные лавки. Ах да, ещё деревья, кукуруза и бескрайние акры земли. Паркуя машину на стоянке, Макензи ощутила знакомое чувство злости. Ей стало не по себе от того, что она позволила этому чувству снова появиться. Макензи ощущала гнев без какой-то особой на то причины и позволила ему овладеть собой, не понимая, что именно возрождает его: сам город, дело отца или оба этих факта одновременно. Но всё нормально. Сейчас это именно то, что нужно. * * * Бывало, ложась спать, Макензи предчувствовала, что ей приснится кошмар. Ей казалось, что в голове находится будильник и предупреждает её об этом. Макензи знала, что сегодня это случится, но провалилась в сон быстрее, чем смогла начать беспокоиться. Этот сон был необычным. Макензи казалось, будто она смотрит фильм через 3D очки. Она смотрела на всё происходящее во сне чужими глазами. Это было похоже на кино в стиле арт-хаус, в котором она играла главную роль. Он ступает на крыльцо, и, как и ожидал, находит дверь открытой. Он на минуту задерживается на крыльце и наслаждается тишиной ночи. Затем он кладёт руку на дверную ручку и поворачивает её. Дверь открывается легко, и он тихо входит в дом Бена и Патриции Уайт. Патриция Уайт спит на диване. На полу стоит бутылка красного вина и пустой стакан. Телевизор включён, но звук работает так тихо, что разобрать голоса дикторов новостей практически невозможно. Он смотрит на спящую женщину и раздумывает над тем, что с ней сделать. Он мог бы тоже убить её. Или сначала сделать то, зачем он сюда явился, а потом вернуться и расправиться с ней? Это не входит в планы, однако всегда есть место для импровизации. Он проходит мимо дивана и выходит из гостиной. Он проходит через кухню и даже не смотрит вокруг. Очертание холодильника и небольшого кухонного стола практически не видны в тусклом свете. Он открывает первую дверь и видит девочку шести или семи лет. Очень маленькую, очень милую. Стефани Уайт. Она спит, повернувшись к нему спиной. Он с минуту смотрит на девочку, разглядывает её, затем удаляется и тихо закрывает за собой дверь. Он заходит в следующую комнату и видит другую маленькую девочку. Эта старше. Ей десять или даже больше. Она спит на спине, её рот приоткрыт, и поэтому она немного похрапывает. Он рассматривает её так же, как и сестру, не торопясь, оценивая уже почти сформировавшиеся изгибы юного тела. Он выходит из её спальни и так же тихо закрывает за собой дверь. Следующая дверь ведёт в ванную. Здесь беспорядок, на полу скомканное полотенце и чья-то грязная одежда, которую пытались бросить в корзину, но промахнулись. Он выходит из ванной, оглядывается и смотрит на коридор, пытаясь удостовериться, что своими шагами не потревожил мать и дочерей. Затем он заходит в спальню. Бенджамин Уайт находится здесь, как он и думал. Вторая половина кровати свободна, ведь жена спит на диване. Он подходит к кровати и достаёт из кармана пистолет. Это Беретта 92, обычный, довольно лёгкий пистолет. Он взводит курок, как будто не раз проделывал это раньше. Следующие три секунды проходят легко и непринуждённо. Он приставляет пистолет к затылку Бенджамина Уайта и спускает курок. Выстрел оказывается не глухим, но на удивление тихим. Кровь залила всё вокруг, когда тело Бенджамина Уайта дёрнулось в первый и последний раз. Кровь на стенах, на простынях, на ковре, на его рубашке, кровь везде и… Макензи проснулась, хватая губами воздух. Она видела всё глазами убийцы. Это было что-то новое. Ей много раз снилась комната и всё, что происходило в ней, но такой сон, как этот она видела впервые. Её тошнило. Макензи посмотрела на часы и увидела, что они показывают 4:56. Она проспала примерно семь часов, больше, чем планировала. Даже не попытавшись снова уснуть, она встала с кровати. Принимая душ, Макензи пыталась сконцентрироваться на моменте, когда убийца рассматривал её саму. Это было странно, и даже сейчас ей казалось, что кто-то стоит за шторкой ванны и наблюдает за ней. Конечно, когда она вышла из душа, в комнате никого не было. Макензи высушила волосы, оделась и проверила телефон на наличие сообщений. Ничего не было. Она осмотрела себя в зеркало, решив отправиться в ту же закусочную, где завтракала вчера. После этого она поедет к Регги Томпсону. Его адрес она запросила по телефону у Харрисона, и оказалось, что он живёт здесь, в Белтоне. Вновь появилась мысль о необходимости встретиться с матерью. На самом деле, она её и не покидала, а продолжала стучать в голове, как пустая консервная банка. «Может быть, потом», — подумала Макензи. Это был её постоянный ответ на необходимость повидаться с матерью. Может быть, потом. Она вышла из мотеля навстречу раннему утру. Вокруг было тихо и спокойно. И тут Макензи поняла, что вместе со вчерашними чувствами гнева и злости она начинает ощущать ещё кое-что — знакомое с детства желание как можно скорее ко всем чертям уехать из Белтона. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь