Макензи даже немного расстроилась. Она ждала, что это будет Эллингтон. Он занимался одним малопонятным делом по поручению Макграта. Он обещал позвонить, но пока Макензи от него ничего не слышала. «Харрисон, – про себя подумала Макензи. – Что, чёрт возьми, ему нужно?» «Ещё слишком рано, чтобы говорить «доброе утро», – заметила она. «Знаю, – сказал Харрисон. – Прости. Я звоню тебе по поручению Макграта. Произошло ещё одно убийство». *** Несколько СМС спустя Макензи уже знала всё, что ей нужно было знать об этом деле. Строптивая парочка остановила машину в тени на парковке у одной из больших церквей, чтобы заняться сексом. Когда страсти начали накаляться, девушка увидела что-то странное на дверях церкви. Увиденное напугало её достаточно, чтобы забыть о запланированных сексуальных утехах. Расстроенный упущенным шансом покрасоваться перед новой подружкой, её спутник подошёл ближе к церкви и увидел голого мужчину, прибитого к двери гвоздями. Всё это произошло у довольно известной церкви Живого Слова, одной из самых крупных церквей города. Она часто фигурировала в выпусках новостей, потому что на службы нередко приходил президент. Макензи никогда здесь не бывала (её последний визит в церковь случился после развратных выходных ещё в колледже), но величие и масштаб храма произвели на неё должное впечатление, когда она остановила машину на прилегающей парковке. Она прибыла на место преступления одной из первых. Здесь уже были криминалисты. Они как раз подходили к церкви. Из одной из машины вышел агент. Судя по всему, он ожидал её приезда. Макензи совсем не удивилась, узнав в агенте Ярдли, которая изначально занималась делом отца Костаса. Ярдли встретила её на тротуаре, ведущем к главному входу в церковь. Она выглядела уставшей, но одновременно взволнованной – подобное волнение мог увидеть и понять только такой же агент, как и она сама. «Агент Уайт, – сказала она, – спасибо, что так быстро приехали». «Не за что. Вы первой прибыли на место преступления?» «Да. Я приехала примерно пятнадцать минут назад. Мне позвонил Харрисон». Макензи сначала хотела что-то сказать по этому поводу, но потом передумала. «Странно, что не мне сообщили первой, – подумала она. – Макграт заменил Эллингтона на неё. В этом есть смысл, ведь именно она занималась делом Костаса». «Вы уже видели тело?» – спросила Макензи, когда они пошли по направлению к дверям вслед за командой криминалистов. «Да, но не подходила слишком близко. Всё выглядит так, как и на местах предыдущих убийств». Сделав ещё несколько шагов вперёд, Макензи смогла сама в этом убедиться. Она держалась немного позади, чтобы криминалисты и судмедэксперты могли делать свою работу. Зная о присутствии двух агентов, ожидающих своей очереди, те работали быстро, но эффективно, давая им возможность тоже подойти ближе и самим осмотреть тело. Ярдли была права. Всё выглядело так же, как и на других местах убийств, включая длинную метку над бровями. Единственное отличие заключалось в том, что бельё мужчины сползло вниз, или же его специально спустили к самым лодыжкам. Один из экспертов обернулся к агентам. Он казался сбитым с толку и даже немного опечаленным: «Жертва – Роберт Вудалл, местный архипастор». «Вы уверены?» – спросила Макензи. «Абсолютно. Моя семья ходит в эту церковь. Я был на его проповедях не меньше полусотни раз». Макензи подошла ближе к телу. Двери церкви Живого Слова были не такими красивыми, как в церквях Краеугольного Камня или Благословенного Сердца. Они выглядели по-современному и были выполнены из качественного дерева. Двери умышленно состарили так, чтобы они походили по виду на амбарные ворота. Как и в других случаях, руки пастора Вудалла были прибиты гвоздями к двери, а ноги связаны бечёвкой. Макензи посмотрела на обнажённые половые органы и подумала, что, вывешивая тело, убийца специально акцентировал внимание на его наготе. Однако при осмотре она не увидела ничего необычного и решила, что бельё просто соскользнуло вниз, возможно, под весом впитавшейся крови. На теле было несколько кровоточащих ран. На груди виднелось несколько порезов. Спину осмотреть не было возможности, но, судя по струйкам крови, запачкавшим торс и стекающим по ногам, можно было сделать вывод, что на спине тоже было несколько ран. А потом Макензи заметила небольшую рану, которая всколыхнула воспоминания о недавно пережитом жутком кошмаре. В правом боку был разрез. Он был небольшим, но легко заметным. В нём чувствовалась какая-то точность и даже чистота. Макензи наклонилась ближе и указала на него рукой. «Что вы об этом думаете?» – спросила она криминалистов. «Я тоже заметил этот разрез, – сказал тот, кто узнал пастора Вудалла. – Это резанная рана, возможно нанесённая макетным ножом вроде Х-АСТО». «На теле есть и другие раны и порезы, – сказала Макензи. – Они были нанесены обычным ножом, я права? Углы и края…» «Да. Вы верите в Бога?» – спросил эксперт. «За последние сутки мне часто задают этот вопрос, – ответила она. – Несмотря на мой ответ, я понимаю, что означает эта рана. Именно сюда Иисуса пронзили копьём, когда он висел на кресте». «Да, – ответила Ярдли из-за спины Макензи. – Но тогда крови не было, верно?» «Верно, – сказала Макензи. – Согласно Писанию, из раны полилась вода». «Зачем убийца акцентировал внимание на этой ране? – гадала она. – И почему у других жертв её не было?» Макензи отошла назад, чтобы осмотреть место убийства со стороны, пока Ярдли разговаривала с экспертами. Это расследование и так не давало ей покоя, но эта неожиданная рана в боку Вудалла заставила её думать, что дело было ещё запутаннее, чем она изначально решила. В действиях убийцы был символизм, но это был многослойный символизм. «Убийца всё тщательно спланировал, – подумала она. – У него есть план, и он методично ему следует. Более того, наличие этого точного разреза на теле говорит о том, что он убивает не только для того, чтобы убить, он хочет нам что-то сказать». «Но что именно?» – тихо спросила она вслух. В темноте ночи она стояла у входа в церковь Живого Слова, пытаясь прочитать послание, скрытое на теле мёртвого пастора. Глава седьмая За время, которое понадобилось Макензи, чтобы добраться от церкви Живого Слова до штаб-квартиры ФБР, пресса каким-то образом узнала о новом убийстве. Убийство отца Костаса освещали в новостях, а смерть Неда Таттла – нет. Учитывая, что сейчас речь шла об архипасторе такой статусной церкви, как Живое Слово, у новости были все шансы попасть в заголовки газет. Макензи прибыла в офис в 4:10 утра и сразу направилась в кабинет Макграта. Она решила, что подробности убийства пастора Вудалла станут основным событием утренних выпусков новостей, а к обеду о них будут говорить по всем федеральным каналам. Она чувствовала нарастающее давление, входя в кабинет начальника. Он сидел за небольшим столом для совещаний и разговаривал с кем-то по телефону. Рядом с ним сидел Харрисон и читал что-то с экрана ноутбука. Ярдли тоже была здесь, прибыв всего на пару минут раньше Макензи. Она сидела, слушала, как Макграт говорит по телефону, и ждала дальнейших указаний. Глядя на Ярдли и Харрисона, Макензи вдруг захотелось, чтобы Эллингтон тоже был рядом. Эти мысли напомнили ей, что она до сих пор не знала, что за дело поручил ему Макграт. Она гадала, не было ли оно как-то связано с текущим расследованием, но если так, то почему ей ещё ничего не сообщили о местонахождении Эллингтона? Когда Макграт наконец закончил разговор, он оглядел собравшихся трёх агентов и вздохнул. «Это был заместитель директора Кирш, – сказал он. – Он поручил это дело трём своим агентам, чтобы они вели его параллельно с вами. Мы облажались, когда пресса узнала об убийстве. Поднимется большая шумиха, и это произойдёт уже очень скоро». «Для этого есть какая-то особенная причина?» – спросил Харрисон. «Живое Слово – очень известная церковь. В неё ходит президент. Часто там появляются и некоторые другие политики. Церковные подкасты еженедельно слушают около полумиллиона человек. Вудалл не был знаменитостью, но его хорошо знали. А если в эту церковь ходит президент…» «Понял», – сказал Харрисон. Макграт посмотрел на Макензи и Ярдли: «Нашли что-нибудь примечательное на месте убийства?» «Возможно, да», – ответила Макензи. Она подробно рассказала о необычном точном разрезе в правом боку Вудалла. Однако она не стала говорить о том, что пыталась увидеть в этой ране некий акт символизма. У неё не было ни одной рабочей теории, а тратить время на пустые разговоры ей не хотелось. Макграт был в панике. Он развёл руки и кивнул в сторону стульев, стоящих вокруг стола: «Присаживайся. Давайте ещё раз пройдёмся по фактам. Я хочу, чтобы Кирш владел той же информацией, что и мы. Включая вас троих, теперь над делом работают шесть агентов. Если мы будем работать слажено, владеть всей информацией, то сможем прижать этого парня до того, как он совершит новое убийство». «Итак, – сказала Ярдли, – мы точно знаем, что он не ограничивается какой-то одной конфессией. Более того, кажется, что он делает это почти нарочно. Жертвы принадлежали к католической церкви, пресвитерианской и теперь к внеконфессиональной». «Стоит также взять во внимание, – сказала Макензи, – что пока мы не можем сказать наверняка, для чего он использует распятие: как средство наказания и символ или просто для имитации». «А в чём разница?» – спросил Харрисон. «Пока мы не знаем, чем он руководствуется, мы не можем понять мотив, – ответила Макензи. – Если всё дело в имитации, тогда, скорее всего, он не верующий, возможно, даже озлобленный атеист или человек, который верил в Бога раньше, но не верит сейчас. Но если распятие носит для него символический характер, он может быть ярым верующим с довольно странными способами заявления о своей вере». «Говоря о тонком разрезе на боку Вудалла, – спросил Макграт, – у других жертв его не было?» «Нет, – сказала Макензи. – Это что-то новое. И это наводит меня на мысль, что рана должна что-то значить. Возможно, через неё убийца пытается нам что-то сказать; или она говорит о том, что он дальше съезжает с катушек». Макграт оттолкнулся от стола и поднял глаза к потолку, словно искал там ответы. «Я не питаю иллюзий, – сказал он. – Я знаю, что у нас нет ни одной зацепки или теории, но если ко времени, когда об этом гадском деле раструбят все национальные каналы и газеты, у нас ничего не будет, нам придётся плохо. Кирш говорит, ему уже звонила какая-то конгрессвумен, прихожанка Живого Слова, и спрашивала, почему мы не разобрались с этим делом сразу после убийства Костаса. От вас троих мне нужен результат. Если к обеду вы мне ничего не представите, мне придётся привлечь ещё людей, а я этого не хочу». «Я узнаю, может криминалисты что-нибудь нашли», – предложила Ярдли. «Я лишь прошу, чтобы вы работали с ними сообща, – сказал Макграт. – Я позвоню, чтобы их предупредить. Я хочу, чтобы вы были рядом, как только они найдут что-нибудь важное». «Это как искать иголку в стоге сена, – сказал Харрисон, – но я могу проверить информацию по местным хозяйственным магазинам за последние несколько месяцев, чтобы найти квитанции о покупке таких гвоздей, которыми пользовался убийца. Насколько я понимаю, они довольно редкие». Макграт кивнул. Это была хорошая мысль, но по его лицу было видно, что он понимает, как много времени уйдёт на поиски. «А ты, Уайт?» – спросил он. «Я поговорю с членами семьи и коллегами, – сказала она. – В такой большой церкви, как Живое Слово обязательно должен быть хотя бы один человек с теорией о том, почему Вудалла убили». Макграт громко хлопнул в ладоши и подался вперёд. «Отличный план, – сказал он. – Принимайтесь за работу. В начале каждого часа сообщайте мне новости. Понятно?» Ярдли и Харрисон кивнули. Харрисон закрыл ноутбук и поднялся со стула. Они вышли из кабинета, но Макензи осталась. Когда Ярдли закрыла за собой дверь, оставив её наедине с Макгратом, она развернулась к нему лицом. «Чёрт, что ещё?» – спросил он. «Любопытство, – сказала Макензи. – Агент Эллингтон мог бы нам неплохо помочь в этом деле. Куда вы его отправили?»