«Наличкой, но вы можете спросить любого, кто там был, и они подтвердят мои слова. Я пробыл там минимум до одиннадцати, а потом сразу поехал домой,… Так было все дни, кроме вчера, когда после я поехал к своей подружке». «Можешь назвать её имя и дать номер телефона?» – спросил Тейт. Джей Ти вышел вперёд и покачал головой: «Нет, нет, вы не имеете права. Простите, но я вежливо прошу вас уйти. Я отлично понимаю, что мой сын наделал ошибок, но предположение, что он убил кого-то, или тем более скинул с моста, или сделал ещё какую-нибудь хрень, я считаю оскорбительным. Он сообщил вам более чем достаточно, чтобы доказать свою невиновность. Будь я проклят, если позволю вам допрашивать его дальше». Тейт напрягся, готовый спорить, но Макензи была довольна. Она сделала шаг назад по направлению к машине и кивнула Тейту, чтобы тот следовал её примеру. «Всё в порядке, – сказала она. – Спасибо, что уделили нам время, джентльмены». Явно смутившись, Тейт медленно пошёл за ней к машине. Сев за руль и заводя двигатель, он в последний раз посмотрел на Кейсов. «Вы узнали, что хотели?» – спросил он. «Да. В таком маленьком городе будет легко выяснить, действительно ли Майк провёл в том баре последние три вечера. Если это так, то он явно не имеет отношения к смерти Кенни Скиннера. Если отец готов поручиться за него, говоря, что тот ночевал у родителей в ночь смерти Мэлори Томас, то к этому случаю он тоже не причастен. Я бы хотела попросить вас послать кого-нибудь в бар, чтобы проверить его рассказ. Если слова Майка не подтвердятся, тогда мы снова его навестим,… на этот раз с доказательствами его лжи». «Что подсказывает вам интуиция?» – спросил Тейт. «Я на девяносто девять процентов уверена, что это не Майк Кейс. И его, и отца больше беспокоили наши вопросы о его личности, чем то, в чём его обвиняют. Есть вина, а есть самозащита. Они редко идут вместе. Оба – и отец, и сын – были сбиты с толку нашими обвинениями. Они вполне объяснимо не могли взять в голову, почему мы обвиняем Майка в убийстве». Тейт широко улыбнулся: «Боже,… если ваш мозг постоянно так всё анализирует, вы должны очень сильно уставать». Макензи посчитала его слова за комплимент. Однако по большей части Тейт ошибался. Макензи никогда не чувствовала себя лучше, чем когда голова работала в полную силу. Именно так она ощущала себя по дороге в участок. Она шла по следам убийцы, который, скорее всего, был жителем этого маленького городка. Это обычно означало, что она очень скоро его вычислит. При этом Макензи также понимала, что в на первый взгляд несвязанных между собой убийствах таится большая опасность. Она в последний раз мельком взглянула на кукурузное поле, которое они проезжали, чтобы ещё раз себе это напомнить. Глава двенадцатая В связи с тем, что дело находилось на стадии сбора информации в ожидании результатов вскрытия, Макензи решила вернуться в Вашингтон. Там она съездит к Барри Бёрку в Бюро судмедэкспертизы, чтобы узнать, не готовы ли результаты вскрытия Кенни Скиннера. Дорога занимала около семидесяти минут, так что если в Кингсвилле что-нибудь случится за время её отсутствия, она сможет вернуться в течение часа. С этими мыслями Макензи выехала из Кингсвилла. В глубине души она понимала, что хочет вернуться ещё и для того, чтобы повидать Эллингтона. Разговаривать с ним по телефону было одно, но после долгой работы напарниками и нескольких месяцев в роли любовников ей нужна была личная встреча тет-а-тет. Переход от кингсвиллской глуши к паутине дорог и улиц Вашингтона и его пригородов был плавным, но Макензи не могла не заметить разницу. Не успела она подумать, что уже очень долго не была дома, как вошла в здание, чтобы встретиться с Барри Бёрком в Бюро судебно-медицинской экспертизы. О встрече она договорилась по телефону. Она встретилась с Бёрком в одном из кабинетов в 1:37 пополудни. Кабинет недавно помыли и простерилизовали. Поверхности блестели, а в воздухе стоял тяжёлый запах аммиака. «У меня для тебя две новости: хорошая и плохая», – сказал Бёрк, облокотившись на один из столов. «Начни с плохой», – ответила Макензи. «На теле Кенни Скиннера я не нашёл абсолютно ничего, что бы указывало на убийство. На груди были небольшие синяки, но, честно говоря, невозможно точно сказать, появились они в день смерти или раньше». «Получается, что все травмы соответствуют тем, что появляются при падении с шестидесятиметровой высоты на камни?» «По большей части, да. В случае Кенни я лишь надеюсь, что удар головой убил его до того, как нервные импульсы передали информацию о полном раздроблении позвоночника. Позвоночник был сломан в нескольких местах, и два ребра прорвали кожу». «Вот уж действительно плохие новости, – сказала Макензи. – А хорошие?» «Хорошая новость заключается в том, что ввиду отсутствия доказательств, подтверждающих убийство, тебе не нужно смотреть на жуткие фотографии». «Это вправду хорошо. Я уже видела его тело вчера вечером, видела близко, но при плохом освещении, поэтому, да,… я не горю желанием смотреть на это снова. Всё же у меня к тебе вопрос. Можешь просмотреть архив и узнать, не проходило ли через вас тело некоего Карла Альвареса три года назад?» «Могу для тебя узнать. Ответ нужен тебе прямо сейчас, или я могу написать позже?» «Дай знать, как только что-нибудь выяснишь». «Тебя интересует то же самое? – спросил Бёрк. – Доказательства, указывающие скорее на убийство, чем на самоубийство?» «Совершенно верно». «Я узнаю, но должен сказать, что в случае таких смертей, когда тело летит с большой высоты, дать однозначный ответ достаточно сложно, особенно когда дело касается тел, которые нельзя исследовать здесь и сейчас». «Я ожидала, что ты это скажешь, – ответила Макензи, – но всё равно хотела бы выяснить». Бёрк кивнул. Он ничего не сказал, но по выражению лица Макензи поняла, что он разделял её отчаяние. Кроме предположения, что Мэлори Томас висела на мосту, у неё ничего не было. Она, по сути, гонялась за призраками. *** Следующей остановкой на её пути было здание Эдгара Гувера. Она работала здесь уже больше года, но всё ещё с трудом верила, что скромная девушка, начинавшая простым полицейским в Небраске, смогла сюда пробиться. Она прошла в свой кабинет, чувствуя, что возвращается с пустыми руками. Нужно сказать, что перевести дела о так называемых самоубийствах в раздел убийств она смогла, основываясь на опыте и интуиции, и что с того? Пока она не сделала ничего, кроме как ускорила и без того тупиковое развитие событий. Макензи прошла к кабинету Макграта, и он смог сразу её принять. Когда Макензи опустилась на стул напротив его стола, начальник выглядел напряжённым. Макензи только сейчас стала задумываться над тем, как сильно давил на него заместитель директора, чтобы тот поскорее разобрался в смерти племянника. «Как ни странно, – сказал Макграт, – но замдиректора Уилмот с облегчением воспринял новость о возможном убийстве племянника. Я так понимаю, убийство – более жалостливая причина смерти, чем суицид. Он говорит, что вся его большая семья очень много внимания уделяет мнению окружающих. Если бы это было самоубийство, то имя Уилмота могло бы всплыть в прессе. Кстати, спасибо, что смогли сохранить всё в тайне. В маленьком городке, вроде Кингсвилла это должно быть нелегко». «У меня создалось впечатление, что местной полиции огласка нужна не больше нашего. Они не в большом восторге от того, что в городе есть место, которое используется, как машина для самоубийства». «Продвижения есть?» – спросил Макграт. «Утром поговорила с возможным подозреваемым. Полиция Кингсвилла проверяет его алиби, но я почти уверена, что это очередной тупик. По дороге сюда я заехала в Бюро судмедэкспертизы. На теле Кенни Скиннера они не смогли найти ничего, что указывало бы на убийство». «Да, я только что говорил с их главным. Я отправил к ним наших криминалистов, но они сомневаются, что найдут что-нибудь стоящее. Что будешь делать дальше?» «А есть ли необходимость? – сказала Макензи. – Полиция Кингсвилла выставила наблюдение на дороге, ведущей к мосту. Они проверяют алиби одного возможного подозреваемого. На месте преступления никаких улик не найдено… Я даже не знаю. Я не вижу ничего другого, как встретиться с членами семьи и друзьями всех жертв самоубийств за последние несколько лет». «Не хочу показаться занудой, но думаю, что этим тебе и следует заняться. Возвращайся в город и оставайся там. Поговори со всеми, кто может владеть хоть какой-нибудь информацией. Мы хотим покончить с этим делом как можно скорее, поэтому я разрешаю оставаться там столько, сколько нужно». «Да, сэр». «Ты вернулась из-за Эллингтона?» – спросил Макграт. Макензи не видела необходимости лгать. «Отчасти, – сказала она. – Ещё мне нужно было поговорить с Бёрком. Пока я здесь, я также хочу изучить кое-какие материалы. При этом обещаю, что вернусь в Кингсвилл не позднее пяти часов вечера сегодня». «Звучит отлично, – сказал Макграт. – Не упусти это дело, Уайт. Если тебе удастся поймать настоящего убийцу, Уилмот это заметит, а это может удивительным образом повлиять на твою карьеру». Макензи кивнула и вышла из кабинета, чувствуя нарастающее давление, ведь верхушка ФБР следила за её работой по этому делу. Она продолжала думать об этом в кабинете, внося поправки в свои заметки. Она чувствовала себя насекомым под микроскопом – так за её работой не следил никто и никогда. Пусть внимание заставляло её лишний раз нервничать, но оно также выступало сильнейшим мотиватором. Мыслями она вернулась к старому мосту – к болтам, опорам, тошнотворной высоте и камням внизу. Но сначала Эллингтон. Если разговор не заладится, Макензи решила, что будет чувствоваться себя не лучше, чем когда смотрела с высокого моста вниз. *** В квартире его не было, когда Макензи пришла домой, поэтому она позвонила Эллингтону на мобильный. Он сказал, что был на пробежке в парке в пяти кварталах от дома. Макензи решила пойти туда пешком, а не ехать на машине, рассудив, что до возвращения в Кингсвилл в пять у неё всё ещё было довольно много времени. Макензи нашла Эллингтона у скамейки, где он растягивал мышцы после бега. Он широко улыбнулся, увидев её, но улыбка мгновенно исчезла, когда Макензи не улыбнулась в ответ. «Сколько пробежал?» – спросила она. «Три с половиной мили». «Вижу, решил не перенапрягаться». «Просто ленюсь. После всего, что случилось, мне сложно найти мотивацию. А если нет сил искать цель даже в таком лёгком деле, как бег…» «Давай как раз об этом поговорим. Мне скоро нужно возвращаться в Кингсвилл». «Ты возвращаешься? Что там случилось-то?» Макензи нахмурилась. Ей не нравилось держать что-то в секрете от Эллингтона, но она знала, что за её действиями пристально следили. «Прости, – ответила Макензи. – Макграт запретил мне распространяться». «Ты бы говорила то же самое, если бы не события двухдневной давности с обвинениями в мою сторону?» «Если бы тебя не попросили уйти, ты бы, возможно, участвовал в деле наряду со мной, – с лёгкой злобой в голосе ответила она. – Так что, это риторический вопрос». «Справедливо».