«Он не в том состоянии, чтобы с кем-то разговаривать, - сказала мать. - На самом деле, он—» «Боже мой, мама, - произнёс мужской голос. - Я в порядке». Мать отступила в сторону, уступая место сыну. Барри Ченнинг был довольно высоким парнем, с коротко остриженными светлыми волосами. Как и его мать, он выглядел не выспавшимся, и было заметно, что он плакал. «Вы сказали, что работаете в ФБР?» - спросил Барри. «Да. У вас есть несколько минут?» Барри, слегка нахмурившись, посмотрел на мать и вздохнул. «Да, у меня есть немного времени. Проходите, пожалуйста». Барри провёл Маккензи в квартиру, затем по узкому коридору на кухню. Его мать тем временем прошла дальше по коридору и исчезла из виду. Когда Барри уселся на стул за кухонным столом, Маккензи услышала, как где-то в квартире с силой захлопнулась дверь. «Извините, - сказал Барри. - Я начинаю думать, что моя мать была ближе к Клэр, чем я сам. А это говорит о многом, учитывая, что я купил обручальное кольцо две недели назад». «Я очень сожалею о Вашей потере», - сказал Маккензи. «Мне сейчас это часто говорят, - сказал Барри, уставившись в стол. - Это было неожиданно, и, хотя я плакал как ребёнок, когда полиция сообщила мне вчера, я все же держу себя в руках. Мама приехала, чтобы остаться со мной, чтобы помочь мне пережить похороны, и я благодарен ей за помощь, но она немного перегибает палку. Когда она уедет, я, наверное, выплесну всё горе, понимаете?» «Я собираюсь задать вопрос, который может показаться глупым, - сказала Маккензи. - Но Вы знаете кого-нибудь, у кого могли быть причины так поступить с Клэр?» «Нет. Полиция задала тот же вопрос. У неё не было врагов, понимаете? Они с матерью не ладили, но это был конфликт не того уровня, чтобы спровоцировать то, что произошло. Клэр была замкнутым человеком, понимаете? Ни близких друзей, никого...были просто знакомые. Как-то так». «Когда Вы видели её в последний раз?» - спросила Маккензи. «Восемь дней назад. Она приходила сюда, чтобы узнать, есть ли у меня что-нибудь, что нужно отвезти в ее хранилище. Мы посмеялись по этому поводу. Она не знала, что у меня уже есть кольцо для неё. Но мы оба понимали, что поженимся. Мы начали строить совместные планы. То, что она спросила, есть ли у меня что-нибудь, что нужно отвезти в её хранилище, было просто ещё одним способом подкрепить это ощущение, понимаете?» «Сколько времени прошло с того дня, прежде чем Вы начали беспокоиться? Я не вижу, куда и когда Вы подали заявление о пропаже человека?» «Ну, я учусь в местном двухгодичном колледже, стараюсь набрать средний балл, чтобы вернуться в свой колледж и, наконец, закончить его. Это огромная нагрузка, и это помимо работы, на которой я работаю сорок-сорок пять часов в неделю. Так что мы с Клэр должны были увидеться только через четыре-пять дней. Но спустя три дня, за которые она ни звонила, ни отправляла сообщений, я начал волноваться. Я зашёл к ней проверить, как она, но она не открыла. Я решил позвонить в полицию, но потом подумал, что это глупо. А вообще, в глубине души я задавался вопросом, не ушла ли она от меня. Что, возможно, сама идея выйти замуж напугала её или что-то в этом роде». «Когда Вы видели её в последний раз, она выглядела нормально? Может быть, вела себя необычно?» «Нет, всё было отлично. Она была в хорошем настроении». «Вы, случайно, не знаете, что она собиралась хранить в своём блоке?» «Наверное, какие-то учебники из колледжа. Она возила их с собой в багажнике некоторое время». «Вы знаете, как долго она арендовала этот блок?» «Около шести месяцев. Она перевозила вещи из Калифорнии и хранила их там. Опять же ... мы думали, что поженимся, так что вместо того, чтобы везти вещи прямо в свою квартиру, она оставляла некоторые из них в блоке. Думаю, именно поэтому она его и арендовала. Я говорил ей, что нет необходимости снимать блок, но она продолжала говорить, что нам будет намного легче, когда мы с ней съедемся». «Я спрашивала Вас, были ли у Клэр враги...а как насчёт Вас? Есть ли кто-нибудь, кто сделал бы это, чтобы причинить боль Вам?» Барри выглядел ошеломлённым, как будто никогда не задумывался об этом. Он медленно покачал головой, и ей показалось, что он сейчас заплачет. «Нет. Но я, наверное, даже хочу, чтобы это было так. Это помогло бы разобраться в случившемся. Потому что я не знаю никого, кто хотел бы смерти Клэр. Знаете, она была... она была очень добрая. Она была самым милым человеком, которого я когда-либо встречал». Маккензи поняла, что он говорит искренне. Она также знала, что ничего не добьётся от Барри Ченнинга. Она положила на стол визитную карточку и пододвинула к нему. «Если Вы что-нибудь вспомните, пожалуйста, позвоните мне», - сказала она. Он взял карточку и молча кивнул. Маккензи казалось, что она должна сказать что-то ещё, но это был один из тех моментов, когда говорить больше было нечего. Она направилась к двери и, закрыв её за собой, почувствовала укол сожаления, услышав, как Барри Ченнинг заплакал. Дождь за окном превратился в туман. Возвращаясь к машине, она позвонила Эллингтону, надеясь, что непогода прекратится. Она не совсем понимала, почему её так беспокоят капризы природы. Но это чувство никак её не покидало. «Эллингтон слушает», - сказал он, потому что никогда не смотрел на экран, прежде чем ответить. «Ты уже закончил смотреть видео?» «Вообще-то, да, - ответил он. - Я сейчас работаю с помощником шерифа и вычёркиваю людей из списка, с которыми они уже поговорили. А у тебя есть новости?» «Нет. Но я хочу пойти в хранилище, где было найдено первое тело. Можешь взять необходимые данные у Райзинга и встретиться со мной около станции примерно через двадцать минут? И пусть кто-нибудь попробует дозвониться до владельца хранилища». «Договорились. Увидимся». Они закончили разговор, и Маккензи поехала дальше, думая о скорбящем бойфренде, которого она оставила позади...думая о Клэр Локк, одинокой, голодной и напуганной, прожившей свои последние минуты в темноте и страхе. ГЛАВА 8 Маккензи и Эллингтон прибыли в «U-Store-It» в 22:10. Объект отличался от «Seattle Storage Solution» тем, что это было настоящее здание. Само строение выглядело так, словно когда-то было небольшим складом, но прилегающая территория была озеленена и благоустроена, поэтому за небольшими фонарями, которые окаймляли тротуар виднелась только половина здания. Поскольку они позвонили заранее, свет был включен и внутри их уже ожидали владелец и менеджер хранилища. В дверях их встретил хозяин, невысокий толстяк в очках по имени Ральф Андервуд. Он, казалось, был рад их присутствию и даже не пытался скрыть, что Маккензи ему очень нравится. Он провел их через переднюю часть здания, которая состояла из небольшого зала ожидания и ещё меньшего конференц-холла. Он немало постарался, чтобы здание выглядело тёплым и уютным, но в нём всё равно витал запах старого склада. «Сколько у Вас здесь блоков?» - спросил Эллингтон. «Сто пятьдесят, - ответил Андервуд. – У каждого блока есть дверь в задней части, так что вещи можно легко загружать и выгружать снаружи, а не входить через переднюю часть здания». «Вроде бы очень удобно», - сказала Маккензи, никогда не видевшая складского комплекса, который полностью находился бы в отдельном здании. «Вы сказали по телефону, что хотели бы узнать больше о теле, которое я нашёл две недели назад, верно?» «Верно, - сказала Маккензи. Она попросила Райзинга прислать ей отчет, и теперь она читала его на своём телефоне. - Элизабет Ньюкомб, тридцать лет. Согласно полицейскому отчёту, она была найдена в собственном хранилище мёртвой из-за ножевого ранения в грудь». «Всего этого я не знал», - сказал Андервуд. - Всё, что я знаю - это то, что, когда я вошёл в то утро и, как всегда, прошёлся по территории, то увидел что-то красное недалеко от двери. Я сразу понял, в чем дело, но попытался убедить себя, что ошибаюсь. Но когда я открыл блок, там была она. Лежащая на полу, мертвая, в луже крови». Он рассказывал так, словно сидел у костра на природе. Это немного раздражало Маккензи, но она также знала, что люди, склонные к драматизму, часто являются хорошими источниками информации. «Вы когда-нибудь находили что-нибудь подобное?» - спросил Эллингтон. «Нет. Но я говорю Вам...у меня было около десяти заброшенных блоков. В моём контракте сказано, что если блок не посещают хотя бы один раз в течение трёх месяцев, я звоню пользователю, чтобы убедиться в том, что ему всё ещё нужно его хранилище. Если пользователь не посещает блок и не выходит на связь в течение шести месяцев, я продаю все хранящиеся в нем вещи через аукцион». Маккензи знала, что это обычная практика, но, по её мнению, это было почти незаконно. «Некоторые вещи, которые люди оставляют в своих блоках, ...скажем так, настораживали меня, - продолжил Андервуд. - В трёх заброшенных блоках были всевозможные секс-игрушки. У кого-то было пятнадцать стволов, включая два АК-47. Один из блоков снимал таксидермист, потому что там было четыре чучела животных... и я говорю не об игрушках, понимаете?» Андервуд провел их через дверь в задней части крыла. За дверью не было никакого перехода; они вошли и оказались в очень широком коридоре. Пол был бетонным, а потолок находился примерно в двадцати футах над головой. Теперь Маккензи больше, чем когда-либо, была убеждена, что когда-то здесь действительно располагался какой-то склад. Блоки были разбиты на группы по пять, каждая группа имела коридор, который шел в обе стороны от здания. Группы располагались по обе стороны здания так, что, когда смотришь в центральный средний коридор, кажется, что им нет конца. Теперь, когда они оказались внутри, Маккензи осознала масштабы территории. Здание было около ста ярдов в длину. «Блок, который вы хотите увидеть, находится прямо здесь», - сказал Андервуд. Они шли около двух минут, Андервуд всё говорил и говорил о странных предметах, которые он находил в заброшенных блоках, а также о таких сокровищах, как игрушки в отличном состоянии, ценные комиксы и один «честное слово» открытый на распашку сейф, в котором было больше пяти тысяч. Наконец, он привел их к блоку с пометкой С-2. По-видимому, он заранее, до их прибытия, подобрал ключ; так как быстро достал его из кармана и отпёр засов на двери. Затем он отодвинул дверь, выпустив из блока затхлый воздух. Андервуд щёлкнул выключателем на стене, и свет, падавший откуда-то сверху осветил почти пустое хранилище. «Никто из членов её семьи не приходил забрать вещи?» - спросила Маккензи «Четыре дня назад звонила её мама, - сказал он. - Она как-нибудь придёт, но когда именно, не уточнила». Маккензи обошла помещение в поисках чего-нибудь похожего на то, что они видели в блоке Клэр Локк. Но либо Элизабет Ньюкомб не обладала бойцовским духом Клэр Локк, либо следы её борьбы уже были уничтожены полицией и местными детективами. Маккензи подошла к немногочисленным вещам, сложенным в задней части блока. Большинство из них лежало в пластиковых контейнерах с наклейками и надписями, сделанными чёрным маркером: книги и журналы, детство, мамины вещи, рождественские украшения, старые принадлежности для выпечки. Даже то, как они были сложены, говорило об организованности их хозяйки. Несколько маленьких картонных коробочек были заполнены фотоальбомами и фотографиями в рамках. Маккензи просмотрела несколько альбомов, но не нашла ничего, что могло бы помочь. Это были фотографии улыбающихся членов семьи, виды на побережье и фото собаки, которая, очевидно, была домашней любимицей. Эллингтон подошёл к ней и оглядел коробки. Он стоял, уперев руки в бока, что свидетельствовало о его растерянности. Время от времени её удивляло, насколько хорошо она его знает. «Я думаю, всё, что можно было тут найти, уже найдено полицией, - сказал он. - Может быть, мы найдем что-нибудь в документах». Маккензи кивнула, но её взгляд упал на что-то странное. Она прошла в дальний угол, где друг на друге лежали три пластиковых контейнера. Прямо в углу, очень далеко, незамеченной при первом осмотре, лежала кукла. Это была старая кукла со спутанными волосами и грязными щеками. Она выглядела так, словно её украли со съёмочной площадки какого-нибудь дешёвого фильма ужасов. «Жутко», - сказал Эллингтон, проследив за её взглядом. «И очень здесь не к месту», - добавила Маккензи. Она подняла куклу, стараясь поддерживать её за спинку, на случай, если она является уликой. Конечно, такую находку можно было принять за случайный предмет, брошенный в хранилище в последнюю минуту. Но всё остальное в этом блоке было тщательно сложено и организовано. Эта кукла выделялась на общем фоне. Возникало странное ощущение, что она и должна была выделиться, что так и было задумано. «Я думаю, нам нужно забрать её, - сказала она. - Почему этот предмет не упакован и не убран? Тут всё до одурения аккуратно. Почему же эта кукла осталась брошенной?»