– Обещаешь? – спросила она так быстро, что я даже задумалась, в самом ли деле она любила Уилла или просто очень хотела замуж. Может быть, ее устроил бы любой симпатичный парень в хороших шмотках. Разумеется, я не могла предсказать ее судьбу – не более, чем судьбу Дэниела, – но все же я заверила ее, что все будет хорошо. В конце концов, вселенная нам с ней задолжала. Через неделю я покорилась мольбам Джози и прилетела в Атланту в ужасе перед возвращением домой. В суете нью-йоркской жизни я могла забыть о своем горе – там ничто не напоминало мне о брате. Здесь же горе было живо и свежо. Я глубоко вдохнула и постаралась собраться с силами. Эскалатор нес меня в зал выдачи багажа. К моему удивлению, там обнаружился Нолан. Он писал мне примерно раз в полгода, просто спрашивал, как дела, но я не видела его с того самого вечера, когда мы вместе поднимались в комнату Дэниела. – Привет! – он помахал мне рукой. Джози, которая иногда встречала его в барах, говорила, что он стал еще красивее, но я оказалась не готова к тому, насколько круто он теперь выглядел. На нем были джинсы, футболка и бейсболка университета Миссисипи. – Что ты тут делаешь? – я почувствовала, что вся свечусь. – Меня папа должен был встретить. – Знаю. Я утром играл с ним в гольф и сказал, что сам за тобой съезжу, – он взъерошил мне волосы, как будто мне было двенадцать. Хотя, когда мне было двенадцать, он этого никогда не делал. – Отлично выглядишь, Мер. Просто вау. – И ты тоже. Я по тебе скучала. – Я тоже скучал, – улыбнулся он и подхватил мою сумку. По дороге мы разговорились. Он сказал, что все еще работает в семейной фирме, отец обучает его, чтобы передать ему бразды правления. Я рассказала про свою юридическую фирму и про то, какая это потогонка. Мы обсудили родителей – он жалел, что мои развелись, но считал, что его родителям стоит поступить так же. Мы посплетничали об общих знакомых. Многие уезжали учиться, но почти все вернулись в Атланту и завели семьи. – Почему ты не женат? – спросила я. – Боишься близких отношений? – Просто еще не встретил ту самую, – объяснил он, – а ты? Встречаешься с кем-то? – Нет пока. Слишком много работы. Проезжая мимо больницы Грэди, мы оба замолчали. Никто не произнес имени Дэниела, хотя оно словно витало в воздухе. Когда мы доехали до перекрестка у Вест-Пейсес-Ферри, Нолан указал на «ОК-кафе». – Помнишь, как мы сюда ходили? – спросил он, как будто мы ужинали вместе миллион раз. – Конечно. – Можешь поверить, что уже семь лет прошло? – тихо спросил он, глядя на дорогу. – На самом деле нет, – у меня закололо в груди. – Он столького не увидел… – Да. Многое изменилось. Ты изменилась… Странно, что я тебя ни разу не видел, когда ты приезжала домой, – он остановился на желтый свет, хотя легко мог проехать. Я подумала, что он пытается провести со мной побольше времени. – Я редко бывала дома, – сказала я, думая о всех оправданиях, которые я выдумывала, чтобы остаться на работе или в университете. Он покосился на меня и вдруг из грустного стал веселым. – Маленькая студентка театральной школы стала рисковой юристкой из большого города. – В моей работе нет ничего рискового, – честно сказала я. – С такими-то каблуками? – спросил Нолан, глядя на мои ноги. – Отличные туфли, кстати. И ножки тоже. – Спасибо, – я улыбнулась. – Знаешь… Я слышал, что ты… расцвела. – Это кто тебе сказал? – комплимент мне понравился. – Так, слухи ходят, – он покачал головой, – ты умная, успешная, красивая… Я хотела сказать, что он путает настоящую красоту с навязчивым уходом за собой, компульсивными занятиями спортом и прочим наведением лоска, неизбежным на Манхэттене, но не стала. Несколько минут спустя он подъехал к дому моего детства, где до сих пор жила мама. Машина Джози стояла рядом, и я предчувствовала долгую ночь разговоров о проблеме Уилла. – Мередит, – сказал он, когда я выбиралась из машины. Я посмотрела на него, почувствовав слабый отклик прежнего влечения и подросткового восхищения. – Да, Нолан? – Я понимаю, что ты приехала повидать семью… но я могу тебя куда-то пригласить, пока ты здесь? – В «ОК-кафе» например? – спросила я озорно. – Нет, на настоящее свидание, – он поерзал на сиденье. – Если ты думаешь, что Дэниел не возражал бы. Тогда он очень строго запрещал мне на вас заглядываться. Я посмотрела ему в глаза, и у меня внутри что-то дрогнуло. – Да, я помню. Но он имел в виду Джози, – улыбнулась я, потому это ее мечтали пригласить куда-нибудь все друзья Дэниела, – и, кроме того… наверное, для нас он бы сделал исключение. Я решила нашу судьбу, хотя тогда еще не знала этого. Когда мы рассказываем «нашу историю», то начинаем отсюда, с того вечера, когда мы встретились в аэропорту и он подвез меня домой. Нолан всегда восхваляет мои туфли, а я смеюсь и говорю, что забыла положить в ручную кладь тапочки. Мы говорим, как здорово было увидеть друг друга, говорим, что мы мгновенно ощутили связь, что как будто бы не было всех этих лет. Потом мы перескакиваем на наше первое свидание. Мы ходили в «Лобстер-бар», напились, потом поехали к нему, выпили еще вина, рухнули в его незастеленную кровать и занялись сексом. Если бы нам приходилось рассказывать и это, мы наверняка говорили бы, что все было предопределено. Но в реальности это просто вдруг случилось. Я была не из тех, кто любит одноразовый случайный секс, и, положив голову Нолану на плечо, ему это сказала. – Ну, – он погладил меня по голове, – какой же это случайный секс, если мы всю жизнь знакомы? И, кроме того, почему это вдруг одноразовый? Я рассмеялась, потом призналась, что раньше была в него влюблена. В том, что я почувствовала в комнате своего брата. Он сделал вид, что очень удивлен, но потом признался, что чувствовал нечто похожее. Я откатилась вбок, приподнялась на локтях и посмотрела ему в глаза. – Правда? – я не понимала, почему это так важно мне теперь, но хотела выяснить. – Ага, – кивнул он, – меня страшно тянуло к тебе весь вечер. – Из-за Дэниела? Или по другой причине? Он задумался и сказал: – Ну да, из-за Дэниела. Но не только. В конце концов, я же не с Джози лежу в постели. – Нет. Точно нет. Я не стала спрашивать, нравилась ли она ему, потому что не хотела слышать утвердительный ответ. – Ты расскажешь ей о нас? – осторожно спросил он. Я сказала, что это будет наш секрет. – Ладно, – согласился он, – как хочешь. Вечером воскресенья я вернулась в Нью-Йорк, не зная, увижу ли я Нолана снова. Может, еще через шесть лет. Но у него были другие планы, и уже через пять дней он позвонил в мою дверь в верхнем Ист-Сайде. Принес с собой дюжину алых роз. Любые мои возражения против романтических штампов разом разбились о его стиль и красоту. – Я же сказал, что это не будет одноразовый секс! – провозгласил он. Я рассмеялась: – Откуда ты узнал, что я в городе? – Решил рискнуть. Ты свободна? Я покачала головой и сказала, что у меня свидание вслепую. – Зачем тебе слепой? – поинтересовался Нолан. Я снова засмеялась, и он велел мне «послать этого парня». Так я и сделала, и все выходные изображала гида для Нолана. Я не верила, что это в самом деле происходит. Но говорила себе, что в этом нет ничего особенного. У нас вовсе не отношения. Мы просто развлекаемся. Живем моментом. Нами движет сентиментальность. Но мы довольно долго продолжали жить моментом, виделись каждые пару недель и скрывали это от моей семьи. Я не хотела давать матери надежды после того, что случилось у Джози с Уиллом. В глубине души я думала, что и сама не хочу ни на что надеяться, и запрещала себе думать, что мы можем стать нормальной парой. Я даже не была уверена, что хочу этого. Даже после того как Нолан признался мне в любви на Рождество, и я ответила ему то же самое, и мы рассказали всем о своих отношениях на расстоянии, я ничего особо не ждала. Тихо напоминала себе, что мы любим друг друга, но не влюблены, и вообще, вряд ли это надолго. Я была для него слишком умна, а он для меня слишком красив. Я была интровертом, а он экстравертом. Я любила искусство, а он спорт. Я хотела жить в Нью-Йорке, а он не мог бросить семейный бизнес в Атланте. Наш разрыв был неизбежен. Просто вопрос времени. А потом, пасмурным июльским воскресеньем, примерно через девять месяцев после первого свидания, мы с Ноланом гуляли по Честейн-парку и добрели до Уилкинс-Филд, где они с Дэниелом играли в бейсбол. Мы обошли все базы, сели на пустую скамейку запасных и смотрели на идеально ухоженное поле через забор. Начинались сумерки, солнце бросало золотые лучи на площадку, где Нолан обычно подавал. – Это было самое любимое место Дэнни, – Нолан говорил скорее сам с собой, чем со мной. – Знаю, – я пожалела о том, что вечно болтала с Джози на трибуне или ходила к ларьку за сосисками, а не смотрела на игру брата. Нолан молча взял меня за руку и грустно и проникновенно посмотрел на меня. Я вдруг решила, что он хочет закончить наши отношения. В принципе, я сама думала об этом. Или хотя бы предчувствовала. Это был неплохой забег, мы отлично повеселились, но чего-то нам не хватало. И все равно мне было грустно. Я ненавижу, когда что-то заканчивается. Собравшись, я прошептала: