– Я что-то не понял, – тихо сказал он. – Мне не 15 и не 60 лет. С чего это я тебе в любовники не гожусь? Что за дискриминация по профессиональному признаку? Марина кивнула в сторону гостиной: – Иди, спроси. Ко мне какие претензии? Виктор сел за стол, по-новому, оценивающе, посмотрел на Нечаеву и пришел к выводу, что как женщина она хороша, стройна и миловидна. «Если бы не Дело, если бы между нами не скрипели проклятые жернова, я бы с радостью приударил за ней». Мужа Марины Воронов в расчет не принимал. Шутливо оброненная фраза о любовнике только подтвердила его подозрения: «Акции законного супруга котируются по низшей ставке». Нечаева поставила на стол чайные чашечки, банку дефицитнейшего индийского растворимого кофе, сахар. Заглянула в навесной шкаф в поисках печенья, но ничего не нашла. Открыла дверь, крикнула: – Мама, почему у тебя никогда ничего к чаю нет? – Марина, ты что, любовника позвала чаи распивать? Не вздумай мой кофе тронуть! – За Наташей сходишь? Мать что-то пробурчала неразборчиво. Воронов уловил только одно слово «ботиночки». – За внучкой отправила? – тихо спросил Виктор. Марина молча кивнула. – Если я твой любовник, то садись поближе! – предложил Воронов. – Будем шептаться, как заговорщики, чтобы маманя не услышала. – Подожди немного, она сейчас уйдет. Пока Воронов с Мариной пили кофе, мать собралась на улицу. Нечаева вышла в коридор закрыть за ней дверь. – Не вздумай с этим кобелем на моей кровати кувыркаться, – не то пошутила, не то пригрозила хозяйка. – Приду, увижу, что покрывало помято, прямо при любовнике тебе трепку задам. Когда женщина вышла, Воронов спросил: – Ты постоянно сюда кого-то приводишь или это у твоей мамы юмор такой? – Ухаживал за мной один интерн. Знал, что я замужем, но продолжал оказывать мелкие знаки внимания. Ничего серьезного, так, флирт на рабочем месте. Как-то пошла я после вечерней смены за дочкой к маме, интерн увязался за мной. Пришли, сели за стол чай пить. Мама вызвала меня в коридор и тихо спрашивает: «Этот парень знает, что ты только на той неделе от сифилиса вылечилась?» Гость, естественно, все слышал и больше ко мне без особой надобности не подходил. – Ты не обиделась? Я бы с родителями за такую «шутку» вдребезги разругался. – Я не оправдала ее надежд. После смерти отца Дерябины стали мне покровительствовать, и мама искренне надеялась, что они подберут мне достойного жениха: богатого, с положением в обществе. Зять из состоятельной семьи помог бы матери выбраться из нужды. Она ведь одна нас троих воспитывала. – Понятно. Вернемся к пьесе? Мы остановились на объективной стороне. Я изложу свою версию, а ты внесешь коррективы, если я буду не прав. За основу нового прочтения пьесы я взял рассказ Долматова. Ему кривить душой незачем. Для него худшее уже позади. – Скажи, зачем тебе все это? – глядя Воронову в глаза, спросила Нечаева. – Господи, как вы надоели с этим вопросом! Я не буду на него отвечать. Давай займемся делом, мама за внучкой будет ходить два часа, не больше. – Она будет с ней во дворе до тех пор гулять, пока я форточку не открою. Воронов удивился такой согласованности действий, но ничего не сказал. – Итак, вернемся к нашим баранам! – предложил он. – Елена Дерябина, проинструктированная тобой, после ухода сестры предложила Долматову «искупить» свою вину. Накануне Лена обиделась на морячка. Он потерял бдительность и захотел от Дерябиных перебраться к Валентине Жигулиной, девушке невзрачной и скучной. Елена сочла себя оскорбленной и при первом же удобном случае потребовала сатисфакции от обидчика. Долматов любил Лену… Нет-нет, не так! Он испытывал к ней сильное влечение. Любовь – это чувства, а чувствами в вашем притоне даже не пахло. Промискуитет и любовь – антагонисты… Марина, не сверкай очами, потерпи! Обещаю: я больше не буду вдаваться в вопросы морали. Вернемся к действию. Долматов на все готов, лишь бы загладить свою вину. Он целует Дерябину, идет с ней на кухню, где для поднятия настроения распивает с девушкой бутылку сухого вина. Вино не водка, к обеду выветрится. Примерно в это же время ты занимаешь позицию во дворе Дерябиных, напротив их окон. Довольный жизнью Долматов ведет Лену в спальню, где она преподносит ему сюрприз: заявляет, что он может не предохраняться. Морячок не чувствует подвоха, совершает законченный половой акт. Половина дела сделана! Осталось совсем немного. Лена и Долматов пьют кофе, смеются, и морячок чувствует непреодолимое желание спать. Он идет на кровать и вырубается на длительное время. Сам Долматов считает, что уснул от усталости – истаскался морально и физически за прошедшие дни. Но все ведь было не так! Он уснул от снотворного, которое ему в кофе подмешала шалунья Елена. Марина, это ты препарат подобрала? Мастерски сделано! Для студентки мединститута работа – высший класс! – Я об этом препарате еще на первом курсе узнала. Действует безотказно, вкуса практически не имеет, в жидкости растворяется без остатка. Хочешь, тебя угощу? Воронов пропустил шутку мимо ушей. – Я вновь чувствую руку консультанта, – продолжил он. – Только мой коллега мог подсказать, что при проведении наркологической экспертизы кровь Долматова будут исследовать исключительно на наличие алкоголя. Снотворное искать не будут. Едем дальше! Елена дает знак, ты поднимаешься в квартиру. С собой у тебя бутылка водки. Ты проверяешь, крепко ли спит Долматов, выслушиваешь отчет сообщницы и берешься за дело. Вначале споласкиваешь водкой бокалы из-под вина. Делать это надо было аккуратно, так чтобы не оставить на поверхности свои отпечатки пальцев. За ножку бокалы держала? Я бы так же делал. При изучении протокола осмотра места происшествия меня заинтересовало, почему на бутылке нет следов пальцев рук. По идее, ты должна была стереть свои отпечатки, войти в спальню и обжать ладонью спящего Долматова бутылку. Но ты этого не сделала. Почему? Побоялась, что он проснется? Нечаева кивнула: – К спящему мужику лучше не соваться. – Еще один непонятный момент. Зачем вы трусики порвали? Для правдоподобности? – Плавки уже не новые были, не жалко. Воронов впервые за весь день услышал подтверждение своей теории и повеселел. – После бокалов оставалось совсем немного – напоить Дерябину и вызвать милицию. – Она не могла пить, – припомнив события восьмилетней давности, сказала Марина. – Я налила ей рюмку водки. Лена выпила залпом, и ее тут же вырвало. Еще рюмка – тот же результат. Я махнула рукой и позвонила «02». К приезду милиции Лена не была пьяной, но спиртным от нее несло за версту. – Остальную водку она допила по дороге в СМЭ? – Следователь выписал Дерябиной направление в СМЭ и сказал своим ходом добираться. По пути мы три раза останавливались. Лена пробовала допить водку, но всякий раз неудачно. Только она сделает глоток, так с нее все фонтаном тут же выплескивается. Кое-как я заставила ее перетерпеть рвоту. Лена – девочка хрупкая, остатков водки в желудке хватило, чтобы опьянеть. Со взрослой женщиной или толстушкой такой номер бы не прошел. – В этот день сама судьба была против Долматова! – воскликнул Воронов. – Врачи должны были поинтересоваться, какого черта девушка, выпившая водку четыре часа назад, имеет все признаки развивающегося опьянения? К тому же запах! Перегар от свежака отличается. – Врачей больше, чем опьянение, заинтересовал вопрос, когда Елена начала жить половой жизнью. Она категорически отказалась отвечать, начался спор, угрозы. Пришлось мне вмешаться, о врачебной этике напомнить. Тут Елена стала стремительно трезветь, но кровь-то у нее уже на экспертизу взяли, так что дальше все было по плану. – Как Катя к этим событиям отнеслась? – Она была в экстазе. Кричала на меня, пока голос не сорвала. Но было уже поздно! Говоря твоими словами, жернова правосудия завертелись. – Незадолго до 10 сентября к Дерябиным приходил участковый – разбираться с жалобой на шум. Я уверен: это был твой сообщник. Но с какой целью он приходил и каких результатов добился, не знаю. Могу предположить, что он был моим коллегой в полном смысле слова. На каком курсе он учился? – Почему ты решил, что он курсант? На нем была форма лейтенанта милиции. – Буквы «К» у меня на погонах не значат «курсант». Мы имеем статус слушателей, а буквы у нас свидетельствуют о принадлежности к учебному заведению, не более. Если твой консультант не мог объяснить разницу, то я исправлю его промах. Представь двух военнослужащих в звании «сержант». Один из них – срочной службы, второй остался на сверхсрочную. Погоны у сержантов одинаковые, с тремя поперечными лычками. На этом сходство заканчивается. Сержант срочной службы спит в казарме, в кармане носит календарик, в котором отмечает дни до дембеля. Сверхсрочник живет в офицерском общежитии, пьет по выходным водку с друзьями и получает зарплату, а не копеечное денежное довольствие. Но это все детали, несущественные тонкости! Размышляя о Деле, я пришел к выводу, что в качестве консультанта и помощника режиссера по реквизиту выступал хорошо подготовленный специалист. Участковый на эту роль не подходит, квалификации и базовых знаний не хватит. Консультантом мог быть или офицер с соответствующим профильным образованием, или слушатель старших курсов. Действующий офицер в эту аферу ввязываться бы не стал. В случае разоблачения не Долматов, а он бы в зону пошел, так что остается слушатель. Веселый дерзкий паренек, способный рискнуть и проверить свои знания на практике. Он мало чем рисковал до тех пор, пока не появился у Дерябиных. Зачем он пришел к ним? Решил на месте проверить, как лучше пьесу разыграть? – Не догадался. – В остальном я прав? Это ведь был мой коллега? Плащ с офицерскими погонами найти не проблема, папку с бланками – тоже. Держись увереннее, и никто ничего не заподозрит. Это ведь только в кино жильцы своего участкового знают, а на практике, кроме алкашей и дебоширов, участкового в глаза никто не видел. Порядочному человеку с ним негде пересекаться. – Интересная логика. – Могу дополнить. Этот мнимый участковый был твоим тайным любовником. Офицер милиции вполне годится на эту роль, но тогда бы о нем знала Катерина Дерябина. Офицера-любовника не утаишь, а моего собрата – запросто. Если он жил в общежитии, то вообще никаких проблем. – По своему опыту судишь? – Примерно так. – Надеюсь, ты не будешь выпытывать, кто этот человек? – Я занялся этим делом не для того, чтобы восстановить справедливость или наказать виновных. Вначале мной двигало обычное любопытство, потом меня заинтересовали жернова правосудия, их безжалостный ход. Жернова правосудия – это квинтэссенция справедливости. Доказывать, что справедливость бывает несправедлива – дохлый номер. К тому же я не адвокат. Я стою с другой стороны баррикады. В этом Деле, на мой взгляд, преступниками, с большей или меньшей степенью вины, являетесь вы: ты, обе Дерябины, Титова, трое следователей прокуратуры, прокурор района, гособвинитель и судья, который рассматривал дело. Плюс твой консультант. Зачем мне с вами со всеми бодаться, ради чего? Чтобы восстановить справедливость? Я, при всем желании, ничего не смогу сделать. Я могу быть только исследователем-теоретиком, выстраивающим на ваших ошибках путь познания истины. Имя твоего консультанта мне не нужно. Назови его Вася или Петя, как угодно. – Мы познакомились на дискотеке в институте, почти полгода украдкой встречались. Я как чувствовала – ни с кем его не знакомила. – Марина, пока мама не пришла, давай перейдем к вопросам, которые меня интересуют. Как тебе удалось заставить девочку Лену плясать под твою дудку? Неужели она соблазнилась на деньги Долматова? Ни за что не поверю. – Тебя правда Виктор зовут? Ты на самом деле из школы? – Воронов показал удостоверение. – Тогда слушай… 28 – За год до этих событий, – начала Нечаева, – в августе 1978 года, к нам в гости приехала тетка, сестра матери, с сыном. Моему двоюродному брату было 19 лет, осенью его должны были призвать в армию. Брат был высоким, физически развитым юношей, симпатичным, остроумным. Они гостили у нас три недели. Буквально в первые же дни брат познакомился с Леной Дерябиной. Фантастика! Она практически не выходила во двор, от мальчиков держалась в стороне, была замкнутой надменной девочкой, а тут вышла на пять минут, встретилась с братом взглядом и влюбилась на всю жизнь. Лена и брат стали тайно встречаться. Если бы об их отношениях узнали родители, то папа Лены закатил бы такой скандал, что мало никому бы не показалось. Он с младшей дочери пылинки сдувал и искренне считал, что она может общаться только с юношами из их круга, из аристократических семей. Мой брат к отпрыскам сливок общества не относился. Но любовь зла, полюбишь и козла! Лене было на условности наплевать, и она решила пойти до конца и навеки привязать любимого к себе. Недели через две после приезда брата я раньше времени пришла домой, открыла дверь своим ключом и слышу: из маленькой комнаты раздаются характерные звуки. Тебе показать эту комнату? – Не надо. Я до армии в такой же квартире жил. – Я еще ничего сообразить толком не успела, бросилась на шум, но открыть не смогла. Дверь оказалась изнутри подпертой стулом. Я крикнула: «Что здесь происходит? Немедленно выходите». Брат отвечает: «Подожди минуту, выйдем». Я села в гостиной напротив двери. Появляются Лена с растрепанными волосами и брат, наспех одетый. Оба раскрасневшиеся, смотрят в пол виновато. Я ничего не стала говорить. Они собрались и ушли: Лена – домой, брат – гулять по городу. – Коварная сестра молодежи весь кайф обломала! – Какой кайф? Ты что, дурак? Если бы ее папа узнал, брат бы в тюрьму загремел за изнасилование. – Ей 14 лет в августе уже исполнилось? – Какая разница, сколько ей лет было? Он бы все связи подключил и посадил бы брата.