С севером тоже можно было жить. Суровые воины любили добрую драку. По ходу путешествия я мог бы хоть как-то восстановить форму, а может быть, чем черт не шутит, вспомнить магические приемы, которые хранились в моей черепной коробке. Сторонние мысли подсказывали мне, что в теле я не один, однако сознание самого Кота либо вовсе покинуло это худосочное тело, либо было запрятано далеко на задворках подсознания. Но навыки-то должны были остаться? В Илинор мне соваться было пока что незачем и не с чем, а вот на запад заглянуть стоило. Если там и водились истинные маги, то только они могли бы помочь мне с моей бедой. – Послушай, парень! – вдруг воскликнул Крос. – У тебя же записка была! Там наверняка есть инструкция. – И то верно! – Недоумевая, как можно было о ней позабыть, я засунул руку в голенище сапога и вытянул помятый документ. Сложен он был вчетверо, да еще помят, так что некоторое время я расправлял и разглаживал записку, после чего приступил к чтению. Взглянув на буквы, я некоторое время ничего не мог понять. Передо мной было нечто невразумительное, похожее на арабскую вязь и английский алфавит одновременно, однако стоило напрячь зрение, как будто по волшебству вместо чудовищной абракадабры проступали вполне понятные слова и выражения. В тексте значилось следующее. «Лицо, чьи регалии и имя подлинное значиться здесь не может, обещает магу и чародею Серому Коту полную индульгенцию, а также восстановления во всех званиях, и возвращение всего, что было ранее отнято, в обмен на услугу, которую маг по имени Серый Кот обязан предоставить заинтересованному лицу не позднее двух недель с момента вручения записки. В случае, если услуга не будет предоставлена, маг и чародей Серый Кот не в праве на что-то рассчитывать, и все обвинения, что были предъявлены ему ранее, останутся в силе, а наказание усугублено». Дальше шли инструкции, что кому сказать и как шаркать ногой, чтобы беспрепятственно попасть во дворец, но я разумно упустил эти строки. Информация эта для Кроса была лишней. – Интересно, – хмыкнул лысый, когда я дочитал послание до конца. – А что это за лицо такое? – А вот это уже не твое дело, – отрезал я вдруг. – Хочешь лишиться головы, спрашивай дальше. Это тебе не год в тюрьме уже будет, а плаха. – Да ладно, ладно! – Мой спутник в притворном ужасе замахал руками. – Дались мне ваши магические тайны, что зайцу весло. Я понял только, что с тебя что-то спрашивают и угрожают, если не сотворишь. – Верно, – печально согласился я. Альберт кое-что хотел от меня, однако не давал ни малейшего намека на то, как это можно сделать, да и куда ему. Письмо было написано достаточно сухим, официальным языком, и к его составлению, похоже, приложил руку адвокат Грэм. Зря я испытывал на нем болевые приемы. Последние строчки с угрозами вышли из-под его пера особенно виртуозно. – А о схроне с золотыми он тебе, этот твой таинственный парень, ничего не написал или о человеке верном, что напоит, накормит и в амбаре укроет двух уставших путников? – Ничего. – Тогда дрянь наши дела. Одна дорога – в разбойники. Там тебя ни одна непоименованная сволочь не достанет. – Мы пойдем на запад, – решил я. Внутренний маг и майор Котов вдруг пришли к обоюдному согласию в моей голове. – Там мне помогут разобраться, что и к чему. – Э, нет! – Ужас в глазах Кроса теперь читался неподдельный. – Я куда угодно пойду, только не в чащобу. Может, я что перегнул с описанием, но ты эту мысль про истинных из головы выбрось. Последний, кто совался туда, был барон Велес со своими вассалами, и знаешь, чем это закончилось? – Догадываюсь. Так я и не барон. Тот небось с оружием сунулся, а у меня пустые ладони. Пойдем к магам, а уж пищу я нам с тобой раздобуду. Глава 5. Мы идем на запад Кое в чем мне все же повезло. Вокруг царило лето, сухое и жаркое, и можно было не опасаться замерзнуть заживо или натолкнуться на голодного и свирепого зверя. Дичь, конечно, тут водилась, но в это время года она должна была быть сытой и потому не опасной для человека. – Как пойдем? – спросил Крос, явно смирившись с моим решением. В глазах у него явственно читалось подозрение, что у меня не все дома, но жадность брала свое. – А как лучше? – Ну, от славного города Илинора есть три пути. Один из них только в сказках бывает. Рассказывал мне дед, когда я еще совсем малышом был, что раньше не было ни башен, ни артефактов в них таящихся, и на земле царили истинные маги. Они управляли стихиями, вызывали солнечные затмения и творили золотые статуи взмахом руки. Те маги шли в Красный лес, который мы с тобой так старательно обходим. В самой его чаще есть поляна, на которой стоит камень. Маги садились на камень и говорили заклинание, а в следующий миг оказывались там, где хотели. – А назад как? Пешочком? – иронично поинтересовался я. Надо сказать, что в магию я ни сколечко не верил, хоть о ее наличии мне все уши прожужжали. Единственным странным моментом во всей моей недолгой одиссее был кристалл опознания, но такой фокус мог провести любой ловкач, и магия тут была совершенно ни при чем. – Говорят, что такие камни путешествия стояли во всех частях королевства. Их для древних правителей делали. Один на западе, в лесу вечном, второй на севере, в горах мерзлых, третий на юге, там, где заканчивается земля плодородная и начинается песок. Четвертый, вот – в Красном лесу. Только я бы туда не сунулся ни за какие коврижки. Опасно там, жутко, комок в горле стоит и потом обливаешься, едва на полет стрелы подойдешь. Красный лес даже разбойники стороной обходят. – А другие варианты? – Можно по реке Суровой да затем по Великой. Она идет от одной границы королевства до другой, но по воде ходят и военные суда, проверяя грузы. Без нужных документов ссадят на берег, а то и в тюрьму бросят. – А еще? – По торговому тракту. Но там уж точно на разъезды нарвемся. Любой солдат в тебе мага определит. Начнутся расспросы, что, мол, и как, и где твоя подорожная. Да и потом, что по воде, что по суше, ехать не меньше месяца. Тебя, парень, скорей в розыск объявят. – Тогда вывод очевиден, – кивнул я, смахивая со лба пристроившегося комара. Мерзкие кровососущие насекомые были вездесущи, и в этом мире тоже без них не обошлось. Крос с сомнением взглянул на меня, почесал локоть, икнул и нехотя произнес: – Жадность меня сгубит, маг. – Да никакой я не маг, – вяло отмахнулся я. – Был бы магом, знал бы прикуп. – Чудно говоришь, – поделился лысый. – Но жрать от этого меньше не хочется. – Да добуду я тебе еды. – И как же? – Поймаю. Вон смотри. – Я встал и, пройдя по мху, обнаружил четкий отпечаток копытца. – Зверье тут ходит, совсем рядом. Осталось только костер развести. – Вот не пойму тебя, маг, – скривился Крос. – Иногда ты умный, а иногда совсем дурак. Ну как мы тут зверье добывать будем? У нас ни лука, не силков. Или ты их голыми руками ловить будешь? – А это уже не твоя забота. – Я встал и бодрым шагом направился в лес. – Ты только огонь добудь, а обед я обеспечу. Расчет был прост. Если есть зверье, значит, можно его поймать. Присутствие отчетливого отпечатка копытца в непосредственной близости от дороги говорило о многом. По-видимому, тут попросту не охотились, так что моя потенциальная пища могла прогуливаться где-то неподалеку, даже не подозревая о том, какая она вкусная. Вскоре появились и первые признаки дичи. Внимательно глядя по сторонам, я все больше убеждался в своей правоте. Поломанная ветка, клочок шерсти на колючем кустарнике, обглоданная кора на стволе дерева. Очень скоро я наткнулся на тропу, на которой явственно виднелись следы от крохотных копыт. Нашлись молодое деревце и подходящая ветка. Пожертвовав рубашкой, я оторвал тонкую, прочную полоску ткани и сделал из нее петлю. Привязав петлю к верхушке деревца, я закрепил один его край колышком так, чтобы петля свободно свисала над тропкой, однако стоило задеть ее, как дерево распрямлялось, а петля захватывала добычу. Однако так просто никто никуда не полезет. Животное, оно ведь тоже не дурное, и, даже если рядом сидят два усталых голодных путника, оно собой жертвовать не будет. Можно было ждать, затаившись и надеясь, что в ближайшие несколько часов что-то произойдет, а можно было поступить по обычаю африканских охотников. Собравшись группами, они обходили свои охотничьи угодья, спугивая дичь, в то время как другие выставляли силки, в которых и путалась добыча, убегая от производимого людьми шума. Моя петля не могла служить таким силком, однако приходилось довольствоваться тем, что есть, и надеяться на удачу. Минуты складывались в часы, начинало заметно холодать, а моя тактика не приносила плодов. Как бы я ни старался, стуча веткой по деревьям, как бы осторожно ни двигался, но, видимо, до африканского охотника мне было далеко. И вот – о чудо! – мне повезло, на тропинке появился кабан. Радость моя быстро сошла на нет, когда я осознал, что зверь матер, опасен и весит килограммов под двести, а то и больше. Моя хлипкая ловушка явно не могла остановить дикий антрекот, а он, не особо опасаясь, уверенно трусил по тропинке по одним ему известным кабаньим делам. В голове начали сменяться шальные мысли, и каждую из них я отметал, за очевидной абсурдностью и банальной опасностью быть растерзанным диким зверем. Напасть на хряка с голыми руками я не мог, средств для того, чтобы убить или хотя бы оглушить здоровяка, у меня тоже не было, а в это время самоходная гора отбивных, сурово похрюкивая, продолжала свое движение, направляясь к ловушке. В отчаянии я сжал кулаки, и вдруг случилось чудо. Другими словами, то, что произошло в лесу, я описать не могу. Когда дикая свинья поравнялась с ловушкой, та вдруг будто ожила, и рванувшая к животному петля, проскользнув под передними копытами, обвила туловище зверя. Тонкая осинка, которая и себя-то держала с трудом, вдруг распрямилась и с необычайной мощью дернула. Массивная туша зверя взметнулась в воздух, свин взвыл по-своему, судорожно замельтешили в воздухе острые копытца, после чего произошло падение на землю, да такое, что отдачу от него почувствовал и я, скрывшийся в кустах метрах в десяти от самой тропы. От такого поворота событий я потерял дар речи, а осинка и тонкая петля продолжали свою страшную работу. Раз за разом ловушка вздымалась, чудом оставаясь целой, и каждый раз зверь ударялся о землю, производя невыносимые звуки. Более чудовищного вида охоты я на своем веку еще не видел. Ловушка забивала животное до смерти. Вдруг стоявшее рядом дерево, на вид вполне здоровое, затрещало и всей своей массой обрушилось на мою добычу. Выставленные вперед, будто руки, острые ветви вспороли толстую шкуру, а поступательное движение ствола вырвало из мертвой свиньи огромный кусок мяса. Я опустил взгляд и снова оторопел. Вокруг моих сжатых кулаков витало темное, пульсирующее марево. Обволакивая кисти, на манер перчаток, оно постоянно двигалось, будто речной поток в рамках одной взятой ладони. Как только представление на поляне завершилось, черное марево истончилось, потеряло объем и растаяло подобно дыму. Глава 6. Красный лес и нежданные гости Если забыть о произошедшем чуде, то поели мы на славу. Когда я выбрался из леса, неся на своих плечах огромный шмат мяса, Крос уже развел костер и мастерил что-то вроде двух рогатин и перекладины, на которую предполагалось нанизать дичь. В глазах моего спутника промелькнул немой вопрос, и я, опустив добычу на траву, как мог подробно описал своему новому приятелю случившееся. – Колдовство это, – пожал плечами Крос. – Черное колдовство. Ты, парень, некромант, и, даже когда тебе по голове в остроге съездили и память потерялась, некромантом остался. – Но я же ничего не делал, – попытался оправдаться, сам не понимая зачем. – Ни слов не говорил, ни магическими амулетами не тряс. Ничего на земле не рисовал. Как такое вообще могло произойти? – А мне почем знать? – буркнул Крос, насаживая кусок мяса на импровизированный вертел. – Я человек простой. Соли бы еще наколдовал, так тебе бы вообще цены не было. Соли у меня не оказалось, так что после приготовления мяса пришлось есть его по-простецки, без соли и перца, отрывая от куска длинные жирные полосы. Однако и этого, для двух изголодавшихся путников, было более чем достаточно. – Поспать бы сейчас. – Сыто рыгая, Крос опустился на землю и, облокотившись о ствол дерева, расплылся в блаженной улыбке. – Нельзя. – Доев свою порцию, я вытер рот и руки лопухом и поднялся. – В лесу еще мясо осталось. Оно привлечет хищников. Нам нужно двигаться в Красный лес. Крос с сожалением огляделся и, поднявшись, тяжело двинулся в нужном направлении, а я, закидав костровище песком, последовал за ним. Путь наш пролегал все так же по лесу. Мой спутник удивительно хорошо ориентировался на местности. Несколько километров мы прошли вполне комфортно, и только при самых подступах к пункту назначения нам начали встречаться буреломы и завалы. Идти на полный желудок было тяжело, мое новое тело, не привыкшее к таким нагрузкам, отчаянно протестовало. Пот застил глаза, слабые ноги дрожали, однако я продолжал двигаться вперед, с каждой минутой сокращая расстояние до Красного леса. И вдруг все кончилось: стройные стволы деревьев, приятный запах прелой листвы и хвои… и мы уперлись в бордовую полосу почвы, будто бы очерчивающую границу между лесом безопасным и колдовским. Крос осторожно подошел к этой полосе, и, подняв с земли ветку, ткнул в мертвую почву. Ничего не произошло. – Это красный пояс, – пояснил он мне, с благоговением оглядывая пейзаж. – Я про него только слышал и вижу впервые, поэтому вновь прошу тебя не идти в чащу. Видишь, какой ужас творится? Я с сомнением осмотрел возникшее препятствие. Часть породы бурого цвета, вытолкнутая наружу, действительно могла произвести неизгладимое впечатление на темные, неокрепшие умы местных. Но тот факт, что на поверхности не имелось растительности, могло быть обусловлено составом породы, ее химическими составляющими, препятствующими развитию мха и прочего. Ничего опасного, смертельного или колдовского я тут не усмотрел и потому, решив махнуть на суеверия, смело шагнул вперед. Это стало чудовищной ошибкой, и уже потом я взял себе за правило никогда, ни при каких обстоятельствах не пренебрегать странными поверьями и людскими байками, и, если тебя предупреждают об опасности, надо быть начеку…