- «СиДжо». Ты работал когда-нибудь на «СиДжо»? Гарри встретил её взгляд. - Да, я знал Саймона. Он был не только женихом моей сестры, но и моим другом. Это дело много значит для меня! Бушующие эмоции Клэр стали понемногу успокаиваться. Она знала, это присутствие Фила помогало ей. Тем не менее, она обнаружила рядом с собой ещё одного человека, который ей лгал, и не один раз; того, кому она верила. Голосом, повысившимся на октаву, она спросила: - Расскажи нам. О чём ты ещё лгал мне за последние семь или восемь месяцев. Мне просто любопытно. А что о нас? Это тоже было ложью? Было там хоть что-то реальное? Гарри перевёл взгляд с Клэр на Фила и потом обратно. - Клэр, - сказал он спокойнее, – может, мы обсудим это наедине? Вновь расположив свою руку на руке Фила, она ответила: - В этом нет необходимости. Я не собираюсь вести эту или какую-то ещё дискуссию с тобой наедине. Пожалуйста, уходи. - Ты в опасности. Ты знаешь это. ФБР хочет помочь. Не глупи, не доверяйся не тем людям. Клэр встала. - Хмм…, - распрямив плечи и ощущая огонь, сверкающий в глазах, она ответила, - Я действительно была глупа, - она подчеркнула последнее слово, – в прошлом. Кажется, я, наконец, начала учиться на своих ошибках. До свидания, агент Болдуин. Гарри поднялся и сделал шаг в ее сторону: - Клэр… Фил быстро встал между ними. Гарри продолжал говорить. - Послушай меня, я не называл тебя глупой. Просто ты становишься слепой, когда дело касается Роулингса. Даже после всего, что он сделал. - Гарри заговорил быстрее, - Я имел в виду, что ты никогда бы не уехала, если бы частичка тебя всё ещё не боялась его. - Когда Клэр стала поворачиваться, чтобы уйти, Гарри взял её за руку, - Просто подумай об этом. Серьёзно, я не виню тебя в том, что ты расстроена из-за меня, но я никогда не похищал тебя, не насиловал, не причинял боли… Клэр прервала его, освободив руку: - Нет, ты этого не делал, но ты мне врал! Ты заставил меня поверить, что ты тот, кем не являешься. По крайней мере, Тони был честен относительно того, кто он. - Правда? Он был честен, когда сказал, что его имя Энтони Роулингс или Антон Роулз? Жар в глазах Клэр возрастал с каждым словом. - Энтони Роулингс – его законное имя. Это не ложь сейчас и не было ложью раньше. Однако я по-прежнему не уверена в твоём настоящем имени. - Когда агент Болдуин не нашёлся с ответом, она продолжила, - Я повторю – Тони изменился, и я убегаю не от него. - Хорошо, тогда скажи мне, от кого ты бежишь? Кто напугал тебя настолько, что ты покинула его, позволила всем твоим друзьям и близким думать, что ты, возможно, мертва; а теперь ты ещё и прячешься в другой стране? - Ты у нас ФБР. Вот сам и узнай. Глубокий голос Фила вступил в беседу. Его твёрдый тон не предполагал возражений. - Я помню, что вас попросили удалиться. Снова не обращая на него никакого внимания, Гарри продолжал: - Клэр, может ты не будешь сейчас уезжать? - сказал он мягко. - Останься тут ещё на день или два и подумай о том, что я говорил. Скажи, от кого ты бежишь. Позволь мне рассказать, что мы знаем о Роулингсе, о его причастности к другим нераскрытым делам. Клэр вышла из-за спины Фила и направилась к двери спальни. - Фил, проводи, пожалуйста, агента Болдуина. - С этими словами она исчезла в дверном проёме, закрыла дверь и оставила двух мужчин одних. Если бы она постаралась, то могла бы услышать их слова, но она не хотела. Она не хотела думать о том, что ещё один человек, которому она доверяла, ей лгал. Её глаза наполнились слезами от воспоминаний о последней ночи с Гарри, когда они сидели на диване в квартире Эмбер, о чувственных подробностях их интимной жизни. В те моменты она чувствовала себя в безопасности, она рассказывала о вещах, которыми не думала, что когда-нибудь сможет поделиться с другим мужчиной. Сейчас же она чувствовала, что её использовали. В её мыслях снова прозвучали слова Гарри, сказанные несколько минут назад: «Я никогда не похищал тебя, не насиловал, не причинял боли». Прежде, чем отправиться в ванную, чтобы приготовиться ко сну, она прошептала вслух, чтобы никто не слышал, больше, как констатация факта для себя самой: «Ты ошибаешься, Гарри. Ты всё-таки причинил мне боль…» Когда она вернулась в комнату, Фил стоял в дверном проёме. Его присутствие удивило её. Обычно он стучался, прежде, чем войти. - Что…? - С тобой всё в порядке? Искреннее беспокойство в его голосе остановило раздражение, вызванное вторжением в её личное пространство. Она сглотнула и кивнула. Фил ухмыльнулся: - Видишь, твои инстинкты тебя не обманули. Предательская слеза покатилась по только что умытой щеке. Она не хотела грустить. В конце концов, она ведь оставила Гарри ради Тони. Она хотела упрятать всё, что связано с Гарри, подальше. Но с того момента, когда она наблюдала, как Гарри уходит из больничной палаты, она чувствовала себя чудовищем, которое воспользовалось его чувствами и растоптало их. В течение этих месяцев в Пало-Альто она принимала Эмбер и Гарри за своих союзников, помощников в шахматной игре, укрепляющих её тылы перед встречей с Тони. Теперь она озадачилась, а не была ли она сама пешкой в чьей-то гораздо большей игре? Было ли что-нибудь тогда настоящим? Чувствуя комок в горле, она ответила: - Почему-то мне от этого не легче. - Будет – однажды. Просто научись прислушиваться к ним. Что они говорят тебе прямо сейчас? Клэр пожала плечами: - Что я должна отбросить всё это, поспать и сконцентрироваться на том, чтобы поскорей оказаться на острове. - Мы всё же едем? - О, да. – Её глаза посветлели. - Ты сможешь спрятать нас и от Кэтрин, и от ФБР? Фил усмехнулся: - Я всегда работаю лучше под давлением обстоятельств. И, на случай, если то, что я какое-то время ходил за тобой, как нянька, ввергло тебя в сомнение в моих способностях – ты должна знать, что я обожаю вызовы! Скажи, насколько ты привязана к вещам в этих двух чемоданах? Клэр улыбнулась. - Я уже начинала с нуля, и эти чемоданы для меня мало что значат. И, кстати, прошу заметить, я считаю, что ты потрясающе справился с работой моей няньки. В противном случае, я бы не доверила тебе свою жизнь и жизнь моего ребёнка. - Хорошо. - Фил небрежно прислонился к дверному косяку. - Мы оставим номера за собой до 10 утра. Такси уже заказано. Но мы уедем раньше. В отеле есть частный выход на воду, который редко используют. Возьмём моторку. Будет прохладно, так что, возможно, ты захочешь… - он взял жакет Клэр, тот, что лежал на стуле с той её вечерней прогулки. Когда он протянул его ей, что-то выпало из кармана. Его игривость тут же улетучилась. Приложив палец к губам, он подхватил маленький предмет и стал осматривать его со всех сторон. Клэр увидела, что его глаза сверкнули, а на губах расплылась улыбка. С новым воодушевлением в голосе он произнёс: - Ты немного отдохни, а у меня есть работёнка. Всё становится ещё проще. Клэр кивнула. Он уже пошёл к выходу, но остановился: - Да, и, Клэр, кто бы какое бы удостоверение тебе не показывал, пожалуйста, не... Она улыбнулась. - Я не открою. Я иду спать. Фил закрыл дверь её спальни. Через несколько секунд она услышала, как входная дверь открылась, закрылась, и щёлкнул замок. К тому времени, когда они добрались до самолёта, Клэр уже не понимала, где они и кто они. Чета Александер исчезла – навсегда. По настоянию Фила она сохранила карточку Гарри с номером телефона и положила её в карман небольшой сумки. Фил сказал, что это просто на всякий случай. Прямо перед выходом он перепроверил всё: её сумку, одежду - всё, чтобы удостовериться, что больше нигде нет жучков. Лучшей частью его плана, по мнению Клэр, было то, что он нашёл другую пару, покидающую Венецию в то же время, на которое они сами прежде заявили выезд из отеля, и виртуозно подбросил приспособление для слежения в их багаж. В конце концов, ФБР обнаружит, что это не они, но это даст им дополнительную фору по времени. Клэр была вовсе не против того, чтобы сотрудничать с ФБР или другими силовыми структурами, чтобы уничтожить Кэтрин. Но это было… ну…ей было очень больно. Да, может, это всё ничтожно в сравнении с грандиозностью её проблем, но ей нужно время, чтобы переварить новую информацию о том, кем Гарри был и кем не был. Он был агентом ФБР. Он не был её другом – или, по крайней мере, таким другом, каким она его считала. Дымка сна постепенно рассеивалась под натиском жестокой реальности, в которой оказался Тони. Борясь со сном, он услышал звук чьего-то дыхания. Инстинктивно он потянулся к источнику. Почувствовав грубость простыней, покрывающих матрас двуспальной кровати, он отбросил прочь разочарование и смирился с превратностями своей жизни. Заставив себя открыть глаза, он оглядел тусклый, обшарпанный интерьер хостела. В комнате, которой он спал, стояло десять односпальных кроватей, и все были заняты. Оглянувшись, он заметил, что на одной лежало двое. Опустившись обратно на подушку, он вздохнул и задумался над странностью происходящего. Венеция, Италия всегда были для него оплотом роскоши. С того самого первого раза, когда он впервые оказался здесь со своим дедом, это было место богатства и наслаждения. Глядя на потрескавшуюся штукатурку и слушая звуки, издаваемые множеством спящих людей, Тони знал, что люксы пятизвёздочных отелей и изысканные блюда были совсем рядом, но пока он не доедет до Женевы и не доберётся до тайной депозитной ячейки, они словно за тысячу миль. Потирая лицо, он опять был застигнут врасплох ощущением мягких волос своей отросшей бороды. Это было частью его новой личности. Хозяева хостела не знали его, как Энтони Роулингса или даже Антона Роулза. Нет, удостоверение и паспорт, которые он предъявлял, были на другое имя. Его отъезд из Штатов был достаточно хорошо спланирован, достаточно хорошо проработан и достаточно внезапен. После того, как агенты ФБР вытащили его из его собственного номера отеля, ему были предоставлены на выбор два варианта развития событий: или он исчезает и ФБР ведёт само необходимое расследование, или ему предъявят обвинения в причинении вреда Клэр Николс со всеми вытекающими последствиями. Федеральное Бюро гарантировало, что обвинения, в конце концов, будут опровержены, переквалифицированы или сняты, хотя процесс доказательства был ещё далёк от завершения. Само предложение его исчезновения, исходящее от ФБР, делало план «Б» нелепым. Тони чувствовал - что-то тут не так; в конце концов, что до обманчивых манёвров – он и сам в этом мастер. Всё это было, без сомнения, карточной игрой на его собственную жизнь. Слушая про возможные два варианта, он сохранял хладнокровие и не раскрывал своих карт. Агенты ФБР четко дали понять, что защитят его от угроз неизвестного источника, а решение о том, в какой форме принять эту защиту, остаётся за ним: лишение свободы или временное исчезновение. Хотя агенты предложили тюрьму с облегчённым режимом и максимумом свободы, это звучало совсем непривлекательно, даже если они и уверяли, что всё это «для его собственного блага». Тони выбрал второй вариант. Конечно, Энтони Роулингс никогда бы ничего не купил по номинальной стоимости. Будучи настоящим бизнесменом, он торговался с каждым условием своего исчезновения. В течение этих переговоров он ошибся, упомянув о сотнях миллионах долларов, спрятанных на счетах в швейцарских банках. Требованием ФБР, не поддающимся обсуждению, был абсолютный запрет любых контактов с кем бы то ни было из его прошлого. Никто не должен знать о том, что с ним, за исключением Брента, на которого наложили обязательство о неразглашении. Тони согласился на потерю контактов и предложенную анонимность. Взамен он вытребовал возможность путешествовать. Тони сказал им, что это возможность увидеть мир, не обременяясь заботами об его бизнес-империи – слабо завуалированная ложь – Тони знал это и, при наличии времени на раздумье, придумал бы что-нибудь получше. Он не купился на их утверждение, что Клэр уехала сама по себе и хотел расследовать это сам. Согласившись с предложением, ФБР снабдило его новыми документами. Они даже дали ему кое-какие средства, включая кредитные карточки. При этом у них тоже были условия. Они хотели иметь возможность в любой момент связаться с ним, а когда он стал раздумывать над их требованием, непреклонно заявили, что им может понадобиться связаться с ним в свете новой информации о Клэр. Это была явная попытка манипуляции – ответный ход на его карту. Если честно, по мнению Тони, ФБР никогда не были столь любезны. С чего это вдруг он должен поверить, что им понадобится связываться с ним, чтобы сообщать информацию, к тому же секретную? При всей дистанции между ними, им нет резона быть столь обходительными. С другой стороны, Тони не мог упустить шанс получить информацию, если бы они вдруг пожелали ею поделиться. После переговоров агенты дали Тони новое удостоверение и сотовый телефон. Последние слова агента Джексона до сих пор иногда всплывали в сознании Тони: «Мистер Роулингс, этот телефон должен быть с вами всегда. Вы не должны возвращаться в Штаты или контактировать с кем-либо. Если вы проигнорируете выполнение этих требований, то вариант «два» прекратит своё существование, и вы превратитесь в беглого преступника, скрывающегося от федеральных властей. И будьте уверены – мы вас найдём». Тони выпрямился. Слова агента проникли в его занятый мыслями и переживаниями о Клэр мозг. Он подумывал ответить: «Может, вы могли бы найти мою бывшую жену?», но сделал небольшую паузу для приличия, и за это время решил, что лучше промолчать. Сохраняя невозмутимость, он ответил: - Я нахожу всё это чрезвычайно неординарным – столько тумана и секретности из-за предполагаемых обвинений в домашнем насилии. - О, мистер Роулингс, мы оба понимаем, что всё это о другом, и я знаю множество агентов, которые пожелают побеседовать с вами по этому телефону, когда будут добыты доказательства. Тони попытался проникнуть в смысл намёков агента, его мозг прокручивал варианты. Пока он обдумывал ответ, Джексон добавил: - Будьте уверены, когда дело касается наших, мы никогда не останавливаемся и ничего не забываем. Ни одно дело не бывает слишком старым или слишком неитересным. - Агент Джексон, я понятия не имею, что вы пытаетесь мне сказать. - Конечно нет, мистер Роулингс. Похоже, это с вами часто случается. Возможно, находясь за границей, вам имеет смысл обратиться к медикам… насчёт проблем с памятью. Тони сжал челюсти. Ругаться с человеком, который мог предоставить ему временную свободу было непродуктивно, тем не менее, в его голосе сквозило раздражение: - У меня нет проблем с памятью, агент. Уверен, мы ещё вернёмся к этому разговору. - Да, я тоже. И очень скоро.