Я сейчас приду на смену, и там будет мисс Бали, которая спросит, буду ли я в четверг. А правда в том, что я иссякла с оправданиями, почему нет. Я не хочу, чтобы всё закончилось. Я продвинулась намного дальше, чем просто упоминание имени Тони. Я поработала дома - прочитала ночью свою книгу и заметки. Я пыталась слушать записи воспоминаний Клэр, но слышать её голос, полный живых чувств, было слишком тяжело. Чтение же помогло освежить в памяти события её жизни. В течение последнего месяца, как только мы оказывались одни, я делилась с ней прочитанным. Я передавала ей истории, которые она рассказывала когда-то мне. Я начала с хороших воспоминаний, рассказывала о её свадьбе и медовом месяце. Через некоторое время, я заметила, что во время моих рассказов напряжение покидает ее тело. Она даже начинала сама есть, пока я рассказывала. Она переставала есть, если я останавливалась. И я понятия не имела, какие изменения фиксировали доктора. Я боялась, что Вандерсолы запретят новый порядок и режим после того, как им не понравилась первоначальная реакция Клэр на изменения. Мисс Бали сказала, что они практически на грани этого. Похоже, у них с доктором Фаэрфилдом произошёл большой скандал. Она сказала, что желание Клэр гулять со мной было единственным аргументом, который их остановил. Не знаю, видели ли они те же позитивные изменения, что и я. Четыре раза в неделю она посещала сеансы терапии. Я не знала, в чём они заключались, но она всегда возвращалась измотанной. Я пыталась выяснить, что приводит к этому, но получала один ответ, типа "кто знает?" Я говорила, что её усталость влияет на то, как она ест, поэтому мне надо знать. Я часто забывала должностную инструкцию, по которой предполагалось, что обслуживающий персонал не задаёт вопросов. Короче, я до сих пор не знала, что они там с ней делают. После четверга это уже не будет иметь значения. Я не знала, пойти ли мне на встречу и позволить Эмили вышвырнуть меня или слинять куда-нибудь. Я не хотела увольняться, это да. Ну, мне нужно идти. Погода стояла хорошая, и я надеялась выйти с Клэр и рассказать ей побольше. Мередит сказала мисс Бали, что она будет в четверг на встрече с семьёй мисс Николс. Та чуть не подпрыгнула от облегчения. В течение последнего месяца Мередит было предписано после каждой смены заполнять данные в простую таблицу на компьютере, где она писала, что делала пациентка, и что она сама. Мисс Бали сказала, что у Вандерсолов и у доктора Фаэрфилда были вопросы по некоторым её записям. Мередит пожалела, что у неё нет копий этих записей. Она не выдавала желаемое за действительное и не окрашивала свои отчёты пустыми надеждами. Всё, что она писала, было правдой, умалчивая разве что о стимуле, который ко всему приводил. Стараясь не думать о неотвратимой встрече, она занялась своими ежедневными обязанностями. После того, как Клэр поужинала, она помогла ей надеть лёгкий жакет, и они отправились на вечернюю прогулку. Хотя каждый вечер был прохладнее предыдущего, Клэр, казалось, не возражала. Когда они прошли через ворота клиники, Мередит рассказывала о том, как изменились листья. Жёлтые и красные всполохи только начали появляться на фоне прежней зелени. В воздухе витал слабый запах осени, наполняя Мередит воспоминаниями о моментах истории Клэр. Это было осенью 2010, когда они столкнулись друг с другом в Чикаго. Эта встреча была спланирована. Журналисты опубликовали фото Клэр и мистера Роулингса в Чикаго, и, хотя она сама жила в Калифорнии, упустить шанс раздобыть сенсацию, которую все жаждали, она не могла. Она была так горда, что может использовать историю, чтобы продвинуться. В одной статье говорилось, что мистер Роулингс был замечен в Башне Трампа с таинственной женщиной, Клэр Николс. Было несказанной удачей, что тем вечером Клэр захотела выпить кофе. Мередит со своим фотографом затаилась там, когда вошла Клэр. А потом была история. Возможно, из-за тревожности по поводу предстоящей встречи Мередит лишилась тормозов, но она говорила о всём, что наболело. Порассуждав о наступающей осени, ощущая руку Клэр в своей, она почувствовала острую необходимость повторить извинения, которые она уже произносила когда-то Клэр в Калифорнии. Конечно, тогда это было связано с шоком от последствий её поступка. Сегодня это было более продуманно и выстрадано. - Клэр, я говорила уже тебе и так надеюсь, что ты знаешь, как я сожалею о твоем несчастном случае. Я знаю, ты любила Тони, но то, что случилось с тобой из-за меня – никаких извинений недостаточно. - Она не ждала ответа. Было просто хорошо сказать это вслух и, если честно, особенно хорошо сказать тому, кто не будет перебивать. - Я журналист и больше всего на свете хотела громкую историю. Это не секрет, вы с Тони были сенсацией. Я хотела использовать нашу дружбу, чтобы выведать то, что ты так тщательно скрывала. - Слёзы подступили к глазам Мередит, когда она поняла, что её общение с Клэр скоро может прекратиться. - Я не представляла, по каким причинам ты была так осторожна и ничего мне не рассказывала, но ты была там со мной, у меня было фото нас вместе, и я домыслила то, что ты не сказала. Рыдания Мередит прорвались из такой глубины, какую трудно себе представить у волевого, жёсткого репортёра. - Как можно было представить, через что тебе приходилось проходить? Никто не мог и подумать об этом. Клэр, он делал страшные вещи. Не знаю, как ты выжила, почему. Многие не смогли бы. Я бы не смогла. Они шагали по тропинке в глубине леса, и заходящее солнце отбрасывало в разные стороны множество длинных теней. Мередит сняла солнечные очки, вытерла слёзы рукавом и, умоляя, промолвила, - Надеюсь однажды ты простишь меня, как простила его. Ты, может не догадываешься, - она усмехнулась, - конечно нет, но твоя способность любить несмотря ни на что так вдохновляет! Ведь, Господи, Клэр - этот человек чуть не убил тебя! - Стоп! Мередит остановилась, как вкопанная. Как по команде, остановилась и Клэр. Мередит стояла, затаив дыхание, боясь, что ей почудилось. До её слуха доходили только шорохи листьев на лёгком вечернем ветерке, и она спросила: - Ты что-то сказала? Голова Клэр была опущена. Мэредит не смогла удержаться. Она сняла очки, подняла подбородок подруги и обнаружила, что слёзы переполняют её глаза и текут по щекам. - Ты говорила. Я слышала. О, Господи! Клэр, скажи, что мне не померещилось! Стояла тишина. С каждой секундой, каждой минутой восторг Мередит таял. Она так нервничала из-за предстоящей встречи и скорого расставания с Клэр, что вообразила невесть что. Наконец, она вытащила из кармана салфетку и вытерла щёки Клэр. Уже почти стемнело. Наверняка, кто-нибудь выскажет ей за то, что она выгуливает пациентку по темноте. Она опять усмехнулась - это уже не имеет значения, её всё равно уволят через два дня. Но пока ещё это была её работа. Извинения были озвучены и, придав голосу беззаботности, она продолжила монолог: - Давай вернёмся в твою комнату, а то мне не поздоровится, что мы так поздно. - Подождав, пока Клэр повернётся, она добавила, - Им не понравится, я уверена. Взяв Клэр за локоть, она почувствовала, как та дрожит. - Клэр, тебе холодно? Извини, пошли скорее. - Клэр не сдвинулась с места, и Мередит вспомнила, про "несчастный случай" Клэр. Она была тогда на озере и было темно. - О, чёрт, я сделала ещё хуже. Всё хорошо, никто не рассердится на тебя. Не переживай, никаких проблем, никаких несчастных случаев! - Стоп! - шёпот Клэр был так тих, что Мередит пришлось напрячь слух среди ночных шорохов. Не поднимая глаз от земли, Клэр продолжала, - Я прожила это. Я не хочу больше об этом слушать. Я хочу слушать о хороших временах. Это было абсолютно против правил, но, чёрт возьми, разве тут до больничных правил? Наплевав на осторожность, Мередит обхватила свою давнюю подругу и зарыдала. Недавний плач, переживания последних шести лет, нервотрёпка от скорого увольнения - всё накопившееся выходило наружу в этих рыданиях. Медленно, очень медленно руки Клэр обняли Мередит, и она прошептала: - Шшш... извини. Пожалуйста, не плачь. Абсурдность того, что Клэр утешает её, так поразила Мередит, что она перестала всхлипывать и рассмеялась. Сначала Клэр подумала, что ей показалось. С другой стороны, она не была уверена, что было реальным. Визиты Тони стали редкими, а скучная комната с одним окном становилась всё более реальной, чего ей совсем не хотелось. С Тони жизнь была наполнена цветом и разнообразием. Эта же реальность была не только бесцветной, но и безжизненной. Она так жаждала быть с ним, томилась по его прикосновениям, но день за днём эта тусклая комната и люди с пустыми разговорами занимали всё больше времени. Иногда она сосредотачивалась и видела сестру. Это была Эмили, хотя и выглядевшая старше, чем раньше, как и сама Клэр. Люди с невзрачными лицами часто причёсывали её, собирая волосы в хвост. Это была молодёжная причёска, Клэр же не чувствовала себя молодой. Отражение в зеркале, если она фокусировала взгляд, тоже не выглядело молодым. По факту, её волосы выглядели плохо. Было время, когда она была блондинкой, потому что он так хотел. Сейчас пряди не были осветлёнными, они были белыми. Она что, поседела? Как это возможно? Последнее, что она помнила, было... Это было так трудно. Она пыталась вспомнить. В этой комнате, куда они поместили её, ей показывали фотографии, которые что-то будоражили в ней. Когда это случалось, она старалась со всей силой вытеснить пустоту, вспомнить. Иногда она закрывала уши и глаза. А иногда они просили её выполнить простые задания, вроде того, что взять что-то и поместить на правильное место. Они не говорили ей, как правильно, а она не знала, можно ли спрашивать. И она уклонялась от этого, пока они не начинали настаивать. Клэр не нравилось, когда ей указывали, что делать, особенно таким несчастным голосом. Наконец, однажды, она взяла и разложила перемешанные детали по маленьким отделениям. Вместо того, чтобы выпустить её из комнаты, они придумали новые задания. Одну неизменную вещь Клэр начала предугадывать - визиты Мередит. Она лишь недавно поняла, кто эта женщина. В конце концов, даже поняв, кто это, её озадачивали обстоятельства. Зачем Мередит Бэнкс кормить ее? Потом Клэр решила, что не надо искать тут смысл, это просто было так, а Мередит делала то, что никто больше не делал - говорила о Тони. С тех пор, как его визиты стали реже, думая о нём, Клэр чувствовала, как накатывала тоска. Он умер. Он, должно быть, умер. Иначе, почему он больше не посещает её? Истории Мередит о счастливом прошлом возвращали его. Ей трудно было самой сосредоточиться на воспоминаниях, и рассказы Мередит подпитывали её лучше любой пищи. Она прокручивала в голове её слова снова и снова, чтобы лучше запомнить. Она не могла больше почувствовать его прикосновение, но зато могла воображать сцены, которые описывала Мередит. Недавно она поняла, что на улице, когда они гуляли наедине, рассказы Мередит текли свободнее, вызывая в её голове картины прошлого. Когда говорилось об ужинах или помолвке, Клэр видела своё платье и смокинг Тони. Когда упоминались путешествия, в её воображении возникали Тахо и сверкающие голубые воды Фиджи. Были воспоминания, к которым Клэр не хотела возвращаться. Когда Мередит начала говорить о плохих временах и плохом Тони, она пыталась остановить видения в своей голове. Она не хотела чувствовать страх, воскрешаемый этими рассказами. Она не знала, где реальность, а где нет, но в жизни ли, в фантазиях ли, - она обещала Тони хранить детали их личной жизни в тайне. Это спасало Мередит – она уже знала об этом. Когда-то давно Клэр уже ослушалась Тони. Сейчас не она рассказывала Мередит, нет, это Мередит рассказывала Клэр, поэтому она пришла к выводу, что может сказать «Стоп». В конце концов, Тони бы не захотел, чтобы Мередит рассказывала эти истории кому-нибудь ещё. Вот почему Клэр должна была её остановить. Клэр не хотела, чтобы Мередит плакала. Она не хотела, чтобы ей было плохо, ведь она была единственным человеком, который пожелал помочь ей вспомнить. - Шшш… Извини… Пожалуйста, не плачь. Внезапно, Мередит рассмеялась. Клэр была уверена, что это снова галлюцинации. Люди не смеются после плача. Может, на самом деле, она не на прогулке со своей старой подругой. Может, она скоро почувствует такую знакомую боль в руке. Она села на землю и стала ждать. Скоро придут люди, и она очнётся в каком-то другом месте. Она закрыла глаза с надеждой, что когда придёт острая боль, Тони будет там ждать её. - Клэр, тебе нужно встать. Ты простынешь на земле. - В голосе Мередит снова звучало самообладание, потерянное на мгновение. Клэр посмотрела вверх, потом по сторонам. Где эти люди? - Я знаю, ты слышишь меня. Ты говорила со мной. Не волнуйся, у тебя не будет неприятностей, но нам нужно возвращаться. - Мередит протянула руку. - Пожалуйста, давай вернемся. Клэр взяла руку Мередит. Ощущение прикосновения было реальным. По крайней мере, ей так показалось. Глава 31 - Вы должны быть верны своим убеждениям, но будьте готовы отказаться от своих домыслов. Денис Уэйтни Гарри уставился на свои записи, проигрывая в голове недавний разговор с агентом Джексоном из офиса Бостонского отделения. Джексон выразился очень конкретно: Энтони Роулингс сотрудничает с ФБР и не будет арестован в ближайшее время. Когда Гарри спросил о нападении на него и угрозах его семье, тот ответил, что нет никаких доказательств о причастности к этому Роулингса. Он был прав - нет никаких доказательств. Могла его интуиция подсовывать ему желание сделать Роулингса виноватым, там, где тот на самом деле не виноват? Может, вся история с избиением в переулке быть как раз доказательством обратного? С тех пор, как это случилось, Гарри был сосредоточен на раскрытии дела, чтобы быть уверенным, что ничто не угрожает тем, кто ему дорог. Внезапно, к его удивлению, оказалось, что есть целый список тех, кто ему дорог, по-настоящему дорог. У Гарри была семья, которая была рядом с ним, и друзья, на которых он мог положиться. Эти люди заслуживали заботы. Всё стало понятнее, когда на следующий день заместитель директора разрешил ему позвонить Илоне. Ему хотелось убедиться, что с ней всё хорошо, хотя он был готов к ее отчитыванию. Разговор прошел совсем не так, как он ожидал. - Илона, с тобой всё в порядке? - Гарри? - Илона, я сожалею. Я не думал, что ты из-за меня можешь пострадать. Я думал, что ты в безопасности. - Я знаю... и Рон знает.