Тони коснулся её руки. Её мягкая загорелая кожа и мышцы у плеча дрогнули от его прикосновения. Она была всем, что можно пожелать в двадцатишестилетней женщине, и даже больше. Он хотел исследовать каждый дюйм её тела, но сначала он должен завершить миссию. Несмотря на его сопротивление, его сексуальные желания давали о себе знать. Стараясь придать своему тону как можно больше чувственности, он сказал: - Я могу заверить, ты ничего не разрушаешь, и, может, после ещё одного десерта мы выпьем ещё вина? Тут еще осталось немного. - Десерт, который он имел в виду, вовсе не был оставшимся рядом на столе кремом-брюле. Он ждал ответа. Хотя и не словами, но Клэр ответила – она положила голову обратно на подушку и посмотрела ему в глаза. Как же Тони не хотелось увидеть доверие в этих глазах. Они были слишком невинны и доверчивы. Во время своих изысканий, он никогда не заглядывал в глубину её души, светящейся в изумрудной зелени взгляда и не хотел делать это сейчас. Он наклонился к её ключице и попробовал губами её кожу, влажную от предыдущего «десерта». Её тело выгнулось дугой, когда он стал дразнить её упругие груди. Сознание того, что она скоро будет в его полном владении – когда бы и где он не возжелал – угрожало слишком быстро довести его до финала. Будет ли она всегда такой податливой? Как она справится с новыми условиями своего существования? Когда он начал покусывать затвердевшие соски, эти вопросы перестали его волновать. Это всё не имело значения. Что имело значение, так это то, как он сам справится со всем. Она будет настолько податлива, насколько он захочет: это её плата за грехи отцов. Нависая над её миниатюрной фигуркой, он замедлил движения их слияния, изучая своё приобретение. Каждый раз, когда его бёдра толкались в неё, её тело синхронно отвечало. Он мог бы продолжать бесконечно, но придётся отложить это до лучших времён. Дьявольски улыбаясь, он представил все «лучшие времена», которые ожидали их в будущем. Без всякого желания отстраняться от неё, он посмотрел вниз, увидел удовлетворение в её полузакрытых глазах, и произнёс: - Могу я предложить тебе что-нибудь выпить или поесть? - Сомневаюсь, что мне так уж хочется, чтобы ты сдвигался куда-то. - Ооо… - проворковал он, поддразнивая её круговыми движениями. - Ты уверена? Может ещё вина? - Ну же, Энтони. Вроде очевидно, что тебе нет необходимости меня спаивать. - Кто говорит о спаивании? Я просто не хочу твоего обезвоживания. Клэр улыбнулась, когда он медленно сполз с кровати. Потянувшись к бокалу, он продолжил: - Я имею в виду - если ты желаешь остаться, - у меня есть тост. Когда он опять обернулся, она сидела, прислонившись к спинке кровати с простыней, плотно обёрнутой над грудью. Её скромность заинтриговала его. Большинство женщин, с которыми он встречался, были того типа, которые с готовностью выставляли свои прелести, а не прятали их. Застенчиво улыбаясь, она потянулась к бокалу: - Я, определённо, ни за что на свете не хотела бы разрушить твой тост. Эффект от наркотика проявился раньше, чем Тони планировал. Отзывчивая, милая женщина, с которой он провёл ночь, внезапно превратилась в возбуждённую и воинственную фурию. Это новое поведение не продлилось долго, а когда закончилось, всё её тело обмякло, и голова упала ему на плечо. Поначалу, Тони испугался, что им придётся нести её из отеля на руках. Но, несмотря на вялость, Клэр была в сознании, она лишь была заторможенной. Зелёные глаза больше не являлись окнами в её внутренний мир. Они были покрыты вуалью смятения и отстранения. Как будто тело Клэр было здесь, а сознание где-то ещё. Она следовала всем командам. Это было похоже на одевание ребёнка. Он велел ей встать – она встала. Он велел поднять руки – она подняла. Когда с одеванием было покончено, он позвонил Эрику. Пока они спускались на лифте, Клэр прильнула к его груди. Он надеялся, что заинтересованным попутчикам она показалась всего лишь уставшей. Хотя она и не отзывалась, он тихо нашёптывал ей на ухо. Тони предположил, что на записях видеокамер отеля это будет выглядеть более естественно. Потом он довёл её до машины, поцеловал на прощанье и Эрик её увёз. Это всё было частью плана. Несколькими часами позже он встретился с Эриком у боковой двери и сел на заднее сиденье своей машины. Там сладко спало его приобретение, накрытое лёгким одеялом. Номер в «Ритц» числился за Тони ещё на несколько дней. После того, как он разместит Клэр в Айове, он вернётся в Атланту и устроит несколько встреч. Согласно плану, то, что он выезжал из города не будет соотнесено с её исчезновением. Идя к самолёту, она спотыкалась нетвёрдыми ногами. На борту она шагала взад и вперёд, отказываясь садиться. Каждый раз, когда Тони оказывался около неё, она отшатывалась от него и направлялась к двери. Пришлось применить физическое убеждение, чтобы пристегнуть её. Согнув, наконец, колени, она села и заговорила в первый раз после действия наркотика: - Я ннехоррошо ссееебя чуствую. Он не стал отвечать, пристёгивая её ремень безопасности. Сначала она уставилась на удерживающий ремень. Когда самолёт оторвался от земли, её голова упала на грудь. Тони размышлял, способна ли она осознать что-то из происходящего. Внезапно она вскинула голову, и в тишине салона прозвучали нечёткие слова: - Менння щас стошшшшшнииит. Теряя терпение, Тони вдруг заметил, что она побледнела. Отстегнувшись, он подошёл к ней и заметил страх в её глазах, пока она боролась со своим ремнём безопасности. - Прекрати это. Ты в самолёте. Ты никуда не пойдешь. Она не могла справиться с защёлкнутой застёжкой ремня и отвернулась. Слёзы градом потекли по её щекам. Он схватил её за подбородок и повернул к себе. Он не успел сделать ей выговор за нарушение зрительного контакта, как она дёрнулась, и её вырвало. Рвота покрыла её платье и его брюки. - Дерьмо! - рявкнул он. Это было отвратительно! - Я говорила тебе. Меня тошнит, - крикнула она. Он посмотрел на грязь, потом на Клэр, сникшую в кресле. - Не смей испоганить ещё и чёртово сиденье. Его слова только умножили её слёзы. Когда он потянулся к ремню и отстегнул его, отвращение от беспорядка каким-то образом сплелось с сочувствием. - Иди сюда, - сказал он, протягивая руку. Ещё больше вжавшись в кресло, она спросила: - Почему я здесь? Что ты делаешь? Тони попытался сосредоточиться на сочувствии: - Клэр, ты себя плохо чувствуешь. Позволь мне дать тебе воды и очистить одежду. Она нерешительно встала и позволила довести себя до ванной в конце салона. С каждой командой её послушание ослабевало, а неповиновение увеличивалось. Он подозревал, что ей потребуется ещё одна порция наркотика. - Я не должна быть тут. Куда мы направляемся? - Тебе будет лучше, если ты выпьешь воды. Она с опаской взяла чашку воды, перемешанной с ещё одним пузырьком бутирата. Он смотрел, как жидкость плескалась по стенкам чашки в её трясущихся руках. Наконец, боясь, что она прольёт её, он сам помог поднести чашку к её губам и сделать глоток. Она сплюнула в раковину. - Странный вкус. - Это от того, что тебя рвало. На, прополощи. - Он налил воды в другую чашку, и она сполоснула рот. Потом он опять протянул первую чашку. - Теперь пей. Клэр кивнула и сделала, как он велел. - Нужно избавить тебя от этой грязной одежды. Но, когда он стал стягивать с неё платье, она отреагировала агрессивно, крича громче шума мотора, изо всех сил пытаясь вырваться прочь от него и из ванной комнаты. Повторялось то же, что и в отеле, когда наркотик только поступил в её кровь, но теперь Тони мог не бояться, что кто-нибудь их услышит. Заблокировав дверь, он дал ей время для буйства. Её сопротивление забавляло его. Удары маленьких кулачков по его груди были почти комичны, но когда она попыталась царапаться, ему пришлось её остановить. У него была работа, запланированы встречи, и царапины могли вызвать ненужные вопросы. - Хватит! - Она не послушалась. Кровь показалась на его руке в местах, где ногти оставили след. Схватив её за руку, он дал ей пощёчину. - Остановись! Шок отразился в её затуманенных глазах, когда она спрятала лицо, прикрыв покрасневшую щёку. Это было даже смешно: обнажённая, в истерике она атаковала его и удивлялась, что он отвечал ей тем же. Он навис над её дрожащим телом: - Залезай в душ. Быстро. - Когда она не двинулась, он взял её за руку и толкнул под струи воды. Он присоединился к ней в маленькой кабинке, хотя был полностью одет, и удерживал её под потоками воды, пока её сопротивление не иссякло. Минутами позже действие наркотика усилилось и Тони опять стал руководить её движениями. Дрожащими руками, следуя каждому его указанию, она послушно стала снимать с него мокрую одежду. Её боевой дух улетучился. Огонь, который он видел только что в её глазах, уступил место отстранённости и ужасу. Когда они оба вымылись, он выключил воду. Пока Клэр жалась к душевой стенке, Тони рассматривал возможные варианты дальнейших действий. Как много возможностей! Но он уговаривал себя не торопиться. Этот план вызревал долго; теперь он хотел смаковать каждый момент. Шагнув из кабинки, он добавил свою мокрую одежду в кучу к её испорченному платью и протянул ей полотенце. Она боязливо взяла его и обернула вокруг тела. Вода стекала лужицей на пол с её длинных, свисающих на спину, тёмных волос. Не поднимая взгляда, она спросила: - Ты собираешься меня бить? Он читал о битурате и знал, что всё происходящее полностью сотрётся из её памяти. Он мог делать, что угодно, и она никогда не вспомнит. Чувственность обольщения исчезла из его голоса. Взамен появилась властность человека, исполняющего свою миссию. Тони не мог позволить, чтобы его план пошатнулся из-за её эмоций, её страха. - Это не входило в мои планы. Посмотрим, насколько хорошо ты умеешь следовать указаниям. Когда Тони потянул за конец её полотенца, она отступила назад к стене. Она широко распахнула свои затуманенные глаза и отвела их в сторону. Он подумал, не могла ли она подсознательно сопротивляться действию наркотика. Он наблюдал, как она пытается вспомнить нужные слова. Наконец, она пробормотала: - Пожалуйста. Он шагнул ближе, его всё ещё влажное тело выдавало явные признаки желания. - Пожалуйста, что? - Пожалуйста, не причиняй мне боль. - У меня есть правила, Клэр. - Он аккуратно сдвинул мокрые волосы с её лица. - Ты сможешь следовать моим правилам? Избегая зрительного контакта, она кивнула. Он резко поднял её подбородок. - Не отводи взгляд. Я задал вопрос. Я жду ответ. - Да, я могу следовать твоим правилам. - Правило номер один – делать так, как я сказал. Я полагаю, ты научишься следовать этому правилу, если хочешь, чтобы всё хорошо сложилось. Опустив глаза, она всхлипнула, ссутулив плечи. И его рука снова ударила её по щеке. - Я сказал, не отводи взгляд. Её глаза немедленно метнулись к нему, взор опять затуманился и реки слёз потекли по щекам: - Я буду делать всё, как ты скажешь. Пожалуйста, не бей меня. От этих воспоминаний у Тони скрутило живот. Конечно, ничего этого не было в показаниях Клэр. Наркотик спрятал эти воспоминания от неё, так же, как и другие - о вещах, которые он делал и в течение этого полёта, и потом, по возвращению в Айову. Её показания продолжились со следующего дня, когда наркотик полностью вывелся из организма. Только с того момента она начала осознавать всю глубину ситуации, в которой оказалась, но Тони-то знал правду, и эта правда словно била его промеж глаз. Его лицо покрылось испариной, и болезненные спазмы пустого желудка преобразовались в разрывающую тошноту. Не имеет никакого значения то, что он пытался улучшить жизнь Клэр и показать, что он изменился, эти воспоминания всегда будут маячить на задворках его сознания. Всегда, до конца жизни, он будет вспоминать о том, что он сделал. Тони ненавидел себя за это. Чёрт, у него всегда был аргумент, что цель оправдывает средства, но даже он больше не верил в это. Не теперь. Не теперь, когда он знал Клэр и любил Клэр. Мысль, что кто-то другой бы делал с ней то, что делал он сам, наполняла его гневом. Если бы это был кто-то другой, кого описывала Клэр, он бы желал ему смерти. Он бы камня на камне не оставил, лишь бы заставить его заплатить за содеянное. Он заметил, что слёзы покрывают его щёки только тогда, когда увидел, что Брент стоит прямо перед ним. - Я вижу, ты прочитал показания Клэр?