— Теперь я знаю это точно!.. Обыкновенные гении из восьмого «Б» переглянулись. Злосчастный минус заставил некоторых из них покраснеть. Электроник отметил про себя гибкость формулы: минус может превращаться в плюс — плюс скромность! — Я многому научился сегодня, — подытожил Электроник. И снова все вспомнили, кто такой победитель. — Матч века! — провозгласил главный судья. А опытный гроссмейстер поправил: — Возможно, и тысячелетия… Волны движения и звуков снова захватили зал. Наиболее сообразительные болельщики бросились к сцене за автографом. Ребята из восьмого «Б» кричали «ура». Компьютеры запустили на всю мощь свои микрофоны. К Электронику нельзя было пробиться, его окружили плотным кольцом. Победитель с улыбкой раздавал автографы, но при этом почему-то странно гудел. В общем шуме речь победителя не выделялась, зато каждый из друзей Электроника отчетливо слышал его голос. Электроник включил свой радиотелефон и говорил сразу со всем восьмым «Б»: — Макар, твои опыты с камерой силы подсказали мне, как сосредоточить силу воли… — Профессор, я слышал твою музыку по радио, она вдохновляла меня… — Сергей, теперь я знаю, как закончить проект «Космический корабль „Земля“»… И взрослые отчетливо услышали голос Электроника, звучавший на далекой от них сцене, каждый — именно те слова, которые ему предназначались. Пианист Турин — о прекрасной и нужной людям музыке, ученый Крымов — о близкой разгадке антигравитации, а Таратар — о том, что он лучший в мире математик. Но самые главные слова Электроник сказал профессору Громову: — Я изучил ошибки и победы всех великих людей прошлого, но только живые люди, такие, как вы, помогли мне преодолеть трудности. Теперь я знаю, что значит слово — Учитель! Голос Электроника внезапно оборвался. Прекратилось жужжание компьютеров. Чуткие шахматные болельщики насторожились, стихли. Электроник замер, напряженно вытянулся, словно прислушался к чему-то очень далекому. Из зала он казался очень строгим. Пожалуй, никогда он не был так похож на робота. — Внимание! — отрывисто произнес Электроник. — У кого есть экраны, немедленно включите! Это важно… Говорит Юпитер! По залу со свистом, грохотом и сверканием будто пронесся космический ветер. Компьютеры, державшие связь с Юпитером, показывали на экранах цветные волны. Потом проплыло какое-то дымчатое, отливающее металлическим блеском тело. И вдруг на всех экранах засветилась диковинная и веселая собачья морда! — Смотрите, наш Рэсси! — крикнул Сергей Сыроежкин. — Вот он! — Что это?.. Какой Рэсси?.. Почему там собака? — послышались голоса болельщиков, а восьмиклассники принялись шумно объяснять. Рэсси, не мигая, глядел на людей. Глаза его горели, каждый волосок светился, пасть была открыта. — С Юпитера сообщают, — раздался усиленный микрофонами голос Электроника, — что Рэсси принимает информацию от кита Юпитера… Кит является первой известной нам искусственной системой на этой планете… Академика Крымова и профессора Громова срочно разыскивает Центр космической связи… Ученые направились к выходу. Их обгоняли, обмениваясь быстрыми репликами, спешащие компьютеры. — Хотел бы я знать, — задумчиво произнес Громов, — сколько миллионов лет этот кит молчал и почему он заговорил?.. Он вспомнил, что Электроник держал связь с Рэсси. Возможно, Рэсси и обучался новым способам переработки информации. А может, именно блестящая победа электронной машины пробудила кита Юпитера? В эти минуты с Юпитера шла важная для людей информация. Для людей с Космического корабля «Земля». Вместе с восьмым «Б» — Сыроежкиным, Гусевым, Смирновым — возвращался Электроник. В меховой шапке, сдвинутой набекрень, он казался обыкновенным мальчишкой. Размахивая руками, разговаривая, слушал Рэсси, осмысливал ответы. — Вы не представляете, как много значите для меня, — говорил Электроник ребятам. Когда я готовился к матчу, то вспоминал наш класс… Завтра продолжим работу над нашим проектом. Так, Семен Николаевич? — Так. — Таратар улыбнулся, представив на мгновение новые опыты своих гениев. — Точнее, начнем сначала? — Начнем, — уверенно повторил Электроник. Десятки вопросов посыпались на него. Никто не мог ждать ни минуты. Ребята понимали, как важен для будущего человечества этот обыкновенный апрельский день, в который родился Победитель невозможного. Апрель сверкал. Апрель бросил на просторный аквамариновый холст солнце, облака, снег с дождем. С края этого хвоста лениво наползла лилово-черная туча. Казалось, отдерни за край тучу — и увидишь ночь, звездный космос, далекий Юпитер, а на нем — Рэсси. Пронзив тучу, сверкала серебряная игла мачты, которая принимала сигналы из космоса. Кто-то из прохожих включил транзистор, и аллею заполнила музыка. Без слов было ясно, что говорят звуки рояля: «Электроник нужен всем!» Электроник взглянул смущенно на друзей: — Спасибо вам, Победители невозможного! Эл и Элечка Электроники, Сыроежкины и другие Шли последние кадры телефильма «Приключения Электроника». Серебряный мальчик и собака медленно направились к школе. К стеклянно-торжественному зданию, стоящему на зеленом поле среди жилых домов. «Приехал!» — крикнул с экрана телевизора никогда не дремлющий рыжий мальчишка Чижиков. И его сразу услышали на всех этажах. Пустая как будто школа неожиданно ожила, засверкала распахнутыми окнами, загудела привычным многоголосьем, загремела топотом спешащих ног. Из дверей хлынули потоки ребят. Они струились со всех сторон к смущенно остановившимся, вернувшимся в свою родную школу путешественникам. «Приехал! Приехал! Приехал!» — летели в самую вышину неба звонкие голоса, пронзая облака, убыстряя полет голубей, а потом, подхваченные весенним ветром, неслись все дальше и дальше над городом: «При-е-ха-а-ал!» — Куда я приехал, если я никуда не уезжал? — спросил Электроник, выключая телевизор. — Это Рэсси вернулся из космоса. А я играл в шахматы с гроссмейстерами. Сергей Сыроежкин с любопытством взглянул на друга. Все вроде бы точно в кино: Элек — это Элек, гениальный, можно сказать, сверхсовременный робот, почти настоящий человек, Сергей вспомнил, как встретился на берегу реки с электронным мальчиком, похожим на него будто две капли воды. Как робот ходил за него в школу и зарабатывал пятерки. Как Элек изобрел Редчайшую Электронную Собаку — Рэсси. И они вместе спасали редких животных, выручали из беды самого Рэсси. Да, в их жизни было немало настоящих приключений, они описаны в книге, но как давно, казалось, это произошло. Вроде бы прошли не годы, не месяцы, а века. — Ты прав, — сказал Сергей другу и налил в стакан лимонад. — Это кино. Пока его снимали, ты обыграл в шахматы экс-чемпионов мира. Обыграл — и точка. Без всякой там фантастики. — Он небрежно махнул рукой, словно был учителем и тренером нового чемпиона. — Понял? — Я давно понял, что кино — это фантазия на пленке, — подтвердил Электроник. — В моих схемах события зафиксированы точнее. — Еще бы!.. И все же Сыроежкина взволновало увиденное на экране. Когда-то он прятался от людей, боясь, что его уличат в обмане — в подмене себя Электроником. И вот в кино его выдумка обернулась веселой шуткой. Все знают теперь, что у него есть верный друг, который мечтает стать человеком. Таким, как он, Сергей Сыроежкин. — Нравится мне Чижиков-Рыжиков! — неожиданно сказал Электроник и улыбнулся. — Он до всего додумывается сам. Сыроежкин чуть было не поперхнулся лимонадом. — Нет у нас такого в школе! Ни Чижикова, ни Рыжикова! Это придумано, чтобы смешнее было! — возмущался Сергей. — Сегодня Чижиков в кино, — спокойно ответил Элек, рассчитывая близкое будущее, — а завтра может и появиться… — Завтра у меня алгебра, — перебил Сыроежкин, забыв о внезапной славе. Да, завтра первый в его жизни экзамен. Что будет, если провалит? Позор! Никакое кино не поможет… Придется начинать жизнь сначала. Элек уловил тревогу в голосе друга, предложил: — Пойдем повторим алгебру. На это потребуется полчаса. И сделаем пробежку вокруг дома… Они спустились по лестнице во двор, выкрикивая и повторяя формулы. Формулы очень важные, значимые, определяющие завтрашнее утро Сергея Сыроежкина. А во дворе математики сбились с программы: не могли сразу сообразить, что здесь происходит. На них бежала толпа ребят и кричала хором: — Э-ле-к-тро-ник! — Это я! — сказал Элек, остановившись, став на минуту собственной статуей. Но никто из болельщиков не обратил на Электроника внимания. Толпа пронеслась к соседнему подъезду, где какой-то малыш провозглашал: — Я — Электроник! Я — Электроник!