— Ещё труба есть, — ответил Гусля. — Давай-ка её сюда, попробуем. Гусля дал ему большую медную трубу. Незнайка как подует в неё, труба как заревёт! — Вот это хороший инструмент! — обрадовался Незнайка. — Громко играет! — Ну, учись на трубе, если тебе нравится, — согласился Гусля. — А зачем мне учиться? Я и так умею, — ответил Незнайка. — Да нет, ты ещё не умеешь. — Умею, умею! Вот послушай! — закричал Незнайка и принялся изо всех сил дуть в трубу: — Бу-бу-бу! Гу-гу-гу-у! — Ты просто трубишь, а не играешь, — ответил Гусля. — Как не играю? — обиделся Незнайка. — Очень даже хорошо играю! Громко! — Эх, ты! Тут дело не в том, чтобы было громко. Надо, чтоб было красиво. — Так у меня ведь и получается красиво. — И совсем не красиво, — сказал Гусля. — Ты, я вижу, совсем не способен к музыке. — Это ты не способен! — рассердился Незнайка. — Ты просто из зависти так говоришь. Тебе хочется, чтобы тебя одного слушали и хвалили. — Ничего подобного, — сказал Гусля. — Бери трубу и играй сколько хочешь, если считаешь, что не нужно учиться. Пусть и тебя хвалят. — Ну и буду играть! — ответил Незнайка. Он принялся дуть в трубу, а так как играть он не умел, то труба у него и ревела, и хрипела, и визжала, и хрюкала. Гусля слушал, слушал… Наконец ему надоело. Он надел свою бархатную тужурку, нацепил на шею розовый бантик, который носил вместо галстука, и ушёл в гости. Вечером, когда все малыши собрались дома. Незнайка снова взялся за трубу и принялся дуть в неё сколько хватало сил: — Бу-бу-бу-у! Ду-ду-ду-у! — Что за шум? — закричали все. — Это не шум, — ответил Незнайка. — Это я играю. — Перестань сейчас же! — закричал Знайка. — От твоей музыки уши болят! — Это потому, что ты к моей музыке ещё не привык. Вот привыкнешь — и уши не станут болеть. — А я и не хочу привыкать. Очень мне нужно! Но Незнайка не слушал его и продолжал играть: — Бу-бу-бу! Хр-р-р! Хр-р-р! Виу! Виу! — Да перестань ты! — набросились на него все малыши. — Уходи отсюда со своей противной трубой! — Куда же мне уходить? — Иди в поле да там и играй. — Так в поле ведь некому будет слушать. — А тебе обязательно надо, чтоб кто-нибудь слушал? — Обязательно. — Ну, иди на улицу, там тебя соседи услышат. Незнайка пошёл на улицу и стал играть возле соседнего дома, но соседи попросили его не шуметь под окнами. Тогда он пошёл к другому дому — его и оттуда прогнали. Он пошёл к третьему дому — его стали и оттуда гнать, а он решил им назло играть и играть. Соседи рассердились, выбежали из дома и погнались за ним. Насилу он убежал от них со своей трубой. С тех пор Незнайка перестал играть на трубе. — Моей музыки не понимают, — говорил он. — Ещё не доросли до моей музыки. Вот когда дорастут — сами попросят, да поздно будет. Не стану больше играть. Глава третья Как Незнайка был художником Тюбик был очень хороший художник. Одевался он всегда в длинную блузу, которую называл «балахон». Стоило посмотреть на Тюбика, когда он, нарядившись в свой балахон и откинув назад свои длинные волосы, стоял перед мольбертом с палитрой в руках. Каждый сразу видел, что перед ним настоящий художник. После того как никто не захотел слушать Незнайкину музыку, он решил сделаться художником. Пришёл он к Тюбику и говорит: — Слушай, Тюбик, я тоже хочу быть художником. Дай мне каких-нибудь красок и кисточку. Тюбик был вовсе не жадный, он подарил Незнайке свои старые краски и кисточку. В это время к Незнайке пришёл его друг, Гунька. Незнайка говорит: — Садись, Гунька, сейчас я тебя рисовать буду. Гунька обрадовался, сел поскорее на стул, и Незнайка принялся его рисовать. Ему хотелось изобразить Гуньку покрасивее, вот он и нарисовал ему красный нос, зелёные уши, синие губы и оранжевые глаза. Гуньке хотелось поскорее увидеть свой портрет. От нетерпения он не мог усидеть спокойно на стуле и всё время вертелся. — Не вертись, не вертись, — говорил ему Незнайка, — а то непохоже получится. — А сейчас получается похоже? — спросил Гунька. — Очень похоже, — ответил Незнайка и пририсовал ему фиолетовой краской усы. — Ну-ка, покажи, что получилось! — попросил Гунька, когда Незнайка окончил портрет. Незнайка показал. — Да разве я такой? — закричал Гунька в испуге. — Конечно, такой. Какой же ещё? — А усы зачем нарисовал? У меня ведь усов нету. — Ну, вырастут когда-нибудь. — А нос почему красный? — Это чтоб было красивее. — А волосы почему голубые? Разве у меня голубые волосы? — Голубые, — ответил Незнайка. — Но, если тебе не нравится, я могу сделать зелёные. — Нет, это плохой портрет, — сказал Гунька. — Дай я его порву. — Зачем же уничтожать художественное произведение? — ответил Незнайка. Гунька хотел отнять у него портрет, и они принялись драться. На шум прибежали Знайка, доктор Пилюлькин и остальные малыши. — Вы чего дерётесь? — спрашивают. — Вот, — закричал Гунька, — рассудите вы нас: скажите, кто здесь нарисован? Правда, это не я? — Конечно, не ты, — ответили малыши. — Тут какое-то пугало огородное нарисовано.