— Такой хороший кузнечик был! — всхлипывал Растеряйка. — Совсем никого не трогал и с мухами дружил, — сказал Торопыжка. — И за это его лягушка съела! — добавил Винтик. Только Знайка не плакал и утешал товарищей: — Не плачьте, братцы! Не съела лягушка кузнечика. Это неправда. Она муху съела. — Все равно… — всхлипывал Винтик. — Мне и муху жалко. — А зачем мух жалеть? Они только надоедают всем да заразу разносят. Вот ещё выдумали — из-за мухи плакать. — Я вовсе не из-за мухи плачу, — сказал Ворчун. — Просто я вспомнил, как мы пели эту песенку, когда были дома. В это время Незнайка так громко завыл, что все от удивления перестали плакать и стали его утешать. Все спрашивали, отчего он так громко плачет, но Незнайка хныкал и ничего не отвечал. Наконец он сказал, не переставая всхлипывать: — Я по Гу… я по Гу… я по Гуньке соскучился! — С чего бы это? — удивились все. — Не скучал, не скучал и вдруг соскучился! — Да! — капризно ответил Незнайка. — Я здесь, а Гунька дома остался! — Ну и не пропадёт без тебя твой Гунька, — сказал Торопыжка. — Нет, пропадёт! Я знаю, он тоже скучает по мне. Гунька мой самый лучший друг, а я даже не попрощался с ним, когда мы улетали на воздушном шаре. — Почему же ты не попрощался? — Я поссорился с ним и не захотел прощаться. Когда мы улетали, он всё время глядел на меня и махал мне рукой, а я даже нарочно отвернулся и не хотел смотреть на него. Я был тогда гордый оттого, что лечу на воздушном шаре, а теперь меня мучит эта… как её?.. — Совесть? — подсказал доктор Пилюлькин. — Вот, вот, братцы, совесть! Если бы я попрощался, мне было бы легче. Вернёмся, братцы, домой — я помирюсь с Гунькой и попрощаюсь. — Если мы вернёмся, то надо будет здороваться, а не прощаться, — сказал Знайка. — Ну всё равно, я сначала попрощаюсь, а потом поздороваюсь, и все хорошо будет. — Придётся, друзья, отправляться в обратный путь, — сказал Гусля. — Незнайка домой захотел. — Да, братцы, мне тоже пора домой, — сказал Пилюлькин. — Ведь без меня в Цветочном городе может кто-нибудь заболеть, а лечить некому. — Что ж, погуляли — и хватит, — ответил Знайка. — Надо когда-нибудь и домой возвращаться. Завтра выступаем в поход. Бал окончился. Синеглазка подошла к Незнайке. — Вот мы и расстаёмся с вами, — печально сказала она. — Да… — тихо ответил Незнайка. — Нам уже пора домой. — Вы совсем недолго побыли у нас. — Мне очень хочется побыть ещё, но и домой хочется, — опустив голову, сказал Незнайка. Синеглазка задумалась о чём-то, потом сказала: — Конечно, вам уже пора домой. У вас дома остались друзья, которые, наверно, беспокоятся о вас. Вы хорошо делаете, что не забываете своих друзей. Некоторое время они оба стояли молча. Незнайка хотел что-то сказать, но в горле у него стало почему-то тесно и слова не шли изнутри. Он смотрел вниз, ковырял каблуком землю и не решался взглянуть на Синеглазку. Он боялся, что она заметит у него на глазах слезы. Наконец они подняли головы. Глаза их встретились. — Хотите, я сошью вам на дорогу сумку? — спросила она. — Хочу. На другой день Знайка и его товарищи выступили в поход. Решено было путешествовать пешком. Воздушный шар лопнул, и его трудно было починить, да к тому же и не было попутного ветра. Впереди всех шёл Знайка с компасом в руках, за ним доктор Пилюлькин, потом Винтик и Шпунтик, а за ними остальные малыши-коротыши. Незнайка шёл позади всех. У каждого за спиной была сумка. Эти сумки им сшили малышки. В сумках лежали пироги на дорогу, а также семена разных фруктов, овощей и цветов, которых не было в Цветочном городе. У Сиропчика в каждом кармане лежало по арбузной косточке. Все малышки вышли провожать малышей. Многие плакали. — Не плачьте, — говорил им Знайка. — Когда-нибудь мы снова сделаем воздушный шар и прилетим к вам. — Прилетайте весной, когда зацветут яблони! — кричали малышки. — У нас очень красиво весной. Малышки остановились на окраине города, а малыши направились по дорожке среди зарослей травы и полевых цветов. — До свиданья! До свиданья! — кричали малышки и махали руками. — До свиданья! — отвечали им малыши. Синеглазка молча махала рукой. Скоро малыши были уже далеко, и голоса малышек едва доносились до них. — Незнайка! Незнайка! — закричала вдруг Синеглазка. Незнайка обернулся. — Письмо, Незнайка! Письмо! Незнайка изо всех сил закивал головой и принялся махать шляпой. — Он услышал! — обрадовалась Синеглазка. Скоро путешественники превратились в едва заметные точки, а потом и совсем скрылись за поворотом дороги. Малышки потихоньку разошлись по домам. Всем было невесело. Глава тридцатая Возвращение Много дней Знайка и его товарищи пробирались по полям и лесам и наконец вернулись в родные края. Они остановились на высоком холме, а впереди уже был виден Цветочный город во всей своей красе. Лето подходило к концу, и на улицах зацвели самые красивые цветы: белые хризантемы, красные георгины, разноцветные астры. Во всех дворах пестрели красивые, как мотыльки, анютины глазки. Огненные настурции вились по оградам, по стенам домов и цвели даже на крышах. Ветерок доносил нежный запах резеды и ромашки. От радости Знайка и его товарищи обнимали друг друга. Скоро они уже шагали по улицам родного города. Из всех домов выбегали жители и смотрели на наших путешественников. Знайка и его друзья так загорели от долгих странствий, что сначала их никто не узнал. Вдруг кто-то крикнул: — Братцы, да ведь это Знайка! Смотрите, вот он идёт впереди всех! Тут со всех сторон послышались крики: — А вон и доктор Пилюлькин! И охотник Пулька, и Растеряйка, и Пончик! Жители радовались и кричали: — Ура!