– Дорогой друг, пожалуй, пришло время раскрыть тебе мой секрет, – Холмс развернулся к Ватсону. Его лицо выражало загадочное спокойствие, именно с таким видом он обычно сообщал свои гениальные идеи. Ватсон подался вперед. – Несколько десятилетий назад человечество изобрело интернет, – таинственно сообщил Холмс. – И я умею им пользоваться. Ватсон шутки не оценил: – Когда мы сбегаем от нашего клиента в незнакомом городе и направляемся неизвестно куда, я не вижу поводов для шуток. И потом, как можно было бросить сэра Уильямса, даже не извинившись? Человек потерял сына! – Но ты же извинился! – самоуверенно откликнулся Холмс, откидываясь на спинку сиденья. В салоне воцарилось напряженное молчание. Через несколько минут он покосился через плечо на друга и добавил примирительно: – Вечно ты забегаешь вперед, Джон. Лучше помоги нашему водителю. Измучился весь. С самого начала поездки жаждет проверить своё знание английского, но никак не может решиться. Ватсон поднял голову и в зеркале заднего вида поймал печальный взгляд таксиста. – Ду ю спик инглиш? – любезно поинтересовался Ватсон, и водитель тут же благодарно просиял. – Ес. Ай ду. * * * Вечеринка удалась. На этот раз предки превзошли сами себя. В большой белой гостиной музыканты пилили Штрауса, гости прихлебывали шампанское и вели светские беседы о благотворительности, театральных премьерах и образовании детей. А в другом крыле, в зале с елкой, зажигала молодежь. Там заправляли всем Марк и Даниил Мельниковы. Диджея они выбирали сами, и знали кого выбирать! Весь зал сотрясался в едином ритме, басы резонировали в голове, щекотали в ушах и отдавали в живот. Сердце сжималось от грохочущей музыки, и абсолютно счастливый Даня орал во все горло: «А-а-а-а-а-а-а-а-а!» Кроме брата, его все равно никто не слышал – музыка поглощала все звуки. Марк орал тоже. Вдруг Марк пихнул брата локтем и кивком указал в центр зала. На импровизированной сцене, небольшом пятачке, приподнятом над полом, танцевала потрясающая мулатка. В перекрестье прожекторов серебристое платье взрывалось искрами при каждом движении девушки. Изменилась музыка, и девушка стала двигаться плавно, медленно, лучи света скользили сверху вниз, омывая шоколадную кожу, скатываясь по гладким черным волосам, как водяные струи. Казалось, что фигура девушки парит в разноцветных волнах, колеблется, притягивает и манит. А фигура эта… нормально все было с фигурой, в общем. «Кто такая?» – спросил Даня одними губами, Марк в ответ пожал плечами – не знаю. Не сговариваясь, они вломились в толпу, пробираясь к сцене. Девушка заметила братьев и улыбнулась им так, что каждый принял улыбку на свой счет. Даня протянул руку и, когда девушка подала ему ладонь, сдернул ее со сцены. Девушка упала ему в объятия, и Даня ее старательно поддержал. Затем ухватил за руку и повел сквозь толпу к выходу из зала, где было немного тише. Марк не отставал. – Вы и правда близнецы! – Девушка, благодарно кивнув, приняла от Марка бокал с шампанским. – Сами не путаетесь? – Мы разные. Я, например, умный, – засмеялся Марк и споткнулся под ее пристальным, тягучим взглядом. Девушка прижималась к Дане, но глаза не отрывала от Марка. – Никогда раньше не была знакома с близнецами, – призналась девушка. – Сколько лет потеряно зря. Наверстаем упущенное? Рука Дани замерла на ее бедре в том месте, где кончалось серебристое платье. Братья переглянулись. – Я бы попробовал наверстать, – хрипло ответил Марк и откашлялся. Девушка рассмеялась, закинув голову. Влажно блеснули зубы, открылась нежная кожа шеи цвета кофе с молоком. – Я бы тоже! Но здесь же толпа народа. Я видела, у хозяйственного въезда есть гостевой домик, давайте встретимся там? Через пятнадцать минут, идет? Близнецы синхронно кивнули. Одеваться они, конечно, не стали, и, когда ввалились в гостевой домик, оба стучали зубами от холода. Навстречу поднялся из кресла изумленный Александр Уильямс. Близнецов он увидеть не ожидал. Они его тоже. – О как! – только и смог сказать Даня. Потом шагнул вперед: – Приятель, ты ошибся, новогодняя вечеринка в большом доме. Иди по дорожке с фонарями… Хлопнула входная дверь. Юная мулатка в накинутой на плечи шубке, с бутылкой шампанского в руках, вошла в гостиную: – Алекс, вот и ты! В зале было так шумно, я боялась, что ты не расслышишь мое эсэмэс. Ребята, познакомьтесь! – А зачем нам Алекс? – спросил Даня у брата. – Алекс нам не нужен, – в тон ему подтвердил Марк. Несколько секунд братья и Алекс напряженно рассматривали друг друга. – Мальчики! Не будьте бяками! – Девушка решительно встала между ними. – Будет весело! У меня для всех вас есть сюрприз. Ничего подобного в вашей жизни еще не случалось, это точно! Но все – после курантов. Новый год все-таки! Быстрее, осталось несколько минут! Даня, вот возьми, открой бутылку. Марк, неси бокалы! Алекс, ты же выпьешь со мной за новое счастье в новом году? За окном загрохотало, заметались по сугробам разноцветные всполохи. Над особняком Мельниковых взлетели фейерверки. – С Новым го-о-о-о-о-дом!!! Братья махнули по бокалу шампанского разом. Даня вдруг почувствовал жар во всем теле и щедро хлебнул прямо из горлышка еще. Алекс допил свой бокал, поощряемый загадочным взглядом приподнятых к вискам черных глаз. Он не любил сладкое шампанское, но сказать «нет» не смог. Первым упал Даня. С тихим удивленным вздохом опустился на пол Марк. Алекс оглянулся, силясь сквозь расплывающиеся перед глазами темные пятна осознать происходящее. Мулатки не было. На него смотрела бесстрастная африканская маска, древняя, темная от времени, с глубокими трещинами на щеках. Мрак сгущался в ее пустых глазницах. Алекс медленно осел у ног девушки, цепляясь за них слабеющими пальцами. Мулатка осторожно переступила через него… Двигаясь быстро и сосредоточенно, она тщательно помыла и высушила бокалы, протерла ручку двери влажной салфеткой и остановилась, проверяя мысленно, все ли она сделала. Затем девушка достала из шубки телефон, набрала номер и сказала, едва абонент снял трубку: – Все готово. Забирайте. В гостевой домик вошли двое мужчин. Один из них коротко кивнул девушке и склонился над лежащим Даней. С широкой спины, обтянутой фирменной курткой, щерился аллигатор. На шее над воротником спецовки мелькнула татуировка из цепочки смазанных иероглифов. Подняв неподвижное тело под мышки и за ноги, приехавшие деловито двинулись к выходу. Вялая рука Дани соскользнула и стукнула об пол. Они остановились, аккуратно пристроили руку обратно на живот и перехватили тело поудобнее. В три приема они перенесли ребят в фургон. – Дышат? – Мулатка открыла дверцу и забралась на сиденье. – Тебе не все равно? – был ответ. Когда машина вышла на трассу, девушка приоткрыла окно и выкинула ненужную больше сломанную симку. * * * Для въезда на территорию коттеджного поселка, где находился дом Мельникова, требовался специальный пропуск. Как только такси остановилось у шлагбаума, Холмс, широко шагая, припустил по улице, ведущей вглубь поселка. Ватсон рассчитался с таксистом, отказавшимся ждать «столько, сколько потребуется». «Слово джентльмена», обещавшего щедро заплатить после возвращения, не показалось таксисту такой уж надежной гарантией. Когда Ватсон нагнал Холмса, тот внимательно разглядывал большой белокаменный особняк с башенками и лазурной черепицей. Дом стоял в некотором отдалении от остальных. Просторный участок был обнесен высокой витой оградой. Не доходя до ворот, Шерлок свернул и, проваливаясь по колено в снег, двинулся вдоль забора. Вскоре он исчез за поворотом. Сквозь прутья решетки хорошо просматривался широкий двор, аллеи с фонарями, запорошенные снегом лавочки и ряд небольших бревенчатых строений в глубине. По верхнему краю ограды тянулась все еще мигающая разноцветными лампочками гирлянда. Возле широкого крыльца росла трехметровая пушистая голубая ель, украшенная мишурой и крупными разноцветными шарами. Они болтались на ветру и с тихим пластиковым цокотом бились боками. Этот приглушенный редкий стук и шорох запутавшегося в голых кронах деревьев ветра словно подчеркивал гнетущую атмосферу места, где произошло преступление. Ватсон поежился и поднял воротник пальто. Стоять одному на пустынной дороге у запертых ворот становилось неуютно. Холмс неожиданно появился с другой стороны дома. – Это главные ворота, а там дальше гостевой домик, служебные помещения и хозяйственный подъезд, – пояснил Шерлок, стряхивая снег с ботинок. – Все ясно, можем возвращаться. Через забор никто не лазил. Снежная шапка на изгороди уже местами оплывает, но лежит равномерно. Гирлянда не повреждена. Со стороны леса территория вообще нехоженая. Да и собака у них есть, судя по характерным желтым пятнам на снегу у террасы и истрепанному куску каната на старом дереве. Крупная собака, которая наверняка заметила бы злоумышленника. Увы, в новогоднюю ночь от нее было мало толку. Собаку наверняка привязали, чтобы она не мешала гостям. – Ты хочешь сказать, что убийство произошло в доме? – Ватсон поморщился. – Отсечение головы – дело невероятно кровавое и тяжелое, это я тебе как медик говорю. – Конечно, нет. Это невозможно было бы скрыть даже от самых невнимательных полицейских. Кстати, в среднем голова мертвого человека весит около трех с половиной килограмм. А три головы – больше десяти. Такую ношу не скроешь и, легко помахивая мешком, не принесешь. Только если… Створки ворот бесшумно расползлись в стороны. Со двора лихо вырулил ярко-желтый, похожий на мультяшного жука, «Дэу-Матиз», только чудом разминувшийся со стойкой ворот. Ватсон инстинктивно отшатнулся. Холмс, стянувший было ботинок в тщетной попытке избавиться от набившегося внутрь снега, одним гигантским прыжком оказался на обочине. Ботинок описал высокую дугу и сгинул в сугробе, оставив в нем глубокую дыру. С ближайшей ели, обрушив с ветки пласт снега и заполошно хлопая крыльями, взлетела ворона. Машинка, проскочив несколько метров по дороге, вдруг затормозила так резко, что ее повело юзом, и с ревом сдала назад. Из малолитражки, как гриб из-под коряги, вырос долговязый мужчина лет тридцати с длинными волосами, схваченными в конский хвост. – Здравствуйте!!! – закричал он и энергично затряс руку Ватсона. – Здравствуйте, мистер Холмс! Вы же Холмс? Да? Как удачно, что я вас встретил! Я вас сразу узнал! Я ваш поклонник! От мужчины несло ядреной смесью формальдегида, ацетона, спирта и еще какой-то химии. Из-под распахнутого пальто виднелась белая ткань лабораторного халата. Волосы спадали на виски мелкими беспорядочными завитушками. В лице его было что-то наивно-девичье, что никак не сочеталось с угловатыми плечами и огромным кадыком. – Меня зовут Джон Ватсон. – Ватсон пришел в себя. – Мистер Холмс – вон тот неутомимый и жизнерадостный любитель снежных ванн, принимающий их прямо в носках. – Он кивнул в сторону Холмса, стоящего в снегу по колено и зябко поджимающего одну ногу. – Я так счастлив!!! – Незнакомец порывисто бросился к Шерлоку. – Как хорошо, что вы смогли выбраться в Россию! С огромным интересом слежу за вашими успехами в Европе и Америке. Увидеть ваш метод в действии – я и мечтать о таком не мог! – Польщен, – мрачно ответствовал Холмс, осторожно высвобождая руку из ладони восторженного почитателя. – Обувь дайте. – Ну конечно! – Мужчина запустил длинную руку в дыру и, выудив ботинок, сунул его Холмсу. – Позвольте представиться – Антон. Антон Гирдяев. Криминалист. Я вижу, вы заинтересовались этим делом… – Криминалист? Стало быть, вы из местной полиции? Я бы хотел осмотреть дом. – Холмс завязал шнурки, распрямился и выжидательно посмотрел на Гирдяева. Тот замялся и покраснел. – Видите ли, я не имею права… В доме еще работают мои коллеги, это может вызвать вопросы… – Он на секунду задумался, чуть склонил голову и, будто давая разрешение сам себе, кивнул. – Сейчас я еду в лабораторию и, если у вас будет желание, могу показать вам головы жертв и познакомить с результатами экспертизы. Это тоже не по правилам, но там моя вотчина и… Это такая удача – встретить вас, мистер Холмс! Вместе мы в два счета найдем преступника! – Я бы не был столь оптимистичен, – заметил Холмс и, окинув «жука» скептическим взглядом, поинтересовался: – Вы… на этом предполагаете нас везти? – Какого черта, Холмс! Полезай в машину, там хотя бы тепло! – Ватсон сложился пополам и плечом вперед задвинул себя на заднее сиденье желтого «Матиза». Минут через десять Ватсон понял, что тепло лишь отчасти искупает все остальные неудобства. Пытаясь уместить в салоне свои длинные ноги, Холмс отодвинул переднее кресло, насколько позволяла конструкция автомобиля. В результате колени Ватсона почти соприкоснулись с ушами. – Ужасное преступление, мистер Холмс, – увлеченно делился впечатлениями Гирдяев, подрезая длинную фуру. Фура отреагировала свирепым ревом, которого криминалист даже не заметил. – Я многое на своем веку повидал, но отрезать головы трем молодым ребятам… Да еще как отрезать! Одним мощным, я бы сказал мастерским, ударом, точно между шейных позвонков. По моим предположениям воспользовались топором или похожим на него чертовски острым орудием. Могу успокоить, головы отделили, когда парни были уже мертвы. – Действительно, это большое облегчение, – согласился Холмс. – Что за варварский метод? Топор… – Ватсон раздраженно поерзал. – Не казнь же это, в самом деле! Если убийца профессионально отделил головы, значит, мы ищем… врача? Хирурга?