— Я только ополоснусь, — предупредил Танрод, — меня уже потеряли. Принеси из нашей комнаты черную шкатулку, стоит на верхней полке книжного шкафа. Молча кивнула и направилась в спальню, где прежде всего сбросила мокрую одежду и накинула полотняный пеньюар, крепко завязав пояс. А потом понесла мужу сухую одежду и шкатулку, даже не пытаясь в нее заглянуть. Запрет на чтение чужих писем и проверку чужих сундучков был одним из правил, привитых мне еще отцом. Так же молча смотрела, как муж открывает свой ларчик и надевает на шею поблескивающий огромными камнями амулет, потом достает какое-то зелье и отпивает прямо из горлышка. — Убери. Снова молча кивнула и отправилась исполнять приказ, стараясь не думать о том, как он собирается решать пока не исчезнувшую проблему. Но в одном была уверена точно — попыток разорвать наши накрепко сплетенные судьбы больше делать не буду. Успела прочувствовать, как это неимоверно больно и обидно — резать по живому. А об остальном подумаю потом, сначала нужно сделать горячего чая и найти еду — после неожиданного купания живот просто подводит от голода. На кухню Танрод пришел довольно бодро, тут же ухватил ломоть найденного мной в шкафу с желтой печатью свежего хлеба, положил на него толстый кусок ветчины и оглянулся на меня: — Иди купаться, и поспеши. Я вызвал Вайреса, самому мне сейчас путь во дворец не открыть. — А ты берешь м-меня, — от волнения я даже заикаться начала, — в-во дворец? — Разве мы не договорились? — поднял он одну бровь. — Там ты мог сказать что угодно… чтобы успокоить. — Вели, — муж мягко притянул меня к себе, нежно провел пальцами по щеке, — я никогда никого не обманываю и тем более не обещаю заведомо неисполнимых вещей. Но с тобой все почему-то не так. И там, на камнях, ты была совершенно права, я обижал тебя больше, чем кого-либо другого. Хотя всей душой хотел наоборот — оберегать и лелеять. — Танрод мрачно вздохнул и легонько оттолкнул меня: — Иди… времени и правда нет. Пришлось идти. Но сначала я все же склонилась и поцеловала любимого так нежно, как только умела, и тут же сбежала, несмотря на разочарованный взгляд мужа. Он был абсолютно прав, нам нужно спешить, разъяренный гоблин может утащить кого-нибудь, защищенного не так хорошо, как я. И не имеющего самого секретного дара обитателей катакомб, полученного мной последним. Выйдя из купальни, в простом домашнем платье и с повязанными платком влажными волосами, я застала в гостиной целую толпу гостей. Всех, кого оставила внизу, в беседке у причала, и еще Вайреса и незнакомого мага с уверенными бледно-голубыми глазами. — Ну вот и она, — обрадовался кузен. — Идем. И тут же открыл портал. Танрод теперь стоял рядом со мной, накрепко обняв за талию, и хотя в темноте перехода я снова не ощущала его присутствия, зато точно знала: никуда он не денется, придет вместе со мной. Путь вывел нас на балкон наших собственных дворцовых покоев, и маги тотчас ушли провожать желавшую переодеться Онгильену. Кэрдона учитель вместе с принцессой не отпустил, выразительно указал глазами в мою сторону, и князь Заренский покорно и молча шлепнулся на диван. Вслед за ними, чмокнув жену в щечку и лихо подмигнув мне, ушел и лорд Генри. — Давай расчешу волосы, быстрее высохнут, — подступила к моему креслу Луизьена и, развязывая узлы платка, осторожно намекнула: — Натерпелась я сегодня страху. — А я его понимаю, — вызывающе буркнул Кэрдон, явно расстроенный расставанием с Гили. — И ни одному любящему мужу не пожелаю оказаться на его месте. — Думаешь, это кому-то из нас неясно? — вздохнув, откинула голову, предоставляя тетушке разбираться со спутанными прядями. — Могу сказать по секрету, и сама так считаю. И ни за что бы не стала спорить, но ведь он сам сначала согласился с тем… стариком. А потом вдруг отказался от своего слова. Даже не подумав, как потом будет обращаться к хранителям, столько сделавшим для моей защиты? А идти придется нам — никому другому они могут не показаться. — И кроме того, — тихонько подсказала Луизьена, — как Танрод будет глядеть в глаза собратьев из цитадели, когда они узнают, из-за кого дети империи потеряли возможность получить способности? И по чьей вине маги снова должны будут биться за внимание избалованных и капризных уроженок Саркана, которых не хватает и для трети мужчин, желающих завести семьи. Ведь их тоже нужно понять. — А в результате он станет изгоем и лишится работы, которую делает лучше других, — выдохнула я горькую истину, которую душой почувствовала почти сразу, едва услыхав заявление Танрода. А вот разумом осознала лишь позже, когда оказалась в бескрайнем океане наедине с непривычно тихим мужем. — Не может оставаться главным дознавателем тот, кто желание любым способом уберечь собственную жену поставил превыше долга перед собратьями и всеми людьми. Но не думай, будто мне неприятна его защита. Наоборот, теперь я ценю его еще больше. Однако взятое задание должна выполнить, чтобы мой любимый потом ни перед кем виновато не опускал взгляд. Другого пути нет, бывают в жизни такие неразрешимые задачки. — Посиди так немного, пока высохнут, потом заплету, — прервала неприятный разговор тетушка, и Кэрдон небрежно махнул рукой: — Уже сухие. Научись сама так делать, теперь тебе это по силам. А мы сидели на песке мокрые, и Танрод даже пальцем не пошевелил, стиснуло горло неожиданное понимание, насколько выжат был в тот момент мой муж. И значит, он не шутил, говоря, что это я привела нас на Дельгаро? Так насколько же тогда увеличили мои способности пикси? И какая опасность заставила их решиться на такой поступок? В дверь неожиданно постучали, и Кэрдон, насторожившись, крикнул: — Входи. — Танрод велел привести Вельену в гостиную принцессы, — коротко доложил молодой светловолосый маг. — Я провожу. — Он сказал, не меньше двух магов, — припомнила я, не желая огорчать Кэрдона приказом гулять в платье леди Ванды. — Я иду. — Кэрдон постоял рядом с креслом, ожидая, пока Луизьена заколет мне косу шпильками, делая строгую прическу, и пошел впереди меня к двери. По пустынному залу мы так и шли гуськом, впереди Кэрдон, затем я, а посланец Танрода неотступно следовал за нами. Мои мысли в тот момент были заняты предположением, зачем я так срочно понадобилась мужу, и за дорогой присматривал Кэрдон. Хотя мы оба понимали, как тщетно усилие обнаружить какую-либо ловушку, если ставить ее будет чистокровный гоблин. Стены и колонны дворца каменные и отделаны камнем, следовательно, ему ничего не стоит в любом месте спрятать любую гадость. Он и спрятал, хотя я не сразу это поняла. Лишь увидав, как начинает таять, словно туман под солнцем, фигура Кэрдона, ринулась к нему, пытаясь ухватить, выдернуть из непонятной и от этого еще более жуткой опасности. Шедший за нами блондин тоже прыгнул следом, толкнув меня на князя, и вокруг нас сомкнулась уже успевшая мне сегодня надоесть темнота. Несколько секунд я приходила в себя и пыталась сообразить, куда и зачем мы сейчас попадем. А потом, с внезапной отчетливостью осознав, как сильно не хочу оказаться в новой, подготовленной лично для меня западне, принялась усиленно представлять дом Танрода в Тагервелле, всей душой желая прийти именно туда. Это место я выбрала не наугад, а решив, что чем ближе мы окажемся к людям, тем быстрее найдет меня муж. Скорость полета как будто замедлилась, и я усилила напор, настойчиво вспоминая мельчайшие детали знакомого домика с маленькой башенкой, беседку между цветущих кустов, густой рядок сосен и туй вдоль забора. И несказанно разочаровалась, рухнув на выложенные узором плиты незнакомого двора. Рядом, тяжело дыша, лежал Кэрдон, чуть поодаль высились стены огромного дома или скорее дворца. И в сторону этого дворца торопливо улепетывал сопровождавший меня к мужу маг, а его белокурые волосы на ходу темнели, становясь короче и начиная курчавиться. Страшная догадка обожгла душу, и я поспешно зажмурилась, чтобы тут же распахнуть глаза. Он как раз достиг стены, вцепился в камень, как утопающий в полено, и, оглянувшись, с ненавистью блеснул узкими щелочками желтых глаз. — Гад, — прошипел Кэрдон и мрачно пояснил, хотя мне все уже было ясно: — Это гоблин. — Ты цел? — мельком глянув на мага, продолжала я следить за врагом. — Да, но пуст, — нехотя признался он. — Держи, — сорвав с себя янтарный браслет, швырнула его Кэрдону. — Надень. — А ты? — медлил он, вглядываясь мне в глаза. — У меня сил пока хватает. Кэрдон торопливо натянул украшение, до отказа наполненное магией, и облегченно вздохнул, но враг, как выяснилось, уже заметил наши переговоры. И немедленно отреагировал. Тяжелая каменная плита, на которой полулежал маг, вдруг начала медленно проседать, словно в трясину, и я никогда бы этого не заметила, если не смотрела на Кэрдона внимательно, ожидая команды. — Кэрд, в сторону! Он откатился мгновенно, не проверяя, и тут же начала проседать следующая плита. А потом я глянула себе под ноги и увидела, что и меня несет вниз. Стиснула зубы и выпрыгнула из ловушки, тут же ощутив, как камень у меня под ногами покачнулся в сторону просевшей плиты. — Бежим! — закричал Кэрдон, хватая меня за руку, и мы помчались прочь от все быстрее расширяющегося круга возникающей посреди двора ямы. Бежать было нелегко, камни двигались в разные стороны, и если центр прогибался вниз гигантской чашей, то края, наоборот, вздымались вверх, стремясь не дать нам уйти. — Скорей, скорей! — Голос мага опасно завибрировал, заставляя меня покорно подчиниться его воле. Не знаю, откуда взялись силы, но край предательской чаши мы преодолели и помчались по двору в поисках ворот. Однако дружно замерли на месте, едва успев завернуть за угол. Прямо на нас двигалась четверка полукровок, и перед каждой из девиц, одетых в штаны и безрукавки с заклепками, ползла кучка погромыхивающих цепей, ножей, вилок и прочих металлических штучек. — Назад, — с досадой процедил Кэрдон и первым помчался в другую сторону. А уже через десяток шагов снова остановился, вереница мелких камней, увязавшихся следом за нами, теперь неспешно, но упорно ползла наперерез нам, и прорваться сквозь эту бесстрастную армию было невозможно. — Туда! — не сдавался маг, сворачивая влево, где в глубине двора виднелись какие-то кустики. И мы почти добежали, но незамеченные издали тонкие прутья низкой ограды внезапно выскользнули из своих гнезд и змеями поползли на нас. А за ними, победно ухмыляясь, неторопливо шел тот самый гоблин, которого я видела возле трона императора. Сегодня он снова сумел провести нас, как деревенских простаков. ГЛАВА 29 Мы дружно приостановились, озираясь в поисках, куда бы свернуть, и душу облило холодом безнадежности. Ловушка захлопнулась, со всех сторон на нас ползли, скрипя песком и позванивая, все камни, плиты и железки, какие нашлись поблизости. И мне бы радоваться — план удался, я попала именно туда, куда и намеревалась, и теперь нужно только подождать, пока примчится особый отряд спасения, в который входят все самые сильные магистры. И даже сигнал подавать не нужно, Доганд создал сильное поисковое заклинание, но которому легко найдет меня каждый из семи посвященных в тайну магов. И тогда посмотрим, кто и на кого тут охотится. Я вспомнила про поисковик и огорченно стиснула зубы: совсем недавно, убегая от мужа, от обиды совершенно позабыла, что Танрод первый в этой семерке. Да и гоблины вряд ли так сильно рисковали, чтобы просто меня убить, им нужны были гарантии в предстоящих переговорах. А вот Кэрдон… По коже скользнул морозный сквознячок, когда я рассмотрела полный ненависти взгляд гоблина, направленный на мага. — Хватит бегать, бледнорожие козявки, — высокомерно и гнусно процедил шедший за железками гоблин. — Пора понять, как это глупо. Встаньте на колени, рабы. Если вы будете вести себя хорошо, мы отдадим вас вашему дознавателю… почти целыми. Его любимого ученика можно будет попробовать сшить. А с женушкой всего лишь немного поиграем в назидание всей вашей цитадели. Вы же любите одаренных полукровок? — А вы? — огрызнулась я, крепко уцепившись за руку Кэрдона. Гили мне не простит, если я сейчас не придумаю, как продержаться те полчаса, которые нужны магам, чтобы добраться сюда. — Любите тех квартеронок, которые сидят сейчас в подземных камерах? — Это мусор, — пренебрежительно скривился гоблин, подступая все ближе. — Грязная и слабая кровь, можете оставить себе или убить. Но у цитадели мои воины, вот на них вас и обменяем. — А не боишься, что с ними тоже поиграют? — выплюнул в него Кэрдан. — И сшивать будет нечего.