– А… – мальчишка явно что-то про неё слышал, и Иллира не поручилась бы, что это были благоприятные отзывы, – а нас правда отведут в камеру? – Ещё чего не хватало, – возмутилась Иллира, – по-моему, вы не воры и не шпионы. Так хотите есть? Что молчите? Гарстен, объясни мне, откуда они взялись? – Они сироты и обычно бродят с теми лицедеями, что живут сейчас во дворце. Но когда Ингирд приказал пустить труппу, он сказал – четверых. И его фаворитка при этом присутствовала. Насчёт этих двоих он указаний не давал. – О боги, ей что, не даёт покоя судьба Анирии? – начала догадываться Илли. – Не знаю… – уклонился от ответа полковник, – но эта девчонка умудрилась им чем-то насолить. Он указал на прижавшуюся к брату сироту и смолк, зная, что принятие решения в этой ситуации за Иллирой. – Что ты ей сделала, расскажешь мне потом, если захочешь, – не обманула его надежд сеньорита, – а сейчас хочу сообщить, что беру вас на работу. Посыльными. Надеюсь, вы справитесь. Гарстен, позовите мажордома. – С удовольствием, – заухмылялся этот пройдоха и сделал знак воину. – А что такое – «посыльными»? – выступила вперёд девчонка, глядя на Илли заинтересованными бусинами карих глаз. – Видела, как воин пошёл звонить мажордому? Это будет твоя работа. А иногда нужно просто позвать кого-то или отнести письмо. Будете дежурить по очереди возле моего кабинета, поставим там кресло. Гарстен, звонок туда работает? – Да, сеньорита. – Полковник откровенно веселился, явно предвкушая какое-то зрелище, но Иллира вовсе не собиралась предоставлять ему такой возможности. – Прикажи поставить кресло. Потом я закажу плотнику специальное, – распорядилась сеньорита и перевела взгляд на детей. – Так вы принимаете моё предложение? – Да, – как оказалось, решает за них двоих всё-таки мальчишка, – а где мы будем жить? – В комнатах для слуг, разумеется, – спокойно пожала плечами Илли, – но одежда у вас будет другая. И главное условие: посыльные должны разговаривать со старшими только строго по делу и очень вежливо, потому что тут дворец, а не трактир. За грубые или остроумные замечания будете платить штрафы из собственного жалованья. – А если она что-то скажет? – насупилась девчонка. – Когда тебе говорят что-то обидное, нужно представить, что ты королева, а обидчик – ворона, – догадываясь, что девчонка далеко не первая задела кого-то из фавориток, строго изрекла Илли. – И всё. Где ты видела, чтобы королевы обращали внимание на карканье ворон? Да ещё и отвечали? – Отличный метод, – пряча ехидную ухмылку, похвалил Гарстен, – я тоже иногда пользуюсь. – Мы согласны, – с укоризной глянув на сестрёнку, серьёзно произнёс парнишка и вдруг как-то сник. Илли встревоженно проследила за его взглядом, но не обнаружила никого, кроме спешащего к ним мажордома. И лицо у сеньора было крайне взволнованное. Так вот кто проявил к сиротам неположенные слугам доброту и сострадание, поняла девушка. – Сеньор Дортилли, – когда сеньору оставалось до них ещё несколько шагов, опережая мажордома, обратилась к нему сеньорита секретарь, – я наняла посыльных, будьте любезны, выделите им комнаты. Желательно поблизости друг от друга. И прикажите служанкам подобрать временную одежду, костюмы я сегодня закажу у портнихи. Ещё скажите поварам, чтоб кормили посыльных в столовой для слуг в любое время, когда они обратятся. Строгого распорядка, боюсь, у них не будет. – Слушаюсь, сеньорита финансист, – припомнил её вторую должность мажордом, – сейчас будет исполнено. Вы спрашивали про служанок: за Млатой мы послали, она на выходной отправилась в ваше поместье, а Тана уже прибирает в покоях сеньориты Энлиры. – Спасибо, Дортилли, жаль, вы не сказали мне, что отправили за Млатой, я бы хотела увидеться со своей целительницей. Но надеюсь, она сама догадается приехать. – Она не приедет, – куда-то в пустоту отстранённо сообщил командир, – сейчас самая пора собирать травы. – Ну, значит, я сама туда съезжу, – не стала настаивать Илли и оглянулась на необычно молчаливую Лиру. – Тогда можешь проводить нас в столовую. И, сделав вид, что сироты её больше совершенно не волнуют, Илли подхватила под руку сестру и направилась к лестнице. Глава 7 – А теперь, Гарс, расскажи нам всё и подробно, – отпустив подававшую обед служанку, повернулась к другу Илли. – Должна же я знать, как разговаривать с фаворитками и о чём. – Расскажу, – пододвигая суп, вздохнул он, – но можно сначала поем? Сегодня как-то не успел нормально позавтракать. – Папа тоже всегда так говорит, когда хочет придумать ответ, – буркнула приготовившаяся слушать Лира и взяла ложку. – Но вообще дворцовая жизнь мне пока не понравилась. – А кто ваш папа? – вежливо осведомился полковник, и Лира внезапно развеселилась. – Можешь говорить мне «ты», когда, разумеется, это не вызывает у публики шока, всё же я тебя спасла от смерти. А папу зовут граф ле Трайд, и он у нас с Илли один на двоих. – А мать? – Ух, какой он шпион, – в шутку пожаловалась сестре Лира, – всё сразу знать хочет. И мать у нас одна на двоих. И вторая тоже на двоих. Лукаво поглядывая на задумавшегося командира, она принялась за еду, не отвлекаясь больше на разговоры. – А кормят тут как на убой, – вздыхала она через полчаса, – начинаю подозревать, что жизнь во дворце совершенно не для меня. – Почему? – Полковник, исподтишка всё это время изучавший девушку, озадаченно приподнял бровь. – Ну, это же и ежу ясно. Растолстею, стану некрасивой… – Поел? – Илли не дала Гарстену придумать ответ на это заявление сестры. – Рассказывай про детей. – Илли, если честно, рассказывать особенно нечего. Это я виноват. Инг сказал – четверо комедиантов, и нужно было исполнить в точности. Но они подошли с объяснениями, упросили. Я пожалел детей, они в труппе недавно, ещё не совсем пропитались отравой бродяжьей жизни. – Если ты не прекратишь морочить мне голову, я перестану с тобой дружить. С каких это пор за то, что совершил добрый поступок, нужно считать себя виноватым? – Илли, я не о добром поступке, а о дворце. Это же не приют. И у всех здесь есть дело, даже у их друзей. Те полдня развлекают сеньор и эльфийку, а детей в гостиную не пускают, вот они и слонялись по залам без дела. Прислуга, конечно, их жалела, баловала, ну и разговоров они наслушались… вот и осмелели. Слишком быстро… Общение с актёрами даром не прошло. А два дня назад Ромилла встретила их в приёмном зале, они принесли котенка и бегали от него с бечевкой. Лично я тоже наблюдал, и мне было смешно, каюсь. Тут детей не бывает, всё строго. А от них как-то светлее стало. Ну а на Ромиллу они почти налетели, она остановилась и начала читать им нотацию. Нет, по сути, она была права, но голос такой неприятный… вот Луиса её и передразнила. Комедианты говорят – у неё дарование, будет когда-нибудь лицедейкой… Но до этого далеко, девчонке всего десять. Брат на два года старше. Ну, я отвлекся. Ромилла меня вызвала, обвинила, что я натащил во дворец невоспитанных детей, и велела отправить их в приют. А они в приют не хотят, потому что их мать, умирая, наказала держаться вместе. Дала им адрес родственницы, они и пошли. Но у них узелки с вещами отобрали какие-то жулики, а все деньги и адрес были там. Вот и скитаются. – И ты их отправил? – заинтересовалась сеньорита. – Отправил. Посадил в повозку и велел кучеру отвезти в Бредвил к одному моему знакомому. Объяснил, что они поживут у него, пока у лицедеев закончится контракт, потом пусть сами решают, куда идти. Я послал письмо ещё одному другу, он занимается определением сирот в приличные семьи. Но они по дороге от кучера сбежали. Разумеется, мы искали… но не нашли. А вот каким образом они проникли во дворец, собираюсь спросить у Дортилли. Думаю, он знает. – Гарстен… – подумав, глянула на него Илли, – ты, конечно, обязан выяснить, где у нас в заборе дыра… но давай никому не будем говорить, что это сеньор Дортилли их провёл или провез обратно во дворец. Это мы с Лирой, когда сюда ехали, встретили на дороге детей и предложили им работу. Вот с нами они и приехали… к дальней калитке. – А вы прошли через дальнюю калитку? – мгновенно заинтересовался офицер. – Конечно, нет, – насмешливо фыркнула Лира. – Неужели ты ещё не понял, что я путница? – Подозревал, – кротко признался Гарстен, – но лучше всё же знать наверняка. Тогда мне понятно, почему в ответ на моё сообщение о приходе Илли вестник появился уже через десять минут. – Как интересно, – протянула Лира, изучающе рассматривая подозрительно скромную физио-номию воина, – а прочесть, что в нём было, нам нельзя? – Можно, – так же кротко сообщил Гарстен и, достав из кармана скрученное в трубочку послание, вручил сеньорите секретарю. Кандирд ожидал возвращения Бенгальда со сжигающим душу нетерпением. Всё, что говорила Илли про приёмных родителей, наставницу и сестру и что казалось ему таким далёким и нереальным, внезапно слишком резко приблизилось, оказалось подлинным, серьёзным и даже настораживающим. Он вдруг припомнил, как любила своих родителей сеньорита, как строго следовала их советам и дорожила их мнением. Вспомнил и по-новому оценил рассказ Бенгальда о том, как она плакала, когда поговорила с ними через зеркало. И только теперь вполне осознал, о чём именно предупреждал его третий принц, рассказывая про это свидание. Они слишком много значат в её жизни, и их мнение будет иметь для неё решающее значение, если набраться смелости и предположить, что старший брат прав и Канд действительно для Илли не просто друг, а нечто большее. Слова брата легли в измученное болью сердце согревающей надеждой, тёплым солнечным лучиком, но поверить им он пока не готов. Она всегда была с ним приветливой и всегда желала ему добра, это Канд давно понял, но он же не слепой и ясно видел, что точно так же сеньорита секретарь волновалась за едва не сгоревшую травницу и её братишку, и за Ингирда, и за самого Бенга. И даже на то, чтобы подумать о захваченных с оружием в руках наёмниках, у неё хватало широты души. Даже странно: такая хрупкая, а столько от неё всем тепла и света, и для каждого друга у неё находится минутка на доброе слово. И раз они вернулись в родной мир, вполне возможно, что Илли больше не захочет быть секретарём, а решит жить с отцом и матерью. А всё, что ему останется, это вежливые визиты по четвергам или вторникам да разговор за общим семейным столом под пристальными взглядами этого проницательного и решительного графа ле Трайда. Именно так положено ухаживать за сеньоритами с солидным приданым, имеющими строгих отцов с высоким положением. И кроме него там будут вертеться языкастые и ловкие красавцы из самых знатных и богатых родов, а Канд никогда не обманывался насчёт своей внешности. Да и как тут обманешься, если даже на смотринах кандидаток выяснилось, что желающих стать фавориткой Ингирда целых четверо, тогда как он понравился всего одной. И то, как оказалось позднее, не столько он сам, сколько преимущества, которые давало звание его фаворитки. Кандирд подавил тяжёлый вздох и прислушался к тихому спору родителей, решающих, как лучше поступить: предложить графу особняк в столице или выделить покои во дворце. Или и то, и другое, и пусть выбирает, как ему удобнее, но во всех случаях окружить надёжной охраной и надёжной прислугой. – Где её набраться, прислуги, – вздохнула её величество, – разве у Кандика забрать несколько человек, раз он всё равно будет жить в столице? – Тогда нужно искать надёжного человека в наместники, – серьёзно поддакнул Ангирольд и покосился на брата. Но Кандирд никак не отреагировал на эти провокационные слова. Ну да, он свыкся с мыслью, что это его владения и его люди, он очистил свои области от бандитов, а теперь очищает от воров, он мечтал начать строить тракт от Бредвила к Зелёному дому и возводить мосты. Но, пока его душа порвана на две половинки, ни на какие намеки и шуточки он реагировать не намерен, ну а что будет позже – как можно сейчас угадать?! – Извините, что не стал вам ничего объяснять, – вошедший в гостиную Бенгальд только что не сиял, – нужно было поскорей отправить вестников. Новость первая: граф ле Трайд с семьей, воспользовавшись помощью путницы Юнизы и магини Апраксии, захватили замок Агдесара неподалёку от Саткена. Они бросили сообщение через зеркало в моей канцелярии, как только с него сняли закрывающий знак. – Бенг, – вскочил с кресла Кандирд, – и ты меня не взял! Пошатнулся и едва не рухнул, успев в последний момент схватиться за спинку. – Вот потому не сказал и не взял, – с помощью старшего брата водворяя Канда на место, сообщил Бенгальд, – с тобой мы ещё туда бы плелись. Но это не все новости. Хингред ле Трайд попросил в письме, чтобы ковен выделил магов помочь очистить замок от ловушек и разобраться с рабами, так как магесса Апраксия после битвы нуждается в отдыхе. И сообщил, что откроют для них путь завтра с утра. Ещё он написал, что его дочери, Энлира и Иллира, уходят путём отражений во дворец Кандирда под Бредвилом. – Убью, – тихо прошипел Канд, прикидывая, как быстрее собрать друзей, занятых вместе с людьми Бенга поисками пособников заговорщиков. Отправиться домой младший принц желал немедленно. – Нет, сначала дослушаешь. Я приготовил письмо Гарстену, но, пока писал его, из твоего дворца пришёл вестник, что сеньориты прибыли и выглядят вполне здоровыми и весёлыми. Я тут же переписал письмо, выдав Гарстену все инструкции. Ещё я попросил осторожно выяснить, сможет ли сестра Илли открыть для тебя путь. И пока не получу этого ответа, из дворца тебя не выпущу. – Да я теперь и сам не пойду, – мигом сориентировался Кандирд, – а за моими людьми ты послал? – Послал, скоро будут. Но не уверен, что молодая дриада сможет провести много. – Хотя бы Ингирда. Я понимаю, что у тебя сейчас много работы и лишний человек не помешает, но без него… – Забери обоих: и Ингирда, и Седрика, – постановил король, – я отдал Бенгу личную гвардию. Тебе нужно переодеться?