– Хорошо, – спорить я не стала, и в скором времени действительно открылась дверь каюты. Длинный серый коридор был пуст. Я исследовала его медленно и обстоятельно, ибо делать все равно было нечего. Стены были сделаны из какого-то теплого, чуть пружинящего пластика. Всюду были светящиеся элементы, а пол под ногами казался мягким, хотя я лично убедилась, что это не так. То тут, то там встречались разные панели и двери, которые, помня указание Фортема, я не трогала. – А сюда можешь зайти, – вдруг сказал он. – Это кают-компания. – Зачем она нужна? – спросила я. – Члены экипажа собираются здесь на совещания, иногда просто пьют чай. – А вы не собираетесь? – Редко. И умолк, понимай как хочешь. То ли экипаж маленький, то ли не совещаются, то ли чай не любят. Кают-компания представляла собой большое помещение с овальным столом в центре. В принципе было довольно уютно: висели шторы до самого пола, стояли комнатные цветы. Здесь явно стремились создать как можно более домашнюю обстановку. Я бы с удовольствием посидела здесь вечерком, почитала или занялась каким-нибудь рукоделием. В детдоме я любила рисовать, но за три года на улице подрастеряла навык. А чем черт не шутит… – Можно мне бумагу и ручку? – спросила я. – Зачем? Я закатила глаза. – Напишу призыв о помощи, засуну в бутылку и выкину в иллюминаторную форточку, зачем еще! Вот теперь мне порисовать точно не дадут. – Могу дать планшет для художников. Если в тебе вдруг проснулась жажда творить. – Пойдет, – согласилась я. Услышала многозначительное покашливание и поспешила исправиться: – Буду премного благодарна, лорд Фортем. Так я получила планшет и отныне ела, лежала и даже купалась с ним в обнимку. Ксенофобный гад шутил, что скорее бы я его уронила в ванной и умерла от короткого замыкания, но в целом отстал почти на весь день. У меня сложилось впечатление, что он был чем-то занят: отвечал односложно, неохотно и с задержкой. Наконец-то нашел себе развлечения помимо наблюдения за мной. Вечером принесли легкий ужин и два чипа: один уже знакомый мне, а второй значительно меньше и тоньше, почти невесомый. – Второй для планшета. Там есть задания и упражнения по нашему языку. Тренируй навыки, далеко не все можно запомнить. Завтра с утра и займись полезным делом. А на втором чипе следующий уровень языка. В этот раз ты не будешь так отрубаться, обучение начнется с первой фазой сна. Поужинав (кстати, привычной земной едой), я умылась и причесалась ко сну. Голой спать больше не хотелось, пришлось выпросить у Фортема рубашку. На удивление, он согласился почти сразу и даже не язвил. Нет, определенно с этим рептилоидом что-то не так. Чувствует сердце, гадость готовит. С этими мыслями я и улеглась в постель. Едва я это сделала, погас свет. – Сладких снов, – хмыкнул лорд. Я подозрительно прищурилась. – Что? Я пытаюсь быть с вами вежливым, мисс Виккерс. Немного успокоившись, я легла. И едва закрыла глаза, погрузилась в вязкую тьму, изучать новые грани языка. Однако на этот раз погружение было то ли неполное, то ли вдруг прервалось. Я не знала, нормально это или нет, но удивленно села в кровати. Чувствовала я себя неплохо, только ощущала легкий жар. Откинула одеяло и поняла, что совсем обнажена. – Мисс Виккерс, – раздался чуть хрипловатый насмешливый голос. – В таком виде не являются на занятия. Я поспешно натянула одеяло. – Лорд Фортем, что с вами сделает начальство за домогательства до сестры императора? – Домогательства? – Он усмехнулся. – Мне ничего не грозит. Скоро расскажу почему. Он приблизился. Хищный, опасный, полуобнаженный. В полумраке ночного освещения кожа блестела от влаги, словно мужчина недавно принимал душ. Черные шипы опасно поблескивали в слабом свете ночника. Он сел у моих ног и неспешно скользнул взглядом по тому, что не было закрыто одеялом: шее, ключице. Я ощущала его взгляд почти физически. Молниеносным движением Фортем схватил меня за лодыжку и дернул так, что я упала на спину, а одеяло куда-то исчезло. Горячие губы коснулись моего плеча, а вслед за ними обжигающее прикосновение языка. Я дернулась, но из стальной хватки мужчины вырваться было нельзя. Дразнящими поцелуями он исследовал мое тело. Пальцы порхали по коже, вызывая миллион мурашек. Губы оставляли влажные дорожки на животе. Я потерялась в доселе неведомых ощущениях. Чувствовала, что делаю что-то неправильно, но сил прекратить эту пытку не было совсем. Возбуждение нарастало вместе с жаром, я хныкнула, когда мужчина отстранился, и тут же ощутила дурманящий и требовательный поцелуй. Которому отдалась без остатка. Языки сплелись в страстном танце, а пальцы я запустила в жесткие темные волосы. Мне хотелось большего. Там, где соприкасались тела, вспыхивали языки пламени. Я выгибалась в объятиях и слушала биение сильного сердца. Ладонь опустилась на грудь мужчине, слева, там, где билась жизнь. И… справа. Там, где… – У тебя что, два сердца? – обалдела я. Потом все стихло, и… я снова открыла глаза, а в голове пронеслось разочарованное: «Дура! Такой сон испортила!» В постели я села с бешено колотящимся сердцем. Собственным. Единственным. Бли-и-ин, ну и фантазии. Как они умудрились ко мне в голову-то пролезть? Я вроде язык учила. И, судя по состоянию, даже что-то выучила, а потом… Хорошо, что в темноте не было заметно, как я покраснела. И я очень надеялась, что Фортем спал, потому что одеваться не стала и, как была, в рубашке, пробежала в ванную. Долго брызгала на лицо холодной водой и вроде успокоилась. – Ну и почему мы не учимся? – Я подскочила от неожиданности и чуть не свалилась, поскользнувшись. – Тот чип, что вы дали, с ним все нормально? – Все прекрасно, а что случилось? – Ничего, – поспешно сказала я. – Паулина. Молчу. – Паулина-а-а… Краснею. – Да просто сон приснился. Я думала, такого не бывает. – Сон? Что за сон? – Кошмар! – быстро ответила я и вернулась в постель. Фортем хмыкнул, а у меня в душе зародилось неприятное подозрение. Ничего, рептилоид ксенофобный, я тебя запомню. И эпизод этот запомню, а как только у меня появятся источники информации, кроме тебя, все-все выясню. И моли всех покровителей космоса, чтобы ты после этого жив остался. – Кошмар, значит. Что ж, сейчас посмотрим. У этой медицинской системы должна быть функция записи импульсов сна. Преобразуем в картинку и выясним, что стало причиной… – Не надо! – рявкнула я. – Обычный сон. Дайте поспать! – Как скажете, мисс Виккерс. Поставить вам новый чип? – Пошел к черту! – заорала я и под негромкий смех этой скотины забилась под одеяло, обиженно всхлипнув напоследок. Припомню я тебе, тварь. Все припомню, каждую мелочь, каждую издевочку. Только дай вырваться из этой клетки, и устрою такую сладкую жизнь – пожалеешь, что вообще когда-то повернул в сторону Земли! На этой воинственной мысли я уснула. Глава четвертая. Внеземная столица