– Уверены? – Увы, – я продолжала нервно барабанить по столу, – слишком много… совпадений. Излишняя злость, проявляющаяся в последнее время, и к моему возвращению она испытывала двойственное отношение, однако чувство вины… слишком очевидно. И последнее – она единственная, кто мог знать некоторые… детали, которые внезапно стали очевидны Илери. Найдете доказательство – просто уничтожьте. Подозрения лишены почвы, по сути, тут лишь косвенные факты, и ни в коем случае это не должно обрести известность. – Даже ваш отец не должен знать? – проницательность Гнева искренне радовала. – Он в первую очередь. – А, – и тут наемник снова улыбнулся, – айсир Грахсовен? Я рассмеялась, ох и проницателен же этот человек, было бы истинным удовольствием взять его во дворец своим доверенным лицом. – Ни в коем случае, – я поднялась и одновременно положила мешочек с золотом поверх исписанного листка, – если Динар узнает об этой… черте моей сестрички, как и о ее… пристрастиях, он откажется жениться, а это мне крайне невыгодно. – Понимаю… Мы вышли во двор, обговаривая подробности, а там нас уже ждали, и должна отметить, что разгневанный вид медноволосого пугал даже лошадей. – Удачи вам, – нагнувшись ко мне, шепнул Гнев. – Благодарю, – искренне ответила я. На этот раз Динар вначале посадил меня, затем забрался на коня сам, не прощаясь, покинул территории гильдии. – Ты голодна? – соизволил заговорить Рыжий, едва мы отъехали от ворот. – Немного… поехали во дворец, там проберемся на кухню… и… Я зевнула, позабыв даже прикрыть рот ладонью, и проснулась, едва лошадь остановила свой неторопливый ход. Торопливо попрощавшись с Динаром, исключительно ради того, чтобы не наговорить ему лишнего, я почти бегом отправилась в собственные покои. А уже через несколько минут по веревочной лестнице спустилась в сад, а оттуда вместе с сопровождающим меня Хантром дошла до пруда и вдоволь наплавалась – жизнь у орков оказала на меня гораздо большее влияние, чем можно было бы подумать. Ужинать пришлось фруктами. * * * – Никогда! – Катриона, ты выполнишь отцовскую волю! – Нет! – А я сказал… – А мне исключительно наплевать, что вы сказали! – Ты смеешь мне грубить! – Да, я смею! Я вообще смелая, вся в вас, дорогой отец! Разговор происходил за королевским завтраком и велся в присутствии, а точнее, в совершеннейшем игнорировании присутствующих членов королевской семьи, придворных и слуг. – А я сказал, ты примешь правителя Либерии! – вопил покрасневший от гнева отец. – Читайте по губам, дорогой батюшка: НИКОГДА! Весь аппетит испортил, и так в последнее время сплю и вижу жареного кабанчика на вертеле. Со стоном, полным страдания, сажусь обратно, с тоской смотрю на полную тарелку… К оркам хочу, очень! – Катриона, – подозрительно ласково заговорил отец, – я прошу тебя… нам нужен договор с Либерией… негоже портить отношения со страной лишь из-за того, что у ее высочества настроение плохое… Нервная я стала… Совсем нервная… – Хорошо, будь по-вашему, – даже есть не хочется, – но… вы пожалеете о своем решении! И, не дожидаясь окончания королевского завтрака, я поднялась, позволив стулу упасть с грохотом, с удовольствием попинала его, потом добавила к грохоту тарелку и бокал… Обидно то, что все придворные отреагировали ледяным спокойствием, словно это вполне обычное явление. Стремительно покинула трапезную, пробежалась по лестнице и не сразу расслышала торопливые шаги позади. – Кат, – Динар догнал, схватив за плечо, рывком развернул к себе. – Что происходит? Ррр, убить бы кого сейчас! – Либерия, – прошипела я, понимая, что он не отстанет, – кочевники, чтоб их… мором побило! Динар взял меня за руку, отвел к колоннам и, прислонив спиной к холодному мрамору, просто постоял рядом. Помогло, – и прохлада камня, и его молчаливая поддержка. – Есть два варианта, – заметив, что я успокоилась, произнес Динар, – вариант первый – ты принимаешь посла, вариант второй – сопровождаешь меня в Далларию. Я хмуро посмотрела на медноволосого. Что он с первого дня возвращения контролировал и Готмир, и Далларию, я знала, ведь гонцы с письмами мелькали в Ирани в любое время суток, и мне оставалось лишь завидовать черной завистью, поражаясь его работоспособности… – Чем вызвана подобная спешка? – поинтересовалась я, понимая, что отнюдь не рыцарское стремление спасти меня вынуждает его вернуться на родину. – Возникли… трудности в понимании некоторыми из горных кланов статуса… правителя, – нехотя ответил рыжий. М-м, бунт в родном государстве. Учитывая взрывоопасные нравы горных, ничего удивительного. – Всегда мечтала осмотреть новые территориальные приобретения Оитлона, – съязвила я. – Решено, – Динар скрестил руки на груди, словно подчеркнув разом ширину своих плеч… так, кажется, опять любуюсь природой, – теперь поясни, что такого ужасного в либерийцах? Меня передернуло от отвращения, но пришлось пояснить: – Запах – он валит с ног в буквальном смысле, они считают, что смывать грязь – это… значит смывать благословение предков, ибо все наши тела обратятся в грязь. Но это не самое отвратительное, касеро Оверх убежден, что он тень бога в Рассветном мире, и даже мы, короли Оитлона, вынуждены кланяться, входя в его тиопи! Динар задумчиво смотрел на меня, потом все же спросил: – Они настолько сильны? Да, действительно, хороший вопрос. – Они настолько неуловимы, – призналась я, – Оитлон воевал с Либерией дважды, и оба раза наши послы ползли, в буквальном смысле, с просьбой о мире. – Так уж и ползли? – недоверчиво переспросил медноволосый. – Ха, – я снова прислонилась к колонне, – первый раз ползти отказались, так степняки им сухожилия на ногах перерезали! Ненавижу! Но самое… печальное, что именно это и есть своеобразная месть папочки, который, видимо, пытается переубедить меня, показав, что такое степняки! Вот только он путает степняков и орков, орки не в пример чистоплотнее, благороднее и… лучше! Динар продолжал задумчиво смотреть на меня, затем неожиданно злорадно ухмыльнулся: – Речь о племенах Сахи? – Да, – я тяжело вздохнула, – Либерия затрагивает наши границы, и через нее идут основные торговые пути, так что сам понимаешь, мы вынуждены танцевать перед ними на задних лапках! После хитрой усмешки последовало интригующее: – Сделаем так – я помогу тебе разобраться со степными, а ты мне с горными кланами, по рукам? Редкие и ироничные аплодисменты вынудили нас разом посмотреть на лестницу. – Поражен, приятно поражен, – отец неспешно подошел к нам, но у меня уже не было сомнений, что он слышал весь разговор, – Катриона, не слишком ли ты… активно вводишь айсира Динара в дела королевства? Я хотела ответить, но, остановив меня, отец продолжил: – И я бы поверил в наивность моей дочурки, павшей жертвой чар одного из известнейших покорителей женских сердец, – гневный взгляд на Динара, – если бы… не знал тебя, Катриона. – То есть в совращение собственной дочери вы поверить не в силах, айсир Ароиль? – любезно-вежливый тон далларийца был, мягко говоря, вызывающим. – Я слишком хорошо знаю Катриону, и… слишком многое выяснили мои люди о вас, айсир Динар, посему делаю единственно верный вывод: я столкнулся с заговором собственной дочери и ее злейшего врага. Не могу лишь понять причины, толкнувшей тебя на это, Катриона! Я попыталась «играть в честность»: – Отец, айсир Динар будет мужем Лорианы, мое стремление выражено исключительно заботой о королевстве… – Ложь!