Глажу ее по пушистой головке и снова выхожу – подать холодный чай. Мисс Хилли уже сидит на своем месте, вся скривилась – опять чем-то недовольна. – О, Хилли, тебе лучше было бы воспользоваться гостевой ванной комнатой, – говорит мисс Лифолт, перебирая карты. – В задней части дома Эйбилин убирает только после обеда. Хилли вздергивает подбородок. А потом издает свое многозначительное «А-ха-мм». Она так вроде откашливается, привлекает к себе внимание, а остальные невольно подчиняются. – Но гостевой ванной пользуется прислуга, – замечает мисс Хилли. Сначала все молчат. Потом мисс Уолтер кивает, будто сейчас все стало понятно: – Она расстроена, что негритоска пользуется той же ванной комнатой, что и мы. Боже, только не это дерьмо снова. Они все уставились на меня, глядят, как я перебираю серебро на буфете, и я понимаю, что пора уходить. Но прежде чем я положила на место последнюю ложку, мисс Лифолт распоряжается: – Принесите еще чаю, Эйбилин. Подчиняюсь, хотя чашки у них полны до краев. Потом с минуту слоняюсь по кухне, хотя делать мне там уже нечего. Надо бы вернуться в столовую, закончить с серебром. И салфетки нужно разобрать обязательно сегодня, но они в комоде, что стоит в холле, как раз напротив стола, где они сидят. Я не намерена торчать тут допоздна только потому, что мисс Лифолт играет в карты. Жду еще несколько минут, протирая столы. Даю Малышке еще кусочек ветчины, и она с радостью все съедает. В конце концов выскальзываю в холл, мысленно молясь, чтоб не попасться им на глаза. Они сидят, все четверо, – в одной руке сигарета, в другой – карты. – Элизабет, если бы у тебя был выбор, – слышу голос мисс Хилли, – неужели ты не предпочла бы, чтобы они делали свои дела вне дома? Я тихонечко выдвигаю ящик комода, волнуясь, как бы мисс Лифолт меня не заметила, и не очень прислушиваясь к тому, что они говорят. Эти разговоры для меня не новость. Повсюду в городе есть туалеты для цветных, и во многих домах тоже. Но тут я вижу, что мисс Скитер меня заметила, и замираю – ох, не было бы у меня неприятностей. – Черви, – объявляет мисс Уолтер. – Не знаю… – Мисс Лифолт хмурится, разглядывая свои карты. – Рэйли только начинает дело, а до уплаты налогов еще шесть месяцев… обстоятельства у нас сейчас сложные. Мисс Хилли говорит медленно, аккуратно, словно торт глазурью покрывает: – Ты должна сказать Рэйли, что каждый пенни, который он потратит на эту ванную, он с лихвой возместит при продаже дома, – и кивает, словно сама с собой соглашается. – Ну что это за дома они строят, без уборной для прислуги? Это же просто опасно. Всем известно, что у них совсем другие заболевания, не такие, как у нас. Удваиваю. Достаю стопку салфеток. Интересно, что мисс Лифолт на это скажет. Она же мой босс. Каждый, поди, хотел бы знать, что его босс о нем думает. – Было бы неплохо, – говорит мисс Лифолт, затягиваясь сигареткой, – если бы она не пользовалась туалетом в доме. Три пики. – Вот поэтому я и выдвинула «Инициативу по обеспечению домашней прислуги отдельным санузлом», – объявляет мисс Хилли. – Как средство профилактики заболеваний. Удивительно, но горло у меня сжимается. Стыдно, я ведь давным-давно научилась подавлять чувства. Мисс Скитер явно озадачена: – Инициативу… что это такое? – Закон, согласно которому в каждом белом доме должна быть отдельная уборная для цветной прислуги. Я даже уведомила об этом главного санитарного врача Миссисипи. Надеюсь, что он одобрит идею. Я – пас. Мисс Скитер мрачно смотрит на мисс Хилли. Кладет карты рубашкой вверх и небрежно так произносит: – Может, мы просто построим отдельную ванную для тебя, Хилли. Господи, вот тут-то все по-настоящему затихли. Мисс Хилли говорит: – Не думаю, что тебе следует шутить по поводу расовой проблемы. По крайней мере, если хочешь остаться на посту редактора Лиги, Скитер Фелан. Мисс Скитер усмехается, но видно, что ей совсем не смешно. – Ты что… намерена вышвырнуть меня вон? За несогласие с тобой? Мисс Хилли поднимает бровь: – Я сделаю то, что должна, для защиты нашего города. Твой ход, мама. Я возвращаюсь в кухню и не показываюсь оттуда, пока не слышу, что за мисс Хилли закрылась дверь. Убедившись, что мисс Хилли ушла, я сажаю Мэй Мобли в манеж и выношу мусорное ведро на улицу, потому что мусоровоз должен сегодня приехать. Мисс Хилли и ее сумасшедшая мамаша едва не наезжают на меня своей машиной, а потом радостно вопят, что, мол, извиняются. Спасибо, что ноги не переломали. Когда я вхожу в кухню, мисс Скитер уже там. Прислонилась к столу, лицо серьезное, даже серьезнее, чем обычно. – Привет, мисс Скитер. Угостить вас чем-нибудь? Она смотрит, как мисс Лифолт разговаривает с мисс Хилли через окошко машины. – Нет, я просто… жду. Я вытираю поднос, украдкой бросаю взгляд на нее, она все еще с тревогой смотрит в окно. Она не похожа на других белых дам, высокая такая. И скулы у нее очень высокие. Голубые глаза всегда опущены, и потому вид у нее застенчивый. В кухне тихо, только радио на столике работает, церковная станция. Шла бы она отсюда, что ли. – Это проповедь отца Грина передают? – Да, мэм. Мисс Скитер чуть улыбается: – Как это напоминает мне мою нянюшку. – О, я знакома с Константайн, – говорю я. Мисс Скитер отворачивается от окна, смотрит на меня: – Она меня вырастила, знаете? Я киваю, жалея, что вообще открыла рот. Уж слишком много мне известно об этом деле. – Я пыталась раздобыть адрес ее семьи в Чикаго, – продолжает она. – Но никто не мог ничего сообщить. – Я тоже ничего не знаю, мэм. Мисс Скитер опять переводит взгляд за окно, на «бьюик» мисс Хилли, едва заметно качает головой: – Эйбилин, говорят, что… То есть Хилли говорит… Я беру кофейную чашечку принимаюсь протирать ее. – А вы никогда не хотели… изменить это все? И я не сдержалась. Посмотрела на нее. Потому как в жизни не слыхала более глупого вопроса. Она так сморщилась, прямо с отвращением, вроде как насыпала в кофе соли вместо сахару. – О нет, мэм, все замечательно. Я опять занялась посудой, так что она не видела, как я закатила глаза. – Но эти разговоры, насчет уборной… – И замолкает на этом самом слове, потому как в кухню входит мисс Лифолт. – Привет, Скитер. – Она довольно странно глядит на нас обеих. – Простите, я… вам помешала? Мы, наверное, обе подумали, не слышала ли она чего. – Я должна бежать, – говорит тут мисс Скитер. – До завтра, Элизабет. – Открывает черный ход, оглядывается: – Спасибо за обед, Эйбилин. – И уходит. Я иду в столовую и принимаюсь убирать со стола. Как я и думала, мисс Лифолт появляется следом, со своей печальной улыбочкой. Голову склонила так, будто о чем спросить хочет. Она не любит, чтоб я с ее подружками разговоры разговаривала, когда ее поблизости нет, никогда этого не любила. Вечно хотела знать, кто что говорит. Я прошла в кухню, чуть ее не задев. Посадила Малышку в высокий стульчик и начала духовку чистить. Мисс Лифолт опять за мной, углядела банку «Криско», повертела и поставила. Малышка тянет ручонки к маме, но та открывает буфет и делает вид, будто не замечает. Потом захлопывает дверцу, открывает другую. В конце концов останавливается. Я себе стою на четвереньках. Голову засунула в духовку, будто хочу газом отравиться. – Вы с мисс Скитер, кажется, говорили о чем-то очень серьезном. – Нет, мэм, она просто… спрашивала, не нужна ли мне какая поношенная одежда, – отвечаю я, словно из колодца. Руки все в жирной саже. И пахнет тут, как в подмышке. Вскорости и пот побежал по носу, и каждый раз, как стираю его, оставляю на лице грязное пятно. Должно быть, здесь, в духовке, самое гадкое место на свете. Когда внутри, непонятно, то ли ты ее чистишь, то ли тебя сейчас поджарят. Сегодня вечером мне чудится, что я застряну в духовке, а в это время включится газ. Но не вынимаю головы из этой жуткой дыры, потому что готова оказаться где угодно, лишь бы не отвечать на вопросы мисс Лифолт про беседу с мисс Скитер. Про то, что она спрашивала, не хочу ли я изменить жизнь. Мисс Лифолт подождала-подождала, а потом фыркнула да и вышла. Видать, присматривает, где пристроить новую ванную для меня, для цветных.