Пристально смотрю на мисс Селию Рэй Фут. Никогда в жизни белая женщина не предлагала мне присесть, не говоря уж – подать прохладительные напитки. Черт, теперь и не знаю, собирается ли вообще эта дурочка нанимать прислугу. Вдруг вытащила меня в такую даль просто из интереса? – Может, лучше сперва осмотрим дом, мэм? Она улыбается, будто такая мысль никогда не приходила в ее покрытую лаком для волос голову – показать дом, в котором мне предстоит прибираться. – Ах, конечно. Пойдемте вон туда, Макси. Сначала я покажу вам парадную столовую. – Мое имя Минни. Может, она не глухая и не сумасшедшая. Может, просто глупая. Во мне вновь загорается надежда. Она водила меня по этому большому роскошному старому дому и беспрерывно болтала, а я слушала. Внизу десять комнат, в одной стоит чучело медведя-гризли. Зверь выглядит так, словно сожрал прошлую служанку и поджидает следующую. На стене в раме выгоревший флаг Конфедерации, а на столе – старинный серебряный пистолет с выгравированным именем «Генерал Конфедерации Джон Фут». Прапрадедушка Фут наверняка пугал своих рабов этой штукой. В остальном все так же, как в любом приличном белом доме. Только он больше всех тех, где я бывала прежде, да полы здесь грязные, а ковры пыльные. Люди попроще, которые ничего в жизни не видели, сказали бы, что ковры вытертые, но я с первого взгляда определяю, что они старинные. Я-то в приличных домах поработала. Надеюсь, она не такая деревенщина, что у нее и пылесоса-то нет. – Мама Джонни не разрешает мне отделать дом. Будь моя воля, я бы постелила белый ковер от стены до стены, и чтоб все в золоте, а этот старый хлам просто повыбрасывать. – А ваша семья откуда? – спрашиваю я. – Я из… Шугэ-Дитч. – Голос ее чуть падает. Шугэ-Дитч – самая жалкая дыра в Миссисипи, а может, и во всех Соединенных Штатах. Это к северу, в округе Туника, почти Мемфис. Я как-то видела в газете фотографии с их лачугами. Даже белые детишки выглядели так, будто неделю ничего не ели. Мисс Селия пытается улыбнуться и говорит: – Я впервые нанимаю прислугу. – Да уж, вам она точно нужна. – Я была так рада получить рекомендации от миссис Уолтер. Она мне все о вас рассказала. Сказала, что вы готовите лучше всех в городе. Ничего не понимаю. После всего, что я сделала с мисс Хилли прямо на глазах у мисс Уолтер? – Она сказала… обо мне еще что-нибудь? Но мисс Селия уже направляется к огромной винтовой лестнице. Иду за ней наверх, в длинный коридор, залитый солнечным светом. Хотя здесь две желтые спальни для девочек и две – голубая и зеленая – для мальчиков, ясно, что никаких детей тут нет. Только пыль. – Здесь, в главном доме, у нас пять спален и пять ванных комнат. – Она указывает за окно, и я вижу большой синий бассейн, а за ним еще один дом. Сердце в груди гулко бухает. – А там дальше еще маленький домик, – вздыхает она. В нынешнем положении я согласна на любую работу, но в таком большом доме должны и платить порядочно. И неважно, что дел здесь много. Работы я не боюсь. – И когда собираетесь обзавестись детками, чтоб все эти кроватки не пустовали? – Стараюсь улыбаться и выглядеть приветливо. – О да, мы намерены иметь детей. – Она нервно покашливает. – Ну, то есть, дети – это единственное, ради чего стоит жить. – И смотрит себе под ноги. Проходит несколько секунд, прежде чем она направляется обратно к лестнице. Я иду позади и замечаю, как она придерживается за перила, будто боится упасть. В столовой мисс Селия качает головой: – Здесь ужасно много работы. Все эти спальни… и полы… – Да, мэм, дом большой, – соглашаюсь я, а сама думаю: видела бы она мой домишко с раскладушкой в коридоре и одним туалетом на шестерых, поди, сбежала бы сразу. – Но у меня много сил. – А еще надо все серебро почистить. Она открывает буфет размером с мою гостиную. Поправляет свечу, которая чудесно смотрится в канделябре, и я понимаю, почему на лице у хозяйки столько сомнения. После того, как по городу распространилось вранье мисс Хилли, три женщины подряд захлопнули двери передо мной, едва услышав мое имя. Я подготовилась к удару. «Ну давайте, скажите это, леди. Скажите, что вы думаете обо мне и серебре». Я готова была расплакаться при мысли о том, как мне подошла бы эта работа и что сделала мисс Хилли, чтобы она мне не досталась. Не отвожу глаз от окна, молясь и надеясь, что на этом наша встреча не закончится. – Знаю, эти окна жутко высокие. Я их никогда даже не пробовала помыть. Разрешаю себе дышать. Окна – предмет беседы чертовски более приятный, чем серебро. – Окон я не боюсь. У мисс Уолтер я их мыла сверху донизу каждые четыре недели. – А у нее один этаж или два? – Один, но… все равно окон много. Вы же знаете, в старых домах полно всяких уголков и закоулков. Мы наконец возвращаемся в кухню. Уставились на стол, но ни одна не присаживается. Я так нервничаю, не зная, что она надумала, прям голова кругом. – У вас большой красивый дом, – начинаю я. – Все в нем имеется. Но работы тут много. Она принимается теребить кольцо на пальце: – Наверное, у миссис Уолтер было гораздо легче, чем здесь. Ведь сейчас-то здесь только мы живем, но когда появятся дети… – A y вас есть еще кандидаты на место прислуги? Она вздыхает: – Их целая куча уже приходила. Я просто не нашла пока… подходящего человека. – И косится в сторону, покусывая ногти. Жду, пока она сама скажет, что я тоже не подхожу, но мы просто стоим, молча вдыхая рассыпанную муку. В конце концов я выкладываю последнюю карту, шепотом, потому что это все, что у меня осталось: – Знаете, я ушла от мисс Уолтер, потому что она отправляется в дом престарелых. Она меня не увольняла. Но она все пялится на свои босые ноги; ступни уже почернели, потому что полы не отмывали с тех пор, как она переехала в этот огромный старый грязный дом. Ясно, эта леди меня не хочет. – Что ж, – говорит она, – я благодарна, что вы проделали такой долгий путь. Могу я хотя бы заплатить за потраченный бензин? Подхватываю сумочку и решительно сую ее под мышку. Она одаривает меня радостной улыбкой, которую я могла бы стереть одним махом. Будь проклята эта Хилли Холбрук. – Нет, мэм, нет, не стоит. – Понимаю, было бы неплохо найти кого-нибудь, но… Стою и слушаю, как она изображает огорчение, а сама думаю: «Давайте покончим с этим, леди, чтоб я могла сказать Лерою, что мы переезжаем на Северный полюс к Санта-Клаусу, где никто не слышал сплетен Хилли обо мне». – …И на вашем месте я бы тоже не захотела убирать такой огромный дом. Смотрю на нее в упор. Эти ее извинения заходят чересчур далеко, она, понимаете ли, делает вид, что Минни не получит работу, потому что Минни не хочет работать. – Когда это вы слышали, что я говорила, будто не хочу убирать этот дом? – Но это же и так ясно, пять горничных уже сказали мне, что работы тут чересчур много. Мои сто шестьдесят пять фунтов и пять футов роста едва не выпрыгивают из белоснежной униформы: – Чересчур для меня? Она растерянно моргает: – Вы… вы возьметесь за это? – А зачем, по-вашему, я проделала весь этот путь к черту на кулички? Просто чтобы бензин сжечь? – И тут же захлопываю рот. «Только посмей все разрушить, она же предлагает тебе р-а-б-о-т-у». – Мисс Селия, я буду счастлива работать у вас. Эта сумасшедшая смеется и бросается меня обнимать, но я тут же делаю шаг назад, давая понять, что на такое не согласна. – Погодите, нам сначала нужно кое-что обсудить. Вы должны рассказать, по каким дням я должна здесь бывать, и… все такое. («Вроде того, сколько вы будете мне платить».) – Ну, думаю… когда вам удобно приходить. – У мисс Уолтер я работала с воскресенья по пятницу. – Вы не должны появляться здесь в выходные дни. – Мисс Селия объедает еще немножко розовой краски со своего ногтя. – Ладно. – Лучше бы работать побольше, но, может, потом она предложит мне готовить для парадного приема или что-то в этом роде. – Тогда с понедельника по пятницу. Теперь, в какое время вы хотите, чтобы я приезжала по утрам? – А в какое время вы бы хотели приезжать? Никогда прежде мне не предлагали такого выбора. Чувствую, как глаза слегка закатываются. – Как насчет в восемь? Мисс Уолтер устраивало. – Хорошо, восемь – просто замечательно. – Она как будто ждет, пока я сделаю следующий ход.