Жене не показалось – в его словах снова читалось двойное дно. Пусть… Ради той красоты, которую она видела, потерпит намёки. – Степан, скажи, пожалуйста, что мы можем выйти на улицу! Скажи, ну, пожалуйста, пожалуйста! Женя переступала с ноги на ноги от нетерпения. Она подошла к большому панорамному проему, размером практически в половину стены, и посмотрела на открывающийся вид. Он завораживал. Довольно большая веранда с низким ограждением, кашпо с искусственными цветами, запорошенными снегом, и джакузи посередине всего этого великолепия на фоне гор. – Мне нравится, когда ты просишь, Женечка, – промурлыкал мужчина, на что девушка постаралась не особо громко фыркнуть. Пусть говорит, что хочет! Они много, что говорят. Главное – дела. Степан подошел к двери, повернул ручку и отодвинул створку в сторону. – Выходить, наверное, не стоит. Прохладно всё же. Хотя подожди… Женя поежилась, обхватывая себя руками за плечи. Морозный горный воздух мгновенно коснулся тела, сначала пощекотав, а потом начав покусывать. Искушение выбежать на минутку на веранду и рассмотреть всё вблизи увеличивалось с каждой секундой. На плечи Жени опустился плед. Девушка порывисто обернулась и увидела рядом Степана. Тот не улыбался, хмурым тоже не выглядел. – Теперь можно. Пол должен быть относительно теплым, но лучше в следующий раз использовать тапочки или теплые носки. Женя послушно кивнула. – То есть в джакузи можно купаться и сейчас?.. Я имею в виду не прямо сейчас, а в целом… Я в фильмах такую сцену видела, где пара купалась ночью… тоже в горах и… – затараторила девушка, потом резко замолчала, осознав, что говорит лишнее. На этот раз Степан не отошел. Встал за её спиной. Если она качнется на нетвердых ногах, а слабость чувствовалась ощутимо и никак не вязалась с единственным выпитым бокалом глинтвейна, то Женя прямиком отправится в мужские объятия. – Придется тебе, Потеряшка, потерпеть моё присутствие. У тебя плед, а мне холодно. Наглые руки снова оказались на её талии. Женя на мгновение прикрыла глаза. Вот что с ним делать? Снова убрать. Так он прав – холодно. Можно, конечно, зайти в дом. Но тут так красиво… Дух захватывает. И водичка на фоне гор и ночного неба кажется иссиня-черной. Нет, синей. Нет, совершенно другой цвет. Скорее, фиолетовая. – Отвечая на твою предыдущую скороговорку, – теплое дыхание мужчины с легким запахом алкогольных паров коснулось шеи Жени, вызвав приятное покалывание. И ещё что-то. То, о чем девушка не хотела даже думать. Не хотела себе позволять замечать. Всё это лишь откат сегодняшнего дня, сказочной атмосферы и волшебного места, не имеющего ничего общего с реальностью Жени. – Купаться можно. В любое время. Не уверен, что Игнат включил уже подогрев, но обычно включает сразу же. Вода всегда теплая. – Я… поняла, – негромко прошептала Женя, заерзав в руках Степана. Хорошо, что он стоял не слишком близко – она не чувствовала его бедер. А если он придвинется? – Спасибо, что показал дом. И спасибо, что пригласил. Здесь очень красиво. Мужчина ничего не ответил, усмехнулся. – Я, наверное, спать. Можно?.. – Потеряшка… Никаких «можно», беги давай. От греха подальше. * * * Утро выдалось ранним. Женя относилась к жаворонкам. Обычно вскакивала сама, без будильника. Успевала размяться, сделать зарядку. Здесь проспала. То ли воздух горный сказался, то ли нервоз. Разбудил её стук в дверь. – Жень, ты с нами? По голосу вроде бы пришла Крис за ней. – Да! – крикнула девушка, вскакивая с кровати и едва не путаясь в простыне. Собралась она за рекордно короткое время. Получается, заставила всех ждать? Они договорились, что за завтраком соберутся в девять. Было принято решение первый день потусить вместе, а потом – кто во что горазд. Часы показывали десять минут десятого. Женя вылетела из спальни, как ошпаренная. Прикрыла дверь и понеслась дальше по коридору, чтобы через десять метров налететь на нечто, отдаленно напоминающее стену. Женя ойкнула, вскинула взгляд, пошатнулась, едва не упав. Тотчас была поймана уже знакомыми крепкими руками. Ей даже не надо было запрокидывать голову и смотреть в лицо человеку, в которого она бессовестно врезалась. Девушка узнала его на уровне инстинктов. И по терпкому запаху дорогих духов. – Доброе утро, Потеряшка, – довольно улыбнулся Барсов. – Куда спешим? Женя была бы рада реагировать спокойно – не получилось. Почему именно он? Вот так сразу, с утра? Где справедливость? И почему, в отличие от нее, Степан Богданович выглядит шикарно? Свеж. Бодр. Улыбчив. – Вниз. Я, кажется, опоздала, и… Женя снова замолчала. Почему она постоянно чувствовала себя непутевой тараторкой, когда он рядом? Возможно, и оттого что он как-то сказал, что она такая и есть. Женя знала за собой эту неприятную особенность: она особенно ярко активировалась, когда нервничала. В присутствии Степана Женя нервничала постоянно. – Ты не опоздала. Сейчас позавтракаешь, и поедем на спуск. Не переживай. – А остальные? – Женя завертела головой, прислушиваясь к звукам в доме. Ни голосов, ни смеха. Зато с улицы слышался звук заведенного двигателя. – Собрались и почти на низком старте. Я решил, что нам с тобой спешить некуда. Найдем их потом. Женя притихла. Ну вот. Получается, она и себе обломала начало дня, и Степану. Но где упреки с его стороны? Почему он молчит? Вова бы её запилил с первого же слова. Иногда друг… детства был ужасно занудным. Завтракала Женя молча. Степан устроился напротив девушки, скрестил руки на груди, отчего его плечи, обтянутые черной водолазкой, очень смахивающей на термобелье, будто стали еще больше. Барсов занимался спортом, возможно, непрофессионально, но тренажерный зал посещал. Видела Женя у них таких товарищей. Уверенные в себе самцы, идущие по жизни по четко выстроенному плану. В большинстве своем эгоистичные и самовлюбленные. За Степаном она ни разу не замечала самолюбования. Он даже говорил, не прислушиваясь к собственной речи. У других Женя порой тоже замечала такой грешок. Этому мужчине не требовалось ежедневно самоутверждаться. Он уверен в себе и своем положении. А плечи у него красивые… Это Женя подметила, как человек, дружащий со спортом. И всё. Степан вытянул ноги, продолжая молчать и наблюдать за ней. Девушка тоже молчала. Всё равно ей его не переговорить. Она – слово, он – два и таких, что после них ничего и говорить не хочется. – Маме позвонить не хочешь? Услышав этот вопрос, Женя всё же встрепенулась. Выпрямила спину и посмотрела на Степана. – Нет… Мы не каждый день созваниваемся… Я говорила. – Я помню. Но вдруг. – У меня же есть телефон. Ты мне дал. – Ты не сделала ни одного звонка. – Откуда ты знаешь? – тотчас вскинулась Женя. Степан едва заметно улыбнулся. – Только что и узнал. Ну что? Ты готова? Выезжаем? Жене захотелось в него запустить кружкой. Нет, тарелкой. Кружку жалко. Очень красивая, белоснежная, с красивой каймой поверху. Настоящее произведение искусства, и было подозрение, что она фарфоровая. – Выезжаем. * * * – Художница очаровательна. – Поменьше-ка на неё глазей. – Даже так? – Игнат уперся подбородком в руки, лежащие на палках. Мужчины стояли на склоне и наблюдали за девчатами. Крис каталась, Жанна больше попой виляла и привлекала внимание мужчин. Старалась для них, получалось для Игната и ещё некоторых любителей горных лыж, что оценили её умение вставать в правильные позы и демонстрировать красоту тела. Степан ничего не ответил на подтрунивание друга. Даже так, черт побери. Ничто человеческое Степану было не чуждо. Ревность в том числе. Ему не нравилось, когда партнерша кокетничала с другими мужчинами или имела запасной «аэродром». Много лет назад Степан был влюблен. Даже кольцо купил, простое, классическое, собирался сделать предложение. Будущая невеста училась в институте. Он приехал к ней счастливый, довольный, весь преисполненный романтики. Прихватил с собой розу. Как полагается у молодых романтиков: розу в зубы, кольцо в карман и вперед по балконам к будущей суженой. Суженая жениха не ждала. Потому что как раз в это время увлеченно пыталась освоить позу «69». Лицом к балкону. Поэтому лицо «невесты», увлеченно сосущей чужой член, Степан хорошо запомнил. Впрочем, и она его тоже.