– Потом все увижу, Белла, – притягивает меня к себе Мурад и, достав из кармана карточку, выжидательно смотрит на девушку-менеджера. Та называет сумму, и у меня подкашиваются ноги. Сколько? Это же почти половина отцовского долга. Значит, дело не в деньгах вовсе! Черный пластик ложится на терминал. Раздаются тренькающие звуки. – Платеж прошел, – кивает девушка, а я ошалело смотрю на мужа. А он весело улыбается мне. – Пойдем ужинать, моя гурия. Наши родственники не простят, если мы сбежим. Глава 20 Глава 20 У Мариам выпадает глаз, когда я вхожу в большую светлую столовую в новом красном шелковом платье. Она негодующе оглядывает меня и замечает сухо. – Для дома, наверное, сойдет. Будет Мурад любоваться. И мы вместе с ним. – Красоту нужно нести в люди, – улыбается Мурад, слегка сжимая мою руку. – Давайте поужинаем и поедем в центр покатаемся, – предлагает весело, как мальчишка, и тут же строго спрашивает с братьев. – Вы там закончили? Много осталось? – Да до фига работы, – недовольно тянет Наиль и почему-то зыркает на меня с неприязнью. – Если только потом засесть… – Нет, – коротко роняет муж. – Занимайтесь, мы сами. – Но, Мурад, мы тоже хотим, – тут же начинает ныть Наина. – Отпусти Наиля, пожалуйста. И Тимура… – Потом с мужьями поедете, – отрезает Мурад и поворачивается к Лейле. – Если желаешь, сестра, можешь присоединиться. – Нет, – улыбается она. – Вам же хочется побыть наедине. А я буду мешать. Тем более мне к экзаменам нужно готовиться. – Тогда мы сами, – довольно улыбается Хафизов. – А ты назначил уже день регистрации? – накладывая в тарелку кусок баранины и запеченные овощи, интересуется Тимур. – Нужно состыковать свадьбу с твоим расписанием. Давай завтра посмотрим, – замечает он миролюбиво, но я вижу, как напрягается Мурад. – Оставь этот вопрос нам с женой, брат, – вздыхает он, подкладывая мне в тарелку кусочки курицы. – Надо пригласить родственниц Беллы. А прежде узнать, когда они смогут приехать, – мягко велит он мне. – Да, хорошо, – поспешно киваю я и неожиданно замечаю на губах Мариам странную ухмылку. Дескать, вот еще! – Ну, за работу, – после ужина встает из-за стола Мурад. – А мы попьем кофе в городе, – добавляет нехотя и, взяв меня за руку, ведет к машине. – Кажется, мы забыли купить тебе теплые вещи, – хмурится он. – Магазины работают до десяти, – накидывает мне на плечи свое пальто Хафизов. – Так привезли только платья, – выдыхаю я и снова оказываюсь в теплом коконе, пропахшем парфюмом Мурада. Легкие цитрусовые нотки, немного табака и сандала. Сумасшедший запах, от которого у меня моментально подкашиваются коленки. – Хм… – откашливается муж. – Это вопрос к Мариам. Я просил ее заказать все, что может понадобиться. А она налажала… – Наверное, посчитала, что я из дома буду выходить только летом, – шепчу, осмелев немного. Муж смеется, будто это самая лучшая услышанная им шутка. И как только мы садимся в машину, просит водителя открыть шторку люка. Через прозрачную крышу и окна глазею на большой город, затопленный яркими огнями. – Как же красиво, – охаю я. Оглядываюсь по сторонам, как непоседливый ребенок. А Мурад лишь пожирает меня жадным взглядом и улыбается. Мне кажется, этот суровый мужчина улыбается постоянно. Но только мне. Я вижу, как он разговаривает с прислугой и родными. Может, поэтому они и взъелись на меня в первый же день. – Гляди, – показывает мне Мурад на светящуюся башню. – Это здание МИДа. Таких всего семь в Москве. – Красиво, – выдыхаю я в восхищении. – Надо повезти тебя в Дубай, – смеется Хафизов. – Я там сам в первый раз ехал с открытым ртом. Как дикарь. Сейчас уже привык, конечно. – Большой театр, – снова показывает в окно Мурад. – Туда дальше – Красная площадь. Но мы сегодня по другой программе. Сейчас одевать тебя будем. А то конфискуешь мое пальто… – Я бы не против, – утыкаюсь носом в кашемировую ткань. – Оно такое классное… – Надо будет и тебе заказать, – тут же соглашается муж и, притянув меня к себе, нежно целует в нос. – Пойдем, – шепчет он заговорщицки. – Пальто, сапоги и что пожелаешь! – Мне ничего не надо. У меня все есть, – выдыхаю поспешно. И чувствую, как сильные руки крепче прижимают меня к себе. – Ты краснеешь. Тебе идет, – легко касается моей щеки Мурад. – Ты такая нежная девочка, Белла. Вслед за мужем выхожу из машины и тут же попадаю в людской круговорот. Нарядно одетые люди торопятся домой с пакетами. А кто-то вместе с нами заходит внутрь. Завороженно глазею на стеклянные статуи, словно в музее, и беспрекословно иду за мужем. Не сразу, но замечаю, как многие наблюдают за нами с интересом. Кто-то даже пытается фотографировать, но охрана Хафизова сразу пресекает попытки. Опускаю глаза, стараясь не смотреть по сторонам. Ни к чему хорошему это не приведет. Слышу, как негромко ругается Мурад, как сзади личный телохранитель вызывает кого-то. – Мурад Мусаевич, – выплывает нам навстречу шикарная брюнетка. На каблуках, в обтягивающем платье она кажется мне голливудской дивой. – Сюда, пожалуйста, – открывает перед нами едва заметную дверь. А за ней просторная уютная комната, больше похожая на гостиную, чем на торговый зал. – Чай? Кофе? – радушно спрашивает брюнетка. – Нет, спасибо, – отрезает спокойно Мурад. – Нас интересует теплая одежда. Пуховики, сапоги, – потом косится на меня и добавляет с хитрой улыбкой. – И пальто. – Подари мне свое, – шепчу порывисто. Глупость, конечно. Но мне кажется, я не смогу расстаться с этим. – Да я не против, Белла. Мне не жалко. Но ты же его носить не будешь, – обняв меня, тихонечко объясняет Мурад. – А я повешу его в шкаф и буду надевать, когда ты уедешь… – Я никуда не собираюсь, – фыркает муж и добавляет как мальчишка. – И пальто не отдам. Даже не надейся, Белла… Мы довольно хихикаем, как сообщники, и смолкаем, когда в комнату целая вереница менеджеров вносит коробки обувью и вешалки с разноцветными пуховиками. – Выбирай, – предлагает мне Хафизов. А у меня глаза разбегаются. Несколько пар глаз смотрят на меня изучающе и насмешливо, будто на зверушку какую. Тушуюсь немного, а потом беру себя в руки. Стыдно стесняться. Я же пришла сюда с мужем. Мое глупое поведение может отразиться и на его имидже. Делаю шаг к стойкам. Нужно сначала выбрать пуховик, а под него сапоги. Или наоборот? Ой, мамочки! Оглядываюсь на мужа. Он мне сейчас точно не помощник. С кем-то говорит по телефону, изредка роняя короткие тихие фразы. Отсюда не разобрать. Лицо Мурада постепенно каменеет от плохих новостей, а брови грозно сходятся к переносице. Наскоро выбираю пуховик, затем сапоги. – Мурад, посмотреть не хочешь? – спрашиваю робко. – Покажи, – словно отряхивается от мрачных мыслей Хафизов. – Красивый пуховик, – кивает на мою обновку. – Но почему один, Белла? Выбери еще другой, покороче. С брюками будет отлично. – Ты видел, сколько они стоят? – подойдя поближе к мужу, шепчу негодующе. – Целое состояние. – Я догадываюсь, – нехотя улыбается Мурад и делает знак стоящему рядом менеджеру. – Белый пуховик нам покажите и к нему – такие же сапоги. «Почти долг моего отца потратили за сегодня», – отмечаю про себя печально, когда муж наскоро прикладывает карту к терминалу. Потом берет пакеты и ведет меня к выходу. – До свидания, – роняет на ходу. И только сев в машину, позволяет себе расслабиться хоть немного. Трет лицо, стараясь справиться с раздражением. И затем обращается ко мне нарочито спокойно. – Белла, сейчас звонил мой доверенный человек из Ачкгори. Ко мне за помощью обратился Ринат. Твоя сестра сбежала из дома с каким-то левым мужиком. – Ой, мамочки! – зажимаю рот рукой. – Ты поможешь ему? Лучше ей! – выдыхаю, набравшись смелости. – Нет. Я отказал Ринату. Но и твоей сестре помогать не собираюсь, – Мурад чуть сильнее сжимает мою руку. – Это неприемлемо, Белла, – в голосе мужа появляются стальные требовательные нотки. – Твоя сестра повела себя недопустимо. Я запрещаю тебе видеться с ней, помогать каким бы то ни было способом. Гуля моя! Гуля! Смелая и любимая сестричка. Как же ты смогла решиться и удрать от Равиля? – Почему? – выдыхаю еле слышно. – Я тоже ушла с тобой. И наш брак одобрили старейшины. Так почему же с Гулей… Не успеваю договорить, как Мурад раздраженно перебивает меня.