– Ива, он такого не заслужил. Ива отвела взгляд и начала смотреть в окно. – Хотя нет, даже немного зная тебя, я хорошо понимаю, что заслужил. Не имею представления, что именно он сделал, но уверен, что любой твой шаг правильный. Хотя не всегда в жизни правильно то, что кажется. Ива молча продолжала смотреть на море. – Ива, не надо с ним так поступать. Знаешь, бывают у людей такие в жизни точки – точки максимальной уязвимости, вот он сейчас в одной из них. – У таких как он, их не бывает. – Ох, и как же ты ошибаешься! – Зато у них есть привычка. Амир с интересом поднял бровь. – Привычка потакать всем своим прихотям, – пояснила для него Ива. Амир рассмеялся, немного даже запрокинув голову, но потом снова посерьёзнел. – Насчёт привычки ты, конечно, права, но я вот, конечно, могу ошибаться, но думаю, что сейчас речь не о ней. Ива проснулась от дыма. Вначале она решила, что ей почудилось – часы показывали три часа ночи, но едкость и навязчивость не оставляли сомнений в том, что дым реален, и кто-то расслабляется. Его затягивало со двора или с террасы, находящейся на пару уровней ниже. Ива встала и выглянула в окно: два шезлонга из двух были заняты. На одном из них, закинув одну ногу на согнутое колено другой, возлежал Амир в розовых шортах, на другом – Мэтт в джинсах, но голый по пояс. Оба курили то, что издалека могло показаться сигарами. И молчали. Взгляды обоих были устремлены в небо, по-деревенски густо и ярко усеянное звездами, ведь до ближайшего относительно крупного города Жироны отсюда было не меньше нескольких десятков километров. Зрелище было до странности умиротворяющим. Если бы Иву позвали, она бы, не раздумывая, присоединилась. Но её не звали, потому что были уверены в том, что она спит и видит десятый сон, а мужское СПА останется незамеченным и тайным. Ива уже дважды делала тест дома. Результат, конечно, был отрицательным, но всегда ведь оставалась надежда на тот редкий случай, когда уровень ХГЧ в крови растёт не так быстро и тесты справляются с задачей не так надёжно. Сейчас уже крайний срок: либо да, либо нет. Тест бы спрятан в её косметичке. Дрожащими руками она расстегнула молнию, достала своё сокровище и направилась в ванную. Ива ничего особенного и не ожидала, но расплакалась. Просто ещё одна неудача убивала всякую оставшуюся надежду. Иногда ей казалось, что ни двух полосок, ни голубых крестиков не существует вовсе, и люди обманывают её, зачиная детей каким-нибудь иным способом. Впрочем, насчёт иного способа она задумывалась уже давно. Поплакав и высвободив своё горе, Ива тщательно завернула использованный тест в туалетную бумагу и положила на самое дно мусорного ведра. Поскольку оно оказалось совершенно пустым, она вдобавок нарвала ещё бумажных лоскутков и усердно засыпала своё захоронение. Вздохнув и собравшись с силами, Ива умылась, вытерла лицо, надела джинсы и батник и вышла во двор. Отдыхающие всё ещё были на месте и, очевидно, до того расслабились, что даже не заметили её появления. – Привет, – поздоровалась она негромко. Оба парня едва ли не вздрогнули от неожиданности, а Мэтт и вовсе подскочил, правда, потом уселся обратно. Ива опустилась рядом с ним на шезлонг. – Что делаете? – спросила она. – Расслабляемся. – Встретили дорогих гостей, а теперь успокаиваете нервы? – усмехнулась она. – Лучше уж и не звать, раз такое напряжение. – С гостями как раз всё окей, – отозвался Амир. – С каждым без исключения и со всеми вместе. Тут дело в другом, ты же видишь: семейные проблемы. – Да нет никаких проблем! – резко поправил его Мэтт. – И семей никаких тоже нет. – Свидетелями чего мы как раз и стали, – съехидничал Амир. Мэтт грозно покосился в его сторону, хоть и был усердно расслаблен. С появлением Ивы у него, кажется, прояснились и мысли, и выветрился весь накопленный дым. – Можно попробовать? – неожиданно попросила она. – Никогда этого не делала. Ива засмеялась, но как-то грустно. В её голосе ещё были слышны ошмётки недавно оплаканного горя. – У нас только две, но ты можешь взять мою, если не брезгуешь, – предложил Мэтт. – Или мою! – хохотнул уже очень хорошо расслабленный Амир. Ива, не мешкая и не сомневаясь, протянула руку и взяла скрутку у Амира. Мэтта её выбор словно кислотой обжёг, но он вида не подал и поспешил себе твёрдо сказать: «Она сделала это из вежливости, сидит-то рядом со мной». Развивать дальше мысль и вспоминать, что села она рядом с ним только потому, что это было единственное место, куда можно было сесть, он не стал. – Как это правильно сделать? Втянуть дым и задержать в лёгких? – А может, не стоит и начинать, если никогда… – начал было Мэтт, но его перебили. – Нет, не обязательно. Хотя многие держат, считается, что это вредит лёгким. Просто затянись и выдохни, – проинструктировал Амир. Ива сделала, как было велено, и закашлялась. – Я всё-таки считаю, что тебе это ни к чему, – повторил Мэтт. Его тон серьёзнел и ожесточался с каждой фразой, но этого, казалось, не замечали другие. – И когда ждать эффект? – поинтересовалась Ива. – А это зависит от тебя, – улыбнулся Амир. – Нам с Мэттом обычно требуется минут десять– пятнадцать. Ты затянись ещё хотя бы разок… – Ей хватит! – … приляг и начни прислушиваться к ощущениям. Ива снова втянула дым, и на этот раз получилось даже без кашля. – Главное, делать это в хорошей, надёжной компании, а научиться легко, ничего сложного, – пел голос Амира с соседнего шезлонга. Иве захотелось прилечь, небо стало синим-синим, а не чёрным, она закрыла глаза и стала прислушиваться. Где-то рядом голос Мэтта сообщил, что идёт за третьим шезлонгом и «поискать чего-нибудь пожрать, а то на голодный желудок курят только дебилы». Ива очнулась от мягких покачиваний и приятного обволакивающего тепла. Не сразу, но она всё-таки сообразила, что её несут на руках. Не без труда вспомнив, что случилось с ней самым последним, она задалась вопросом, чьи же это руки? Она втянула носом запах мужской кожи и остатки приятной туалетной воды, которой воспользовались очевидно ещё утром, а значит, почти сутки назад, прислушалась к дыханию и убедила себя в том, что это Амир – ей хотелось, чтобы это был он, потому что с ним единственным могло что-то получиться. И от него всегда божественно пахло. Иву аккуратно опустили на холодную простынь кровати. Она постаралась вглядеться и убедиться воочию в том, что её ночной рыцарь – Амир, но против лунного света в тёмном пятне ничего внятного разглядеть не получалось. Плюс к тому она ещё и была сонной, и не хотела широко раскрывать глаза, чтобы тот, кто её нёс, не обнаружил, что она проснулась. Этот кто-то не спешил уходить. Он сидел на краю кровати и смотрел на неё. Долго смотрел. Потом всё-таки бесшумно встал и вышел, и уже у самой двери Ива выхватила его силуэт и поняла, что ночной гость одет в джинсы, а не шорты. Её сбила с толку футболка, которую он, очевидно, натянул, когда уходил на поиски еды и ещё одного шезлонга. Ива тяжело и разочарованно вздохнула. Глава 21. Другой Ива проснулась с тяжёлой головой. Комната была заполнена ярким дневным светом, из чего следовало, что время пробежки давно пропущено: солнце, должно быть, уже поднялось слишком высоко. Ива с минуту обдумывала, стоит ли сегодня бегать, и пока делала это, её взгляд наткнулся на то, чего не заметил вчера вечером – электронную рамку для фотографий. Ива нажала на кнопку и экран загорелся. Фотографии сменялись одна за другой, и на каждой из них был ребёнок: красивый розовощёкий малыш с огромными каре-зелёными глазами. Почти на всех снимках он улыбался. Иве хотелось бы верить, что этот ребёнок – какой-нибудь внебрачный сын Амира – рамка ведь находилась в его доме, тем более, что волосы у малыша были тёмными, но сердце знало, чей это сын. Наконец, и глаза убедились: на фото Мэтт держал малыша на руках и улыбался такой улыбкой, какой Ива никогда в жизни у него не видела. Она делала его похожим на человека с сердцем, с чувствами, умеющего и знающего, как любить. Ива выключила экран и спустилась вниз. Мэтт стоял у плиты босиком на выложенном светлым кафелем полу. К его плечам и лопаткам местами прилипла влажная футболка, а её ворот и вовсе был мокрым – стекало с волос. Он явно плохо вытерся после душа, будто наспех. Если бы это была не Ива, а любая другая девушка, она обязательно начала бы с Мэтом разговор каким-нибудь игривым вопросом вроде: «А ты, я смотрю, на этой кухне, как на своей собственной!». Но это была Ива, и она молча прошла к кофемашине. Около той уже стояли две кружки, накрытые блюдцами, чтобы кофе не остывал. Ива вынула пустую из шкафа, открепила от машины холдер и только начала искать молотый кофе, как Мэтт её окликнул: – Я уже смолол. И сварил. Тебе же эспрессо с молоком? Красная кружка. Ива открыла было рот, чтобы ответить, и застыла. Ну да, ей эспрессо с молоком. И цвет у кружки тот, который когда-то был у неё любимым – в далёком детстве. А с тех пор много воды утекло. – Спасибо, конечно, – ответила, наконец, она. – Но не стоило. Мэтт оставил это замечание без комментариев. Подойдя к холодильнику, Ива долго рассматривала его содержимое в надежде украсть у хозяина что-нибудь съестное. Ей было неловко брать чужую еду, поэтому она ограничилась баночкой йогурта. Что бы у тебя ни было на завтрак, если он случается на террасе с видом на Средиземное море, он по определению прекрасен. И Ива улыбалась, глядя на немного тревожное серо-бирюзовое из-за облаков море, пока её не побеспокоил Мэтт. Он поставил перед ней тарелку: три хорошо прожаренных яйца, отваренная на пару брокколи, несколько томатов, и два вида аккуратно нарезанного сыра.