- Нет. Нет, прошу тебя, - он втягивает в рот мой сосок, другой терзает между пальцами, вызывая во желание. Боже! Что он делает со мной? Я плавлюсь и возбуждаюсь в секунды, в его умелых руках. - Мне идти нужно! - отталкиваю за голову, но не могу оторвать от своей груди. Он отрывается лишь на мгновение, чтобы припасть к другой груди. - Сегодня я тебя не отпущу. Больше никогда не отпущу, поняла? - Поняла, - соглашаюсь и плавно опускаюсь на каменный член. В глазах тут же темнеет, я опираюсь руками о его грудь и начинаю двигаться. Он хватает меня за бедра, поднимает и опускает, регулируя ритм, потом срывается, укладывает меня на пол, заполняет собой до краев. Даря безумное наслаждение. Пристегиваю его уже в платье. Он грозится убить меня, за все. За непослушание и упорство. За то, что не иду с ним сейчас. Грозиться убить себя, за то что поддается моим уговорам, клянется, что это в последний раз. Впервые из этой комнаты я выхожу со слезами на глазах. О том, что было – я не жалею. Ни капли, даже мыслей таких нет. Я ему поверила, доверилась и отдалась. Я привязалась к нему еще больше. Мне уже больно, и я начинаю понимать, что не смогу без него. Но по-другому не могу. Мне страшно. Я ускоряю шаг, сейчас же заберу Злату, напишем заявления и свалим отсюда. Только моим мечтам не свойственно сбыться. - Ну здравствуй Майя! - Лиля Сергеевна сидит рядом со взволнованной Златой, - ты понимаешь да, что вы наделали? Я не могу оставить вас работать после всего! - Мы и так собирались писать заявление! - я сдвигаю ноги ближе друг к другу, чтобы ничего не вытекало, боюсь. Хоть и положила трусики в промежность, они такие маленькие, что вряд ли спасут от влаги, то есть от его вытекающей с меня спермы. Глава 31 МАРК Я в ту же секунду жалею, что отпустил ее. Ни хуя не понимаю, почему? Она меня действительно очаровала, иначе не могу объяснить, почему поддаюсь ее уговорам? Почему не сорвал эту чертову маску? И многопочемувертиться в башке, и ни одного ответа. Я, после утоления своей похоти, перестал соображать. Я стал таким, после ее появления в своей жизни. Страх – потерять ее, сделал меня слабым и послушным, за что сейчас, сидя в кресле, пристегнутым, после офигенного секса с ней, ненавижу себя. За свою слабость! Вот блядь, объясните мне, сексуально-озабоченному мужику, зачем отпустил? Зачем? Но жалеть уже поздно! Сиди сука теперь скули, что ее нет рядом! Хотя, сейчас придет эта Лиля, расстегивать меня, я успею, догоню, посажу непослушную девушку в машину, увезу. Только вот ни хуя, Лиля не торопится освободить меня из этого плена и я понимаю, что ни хрена не успею. Она уедет. Не найду! Проходит больше часа, прежде чем Лиля вспоминает обо мне. Я за это время ни один раз кричал, звал, напоминал о себе, только никто не слышал, из-за громкой музыки, которую Моя малышка не выключила перед уходом. Моя малышка. Я как чокнутый извращенец, чуть не разорвал ее. Как только оказался в ней, напрочь перестал соображать. Одно лишь горячее влажное лоно выбило из меня все мозги. Благо вовремя сообразил, что моя девочка узенькая и тугая, что с ней надо осторожно, медленно растягивать под мой размер. Я думал, сдохну в ней, с каждым движением волна удовольствия накатывала с новой силой, унося мой извращенный мозг куда-то в рай. Моя девочка, такая чистая, нежная, такая желанная,моя,и я в ней. Я В НЕЙ, от осознания происходящего я тронулся умом. Клянусь. Блядь. А иначе как объяснить, что я ее отпустил? Сука. - Какого черта, вы так долго? - раздраженно смотрю на змею, клянусь блядь, чистой воды змея, а не Лиля! Смотрит с таким презрением и недовольством, будто это я, сука, оставил ее пристегнутым сидеть в кресле на целый час! - Обстоятельства вынудили! - блядь, у нее при этом чуть ли ни пар из ушей дымит. - Где она? - тру руки, потому как больно натерли чертовы ремни. Когда сидел раньше и смотрел на танец моей девчонки, не замечал. А это пиздец как натерли, потому что я наверное еще дергался, пытался разорвать их. Стерва разворачивается и идет к выходу, - Я тебя спрашиваю? - догоняю в два шага и иду следом, - Где она? - Я откуда знаю, где она? Не слежу за ними! - фыркает, выплевывая свой яд. - Не смейте таким тоном разговаривать со мной! - она останавливается и резко разворачивается ко мне. - У нас в клубе все проблемы начались из-за вас! После вашего появления, все пошло не так! Вы еще смеете мне указывать? - Какие, на хуй, проблемы? Умерь свой пыл, женщина! - я еле сдерживаю себя, потому как передо мной женщина! Иначе размазал бы по стенке! Следом за этой стервой, я спускаюсь вниз, в надежде найти ее. Кроме разъезжающихся по домам выпивших клиентов клуба – никого нет. Сплевываю на асфальт и возвращаюсь в кабинет к Паше. - Узнай, Паша, сейчас же, куда она ушла? - Даже если я узнаю, не смогу сказать! В кабинете Паши пар стоит клубом от наших криков и споров. Я требую, угрожаю, Паша не сдается. - Я не хочу нести ответственность, за разглашение имен и места жительства своих подопечных. Все. Ничего не проси, - он разводит руками, - с этим я не могу помочь. Все что угодно проси, только ни это! Блядь, Каримов! Ты отсюда не выходишь уже второй месяц! Нахуй, она тебе нужна? Что все бабы вымерли, что ли? - Я вытащу твою задницу откуда хочешь, если понадобится. Остальное – не твое дело! - Я и говорю, не мое дело! И свою задницу я никуда не хочу совать, чтобы ты потом вытаскивал! Время – третий час ночи! - Мне – похуй! Найди мне ее. Позвони в конце концов, пусть приедет. Я не могу уйти без нее. Она знает. Паша, блядь, не зли! - Если так сильно хочешь – сам найди ее. Это не большая проблема, для тебя, только не подставляй мою задницу никуда! У нас есть трудовой договор и пункт 7.1, где жирным шрифтом прописаны обязанности работодателя, - мне становится жалко толстяка, он покрывается потом, нервно дергается, часто дышит. Блядь, я и жалость – это две разные вещи! Но я жалею его, не хочу, чтобы его таскали по судам, как когда-то, если девушка подаст в суд. Он, сука, непоколебим в своем решении. В четвертом часу ночи я сваливаю с клуба, в надежде, что завтра все закончится. Она обещала, в конце концов, завтра снять маску и уехать со мной. Завтра! Завтра – никаких танцев, сразу заберу ее и похуй! Противная трель телефона будит меня раньше запланированного будильника! Я ругаюсь матом и смотрю на экран. Халанский. - Какого хуйя, тебе не спится? - Не понял? - он ржет в трубку, мне приходиться убирать телефон подальше от уха, чтобы не лопнула барабанная перепонка, Халанский не только начальник безопасности, он друг, товарищ. - Не ты ли кричал, рвал и метал, чтобы я нашел девчонку? - Нашел? - Да! Но ты, пиздец как удивишься, когда узнаешь, чья она дочь! - Чья она дочь? - я оканчательно просыпаюсь. - Она дочь Стволова!