Следующий день начался охренительно дерьмово. Микеле сообщил, что у нашего отца была внебрачная дочь от какой-то шлюхи, и мы должны отыскать её и доставить домой чего бы это ни стоило. Эта новость ни хрена не радовала меня, отец поступил неразумно, упустив в прошлом шлюху, которая, в свою очередь, родила ребёнка и скрывала семнадцать грёбаных лет. Но также меня не мог не забавлять тот факт, что наша мать не обрадовалась бы этой новости. Мы с Микеле выдвинулись в путь и, прилетев в Рим, заглянули в тот бар, где и должна была появиться наша сестрёнка. Мне, наверное, не стоит говорить о том, как я был зол, находясь в этом гадюшнике среди русских ублюдков. Возбуждение шипело у меня под кожей, когда я смотрел на эти мерзкие рожи. Я пропустил уже несколько стаканов виски, чтобы заглушить свою злость, но это не помогло. Я заметил, как молодая девушка с тёмными длинными, вьющимися до талии волосами подошла к бару. Марсела, это была она. Мне захотелось рассмеяться, она была ребёнком. Симпатичным, но ребёнком. Ярость не переставала барабанить у меня в голове. Какого хрена она работает в этом месте, неужели не нашлось места получше. – Давай сейчас же заберём её! – я сделал рывок, чтобы встать, но Микеле остановил меня, схватив за запястье. – Сейчас не время. Дождёмся конца её смены и заберём, когда она будет выходить. Я сжал челюсти от злости. Блядь… – Добрый вечер, я могу вам что-то предложить? – спросила девушка, улыбнулась, осматривая наши лица и дорогую одежду. Этот её вопрос почему-то жутко взбесил меня. – Разве тебе не надо быть дома или учить уроки, девочка? – Я посмотрел на неё так, что улыбка исчезла с её детского лица. Она была одета в дешёвые джинсы и простую потёртую белую майку. Она смутилась, но всё же ответила: – Нет, мне уже достаточно лет, чтобы подрабатывать здесь. – Неужели? – усмехнулся я. – Давай не будем мешать девушке, у неё наверняка много работы, – Микеле посмотрел на неё более сдержанно, но это, кажется, не подействовало. В её глазах был чёртов страх. Я любил, когда люди боялись меня, но мне не нравилось, что эта девочка боится меня и брата. Она даже не представляет, что значит для нас. Она – наша кровь, а значит, наша грёбаная ответственность. – Повтори нам, – попросил её Микеле, и она налила нам из дорогой бутылки ещё раз. Её взгляд скользнул по фирменным часам и одежде. Конечно, она поняла, что мы не простые посетители этой дыры. Она заметно напряглась. Мы старались делать вид, что заняты разговором, но глазами следили за всем, что происходит. Я заметил, несколько русских ублюдков смотрели на Марселу. Ну всё, это их конец! – Я же говорил, что без крови не обойдётся! Мне не терпелось вытащить свой любимый нож или пистолет, чтобы лишить их права на вздох. – Я не против перерезать горло нескольким русским, но ты понимаешь, чем это грозит? – Войной, – я улыбнулся своей темнотой. – Нам нужно усмирить Виталия и его псов, выгнать из Рима. – Это хороший повод. Несколько музыкантов заиграли живую музыку. Моя новоиспечённая сестренка сняла свой фартук официантки и подошла к сцене, настраивая микрофон. – Какого хрена она делает? – вот такого долбаного сюрприза я не ожидал. – Похоже, собирается петь. – Чёрт, лучше бы я этого не видел, – я отвернулся к бару, сжимая кулаки. Мне стоило огромных усилий остаться сидеть на месте, иначе бы я просто разнёс этот бар к чертям собачьим. Меня сдерживал только мой брат, всегда он. Самоконтроль не мой конёк. – Это последний раз, когда она здесь, потерпи, скоро мы её заберём. Когда Марсела допела, снова надела фартук и принялась разливать посетителям напитки, затем пошла по направлению в подсобку или туалет. – Смотри, эти двое уродов пошли за ней, – сказал я, и моя кровь прилила к голове. – Думаю, пора показать этим козлам их место. Сначала иду я, через минуту ты. Я кивнул. Микеле знает, что если первым пойду я, то уже будет нечего и некого спасать. Моя ярость сожжёт каждого, я не мог вовремя остановиться, у меня не имелось границ, я их просто-напросто не признавал. Прошли пара минут, и последний раз взглянув на часы, я двинулся в сторону туалетов, когда услышал женский плач. Я залетел в комнату и одним выстрелом прострелил голову русскому придурку. Он с грохотом упал на пол, и его мозги весело размазались по стене позади него. Марсела упала на колени, находясь в полном шоке. Кровь от застреленного мной мудака начала растекаться к её ногам и рукам. – Держи её, пора сваливать отсюда. Я схватил Марселу и потащил за собой. – Кто вы такие? Отпустите меня! – она пыталась вырваться и закричать, но у неё это плохо получалось. – Я проверю чёрный ход и дам тебе сигнал, – Микеле быстро вышел и направился к двери. Тем временем я крепко сжимал свою сестру так, чтобы она не вырвалась. – Чисто, – крикнул он, и я потащил Марселу к выходу. – Что вы делаете? – послышался женский голос. – Куда вы её тащите? Старуха, напарница Марселы, заметила нас. – Давай, Тони, скорей, – крикнул Микеле, доставая пистолет. – Не стреляйте в неё, – прошептала Марсела. – Если будешь вести себя тихо, – ответил я. Микеле сел за руль, а я устроился сзади с Марселой. Он ударил по газам, и мы поехали прямо в аэропорт к нашему самолёту. – Кто вы такие и что вы хотите от меня? У меня ничего нет, – прошептала она испуганно. – У тебя есть то, что принадлежит нам, – ответил грубо я, имея в виду её кровь и принадлежность семье. Она ещё больше затряслась: – Умоляю, не трогайте меня, я ничего не сделала и ничего не значу. Я был слишком раздражён, чтобы слушать её: – Прекрати это дерьмо, – крикнул я, и тогда она заплакала, испугавшись. – Чёрт, хватит плакать, тебя никто не тронет, просто веди себя тихо. Но казалось, она не слышит. Это было похоже на истерику. Микеле протянул мне шприц с транквилизатором, видя, что только это и сможет её успокоить. – Что это? Нет-нет, не надо! – закричала она. – Прошу, не надо! Но было уже поздно, я скрутил её и уколол в плечо, она тут же обмякла у меня на руках. Я уложил её голову себе на колени. Было странно ощущать себя в амплуа старшего брата для девчонки. Чёрт, как я теперь должен себя вести? Я знал только одно – как трахать девушек, не более. – Что, уже испытываешь братскую любовь? – усмехнулся Микеле. – Пошёл ты. Разве это не странно, она наша сестра, а мы и не знали о её существовании? Блядь, я хочу перерезать горло всем, кто когда-либо обидел её! Посмотри на её одежду, она выглядит как нищая. – Мы исправим это и дадим ей то, чего она заслуживает. Она – наша кровь и теперь будет в порядке. – Это так странно, иметь младших братьев, а теперь ещё и сестру. Это совсем иное чувство. – Это то, что будет совсем нелегко. *** На следующий день, когда Марсела очнулась, мы поговорили с ней, и она показались мне более-менее внушаемой. Она не билась в истерике, не пыталась сбежать, хотя было видно, что мы все пугаем её. Тогда Микеле решил поступить хитро и подослал к ней свою жутко любопытную жёнушку, она уж наверняка поможет Марселе прийти в себя, и нам не нужно будет возиться с ней. Я хотел для неё того, чего она заслуживает, а именно – быть Морелло и наслаждаться этой жизнью сполна. Ее мать-наркоманка изрядно подпортила ей жизнь, и я мог понять это, но я был слишком большим засранцем, чтобы самому помочь ей. Я ненавидел все эти идиотские разговоры с девушками, это доставляло мне неприятные ощущения под кожей, но она была моей сестрой, и я чувствовал, что просто так это не обойдёт нас стороной. Рик отреагировал неоднозначно на новоиспечённую сестру: не стал протестовать против её жизни у нас, но и не был слишком уж доволен её присутствием. Хорошо, что Рик слишком увлечён тренировками и учёбой. Кстати, к разговору о девушках: мне нужно было узнать, кто сфотографировал меня и Софию в тот вечер, потому что только так я могу заполучить её доверие. Поэтому я оделся и отправился в школу для блаженных богачей, нужно было больше информации. Раз этот конверт оказался в школьной сумке Софии, значит оттуда мы и начнём, заодно увижу испуганные глаза белочки. Припарковавшись возле школы, я вышел из машины и закурил. Интересно, как поживает наше сексапильное дитя порока. Я написал сообщение Джемме: «Ты в трусиках?» Она ответила через несколько секунд: «Я в школе и да, я в трусиках». Я: «Тогда неси свои трусики на первый этаж, я сейчас подойду». Джемма: «Уже иду». Я выбросил окурок и зашёл в школу, перед этим помахав уже знакомому охраннику Андреа. – Тони, рада тебя видеть.