– Какого чёрта, Джемма? Она смотрела на меня своими зелёными глазами и снова приблизилась, укусив меня за нижнюю губу: – Прошу, не уходи, поцелуй меня, – прошептала она. У меня было два выхода. Пойти и при всей толпе блаженных деток одним ударом ножа зарезать этого ублюдка – или оттрахать кого-нибудь. Второй вариант Джемма собственноручно принесла на блюдечке. Я схватил её за руку, утягивая за собой. Затем резко развернул её к себе так, что она ударилась об меня: – Ты помнишь, что должна мне? Она посмотрела на меня с мольбой в глазах. Я сильнее сжал её руку, делая больно: – Ты, блядь, помнишь или тебе напомнить? – Конечно, Тони, я помню и сделаю всё, что ты захочешь. Я взял её лицо двумя руками: – Покажи мне, на что ты способна, малышка. Я уверен, что в моих глазах было то, что дало ответы на все вопросы Джеммы. Я впился в неё губами, целуя и кусая их слишком яростно, не заботясь о ней, а просто выплёскивая свою злость. Мой язык скользнул глубже, чувствуя её вкус, рукой я схватил её за упругий зад, сжимая слишком сильно. Она застонала мне в рот. Я почувствовал, что на мой подбородок что-то капнуло, я оторвался от неё, чтобы посмотреть, в чем дело, когда увидел её застывший взгляд и слёзы. Обернувшись, я увидел, что София стояла и смотрела на нас своими, блядь, огромными печальными глазами, ещё секунда – и она заплачет. Мне было, чёрт подери, насрать на это сейчас, я был настолько зол, что не мог видеть прямо. Похоже, Джемма не поможет мне, мне нужно было кого-то убить, чтобы успокоиться. – София, я… Джемма сделала шаг навстречу к ней, вырываясь из моих рук, но София сделала несколько шагов назад, качая головой, затем, развернувшись, убежала прочь. Джемма закричала: – Нет, София, подожди! Я схватил Джемму за руку: – Пусть уходит. – Нет, чёрт возьми, она не должна была этого видеть! Она теперь не простит меня! Не простит! Её слова разозлили меня. Краем глаза я заметил, как человек в капюшоне стоял и наблюдал за нами. – А вот и наша жертва. – Что? – Оставайся здесь, я сейчас приду. Я рванул на второй этаж, где стоял этот придурок, но он пустился бежать. Я поднялся наверх и вытащил свой пистолет. Ногой я выбил дверь в одну из ближних комнат. – А-а-а, – раздался крик. – Не трогайте нас, умоляю. Какая-то парочка без одежды прижималась друг к другу, похоже, я прервал их развлечение. – Да не орите вы. Продолжайте, я ухожу. Пусть хотя бы чей то кайф сегодня остаётся не тронутым. Я захлопнул дверь и пошёл дальше. Витражное окно в коридоре было открыто. – Вот ублюдок! Я выглянул и увидел, как он убегает, спускаясь по пожарной лестнице. Я рассмеялся, бросаясь вниз, за ним. – Идиот, ты никуда не убежишь, – крикнул я ему. Затем быстро спрыгнул на лестницу вслед за ним, делая это намного быстрее, и рванул по заднему двору. Я видел его прямо перед собой, хотя его несущиеся ноги были на приличном расстоянии от меня, но это не помешало мне прострелить его правую ногу. Он упал на землю и закричал от боли. Я отряхнулся и не спеша подошёл к нему. – Здравствуй, Усейн Болт, «самый быстрый бегун в мире», далеко собрался? Он стонал, поджимая под себя раненую ногу. Его капюшон слетел, и я увидел бритоголового очкастого придурка. – Прошу, прошу, не убивайте! – Это ещё почему? Я наклонился и забрал его фотоаппарат, который висел у него на шее. – Я ничего не знаю, мне приходили сообщения анонимно, прошу, я не знаю, кто заказчик. Мне просто хорошо платили. Умоляю, у меня дети. Я включил просмотр кадров на дисплее фотоаппарата. – Так, посмотрим, что ты здесь наснимал. Я поставил свою ногу на его простреленную, и он закричал от боли. – Угу-угу, – я посмотрел на него: – Неплохо, снимать ты умеешь. Я пролистал дальше и увидел, что этот идиот фотографировал Софию и Диего, пока меня не было. На снимках было видно, как этот урод прикасается к ней, к её губам. И я ещё больше взбесился, давя на простреленную ногу бегуна, он закричал. Я пролистал дальше и увидел, как София отталкивает руку Диего и затем уходит. – Блядь! Похоже, я зря обидел белочку, а мог бы сейчас развлекаться с ней и целовать её мягкие губы, а не гоняться за этим дерьмом. – Прошу, синьор, не убивайте. Я убрал ногу и присел на корточки рядом с ним, улыбаясь: – Тебе повезло, очкарик, моё настроение стало лучше. А теперь говори, кто нанял тебя. – Синьор, я клянусь, это было анонимно. Я прошу вас, вот мой телефон. Вы можете проверить звонки. Деньги мне приносили в почтовый ящик в запечатанном конверте без обратного адреса. Я видел, что он говорил правду, но телефон его забрал – мне нужно было знать всю информацию и затем жестоко наказать и, скорей всего, убить заказчика. – Спокойной ночи. Вырубив очкарика его же фотоаппаратом, я забрал карту памяти и оттащил его на тротуар. Если ему повезёт, кто-то заметит его, а если нет – да простит ему Господь грехи его. Я вернулся обратно на вечеринку, но Джеммы там не было. Проверив женский туалет, я не прогадал: Джемма сидела в полуобморочном состоянии, её нос был испачкан белым, зрачки расширены. Под кайфом. – Чёрт, крошка, нельзя ни на секунду тебя оставить! Кто дал тебе это дерьмо? – Оставь меня, Тони, я последняя сука. Она подняла свои зелёные глаза на меня. – А ты чудовище. Я усмехнулся ей: – Прекрасная пара. – Уходи, Тони. Я подошёл ближе и поднял её на руки: – Держись за меня. – Ты говорил, что не станешь меня больше спасать. Я посмотрел на неё, она прижалась к моей груди, плача. – Ради бога, Джемма, помолчи и не запачкай мою рубашку. Я вынес её на улицу и посадил в машину, пристёгивая. – Куда тебя отвезти? – Если я еду с тобой, то только в ад.