Гуров прекрасно понимал, зачем владелец компании «Тракт» явился в управление, зачем задает ему эти вопросы. Много дел накопилось за Русей Метелкиным. Одно подпольное казино чего стоило! А убийства? Может, было еще кое-что, о чем он пока еще не знал. Вот Лучинин и хотел выяснить, много ли известно приезжим оперативникам, как глубоко они сумели копнуть. Знают ли они про казино? Про группу эскорта? Про долг Павла Саблина? Да, у Лучинина был интерес обо всем этом расспрашивать. А у Гурова был точно такой же интерес ничего пока не говорить. Рано еще беседовать с господином Лучининым. Чуть позже… – Ваш помощник обвиняется в ряде противоправных деяний, – сказал он. – Допустим, в похищении человека. Если конкретно, одной девушки. Пока не могу сказать точнее. И потом, простите, разве вы родственник? Мы не обязаны предоставлять сведения о задержанных директорам предприятий. – Нет, я, конечно, не родственник, – согласился Лучинин. – Но Руся мне был все равно как сын! Очень дорог! И потом, он прекрасный работник! Все на нем держалось. Вы не можете сказать, когда он выйдет на свободу? – Нет, пока я этого сказать не могу, – отвечал Гуров. – Но долго держать вашего Русю я не собираюсь. Пройдет несколько дней – и все прояснится. – И он выйдет на свободу? – А уж это как решит суд, – с важным видом ответил Гуров. – Я не могу предрешать решения суда. – Ну, конечно, конечно! – воскликнул Лучинин. Он посидел еще немного, затем поднялся: – Все, пора бежать. Дела ждут. Ну, рад был познакомиться. Когда дверь за владельцем транспортной компании закрылась, Лев повернулся к Соколову и спросил: – Интересно, а судьбой других своих работников этот господин не интересовался? Ведь у нас в СИЗО еще трое его охранников сидят! И у них обвинения куда серьезней, чем у Метелкина! – Я тоже думал, что он о них спросит, – ответил генерал. – Но нет, не спросил. Видно, для него это совсем мелкая сошка. – Ладно, ну его, этого Лучинина! Вы мне лучше скажите: у нас все готово для выезда? – Да, Лев Иванович, группа собрана, – кивнул Соколов. – Можно ехать! Они спустились во двор, где их уже дожидались четыре машины. Две из них принадлежали криминалистам. Все участники выезда расселись по машинам, и группа отправилась в СИЗО. Им вывели Курицына, усадили в машину оперативников. Решив пересесть из генеральской машины, Лев присоединился к оперативникам и сел рядом с задержанным. – Так будет удобнее его расспрашивать, – объяснил он. – Ведь он должен нам показать место, где лежит тело. Я хочу быть рядом, чтобы, если потребуется, оживить его память. Группа выехала из города, свернула на Волгоградский тракт. Проехали десять километров, двенадцать… – Что-то ты молчишь, друг сердечный! Пора тебе заговорить, – обратился Гуров к Курицыну. – А о чем я должен говорить? – изобразил на лице удивление арестованный. – О том, что пора сворачивать, о чем еще! Ведь мы как раз проезжаем Колотов Буерак. Указателя здесь нет – ведь в этих местах никто не живет. И ленточку до нужного места никто не протянул. Так что придется тебе оживить свою память и вспомнить, где вы тогда свернули. Ты ведь хочешь, чтобы в обвинительном заключении сохранилась запись о твоем сотрудничестве со следствием? – Хочу… да, я хочу! – кивнул Курицын. – Ну, так говори, где свернуть. Вот на этом проселке или на следующем? Они как раз проезжали мимо съезда на ухабистую проселочную дорогу. Курицын вгляделся в нее, окинул взором окрестности… – Нет, вроде не здесь, – сказал он. – Поехали дальше. И только на третьем повороте Курицын воскликнул: – Вот здесь! Здесь надо сворачивать! Так шло и дальше. Они приближались к нужному месту постепенно, Курицын по частям вспоминал пройденный когда-то путь. Наконец, когда дорога стала совсем уж ухабистой, почти непроезжей (Гуров вспомнил лужу, в которой они застряли вчера), охранник сказал, что пора остановить машины и выходить. – Тут надо через лес спускаться, – пояснил он. – На машине здесь не проедешь. – А как же вы тогда с девушкой пробирались? – спросил Гуров. – Несли ее, что ли? – Зачем ее нести? Сама шла. Она тогда еще живая была… Лев скрипнул зубами, но ничего говорить не стал. Скомандовал всем водителям остановить машины и выходить. Группа двинулась через лес к оврагу. Они вышли к крутому, обрывистому склону, где даже кустарник не рос. Курицын еще немного прошел вдоль склона, затем остановился и указал вниз: – Вот здесь она лежит. Тарас ее здесь застрелил, и она вниз скатилась. А потом мы с ним спустились и закидали тело землей. – А где спускались? – спросил его Соколов. – Ведь не здесь же, на обрыве? – Нет, там, ниже, – указал задержанный. Они нашли место спуска и спустились в овраг. А затем, скользя по раскисшей земле, вновь поднялись по дну к тому месту, где лежало тело девушки. Сначала Курицын указал одно место. Стали там копать, но ничего не нашли. Потом он выбрал другое место для раскопок, и на этот раз правильно. Полицейские едва успели снять верхний слой грунта, как штык одной из лопат вонзился в скрытые под землей останки. Вскоре открылся и весь труп. При виде тела, четыре месяца пролежавшего в земле, у молодых полицейских лица позеленели, и они поспешили отойти в сторону. Возле тела остались Курицын, Гуров и двое экспертов. Они извлекли останки из земли, упаковали в мешок и положили его на специальные носилки. Теперь можно было возвращаться. Надо было только еще раз снять показания с обвиняемого. Стоя под объективом видеокамеры, Курицын подробно рассказал, как они привезли сюда Ирину, еще живую, как Тарасов убил ее и как они потом вдвоем закопали труп. – Вот так все и было, – закончил он свое повествование. – Ты одну деталь забыл, Курицын, – напомнил Гуров. – Это какую же? – вскинулся тот. – Я вроде все рассказал… – Нет, об одном ты забыл. Не рассказал, как срывал с убитой сережки, стаскивал с пальца кольцо. Или ты палец вместе с кольцом отрезал? – Не отрезал я ничего! – воскликнул Курицын. – Да, снял я сережки и кольцо снял. Вот здесь, на этом месте, и снял. А отрезать ничего не отрезал, клянусь! – Ладно, это эксперты установят, – устало проговорил Лев. – Теперь мы все твои показания можем проверить. Все, заканчивайте съемку, – обратился он к полицейскому с видеокамерой. А когда тот отошел, негромко сказал задержанному охраннику: – Знаешь, Курицын, чего бы я больше всего хотел? Я бы хотел тебя здесь вместо той девушки оставить. Вот так же, как вы ее: живого сюда привести, а оставить уже мертвого. Жаль, что закон этого не позволяет. Очень жаль! Глава 24 В то время, когда Гуров беседовал в кабинете Соколова с «важным строителем» Лучининым, а затем во главе оперативной группы ездил в Колотов Буерак, Стас Крячко занимался другим направлением расследования. Он провел почти два часа в самом управлении, в компании майора Угрюмова. И провел эти два часа с большой пользой. Майор Станислав Угрюмов занимался местными шатровскими «авторитетами» и их окружением, вел на них картотеку. Крячко с первых минут нашел со своим тезкой полное взаимопонимание. Работать с ним было одно удовольствие. Вначале Стас еще осторожничал, старался не показывать, почему он на самом деле интересуется помощником банкира Кровякова. Ничего не говорил о том, что они с Гуровым расследуют смерть Павла Саблина, а также убийство «девушек эскорта». Он боялся, что Угрюмов окажется таким же осторожным, как его начальник, генерал Соколов, и ничего не станет говорить. Но майор, едва услышав фамилию Баранова, тут же заявил: – Знаю, а как же! Еще та гнида! Он сначала адвокатом работал, потом юрисконсультом в конторе у Дружинина. Потом был вроде независимым предпринимателем. А на самом деле – настоящим бандитом. Тогда он и получил свою уголовную кличку Хват. – Потому что хваткий, ушлый? – Точно! Ушлый, скользкий, пронырливый. К тому же юридическое образование имеется. Но образование ему было нужно для одного – чтобы ловчее законы обходить. Он причастен, по крайней мере, к трем убийствам, к нескольким похищениям. В основном занимался отжимом предприятий, вообще чужих бизнесов. Дело у него хорошо шло! Создал свою группу – ну, вроде для охраны. А в действительности это была настоящая банда. Ну, тут мы начали им вплотную интересоваться. Сначала одно дело на него завели, но Хват сумел отвертеться. Затем подошло второе, третье… Баранов понял, что скоро сядет. Много денег у него ушло на адвокатов, на подкуп свидетелей. А потом он на время исчез из Шатровска. Спустя некоторое время снова появился, но уже в новом качестве – Кровяков его к себе пригласил в помощники. – И что, банкира не смущает уголовное прошлое его помощника? – Так ведь официально за Барановым ничего не числится. Он ни разу не был осужден, не сидел. А репутация… Видимо, репутация Кровякова не смущает. Ведь Хват – человек не публичный. Он нужен Кровякову для разных деликатных поручений, о которых не говорят при посторонних. Например, припугнуть должника, намекнуть какому-нибудь предпринимателю, что пора ему переписать свое предприятие на Александра Васильевича Кровякова, собрать информацию о конкурентах и противниках… Для выполнения подобных поручений у Хвата имеется небольшой штат уже его помощников. – То есть он опять создал нечто вроде собственной банды? – Да, можно сказать и так. – Вот эти люди меня в первую очередь интересуют! – заявил Крячко. – Я уже понял. И очень рад, что наконец нашлись люди в нашей системе, которые не боятся взять за жабры таких щук, как Кровяков и его помощник. Давно пора это сделать! Наш Борис Никитич робеет перед ними, старается их не трогать. А они, как любые хищники, сразу чужую слабину чувствуют. Если кто-то их опасается, они сразу наглеют. – Так что же, выходит, что здешние воротилы подмяли под себя генерала Соколова со всем управлением? – Ну, не то чтобы совсем подмяли… – пожал плечами Угрюмов. – Но знают, что с этой стороны лично они могут ничего не опасаться. Наши сотрудники вроде продолжают выполнять свои обязанности: пресекают преступления, ловят мошенников, грабителей. Но – только мелкую рыбешку. В крайнем случае среднюю. Настоящие акулы, как я уже сказал, в наши сети не попадаются. – А Кровяков с Барановым – это именно акулы? – Кровяков – самая большая акула, крупнее у нас нет. Ну, и Баранов… Да, пожалуй, Баранов тоже за крупного хищника сойдет. – Что ж, расстановка сил у вас в Шатровске мне ясна, – сказал Крячко. – А тебе, майор, ясна наша с Гуровым задача, наш настрой. Мы не боимся ваших акул или щук – называй, как хочешь. Мы собираемся расследовать гибель Павла Саблина и найти истинных виновников, хотя бы для этого пришлось пересажать половину вашей элиты. – Ага, значит, вас в основном интересует смерть губернаторского сынка… – протянул Угрюмов. – Между нами говоря, это тоже была та еще каракатица. – Но все же не акула? – усмехнулся Стас, удивляясь про себя «океанским» сравнениям майора. – Нет, на акулу Паша, пожалуй, не тянул. Но хищник он был несомненный. И такой двуличный, такой фальшивый! Для папы-губернатора он был вполне приличным человеком. Но за его спиной вел свою игру. – Насколько я знаю, он вел игру не только в переносном, но и в буквальном смысле. Азартный был человек, любил делать ставки, следить, как крутится рулетка в здешнем казино… – А, так вы и о нашем казино знаете! – воскликнул Угрюмов. – Выходит, вы уже во всем разобрались. Да, Паша Саблин был тот еще игрок. Я слышал, что он много задолжал, проигрывал крупно. И вроде бы за это его и убили. Но досконально я в этой истории не разбирался. Паша – фигура не моего уровня… – Ну, с Пашей и его друзьями мы будем разбираться, – заявил Крячко. – А ты, майор, нам в этом поможешь. Идет? – Идет! – кивнул Угрюмов. – Хорошо. Тогда вернемся к фигуре Хвата – Баранова. Как я уже говорил, меня интересует его окружение. Он сам – помощник Кровякова. А кто его помощники? Назови мне всех, начиная с ближайших.